- вы понимаете, что делаете меня и внучку заложниками денег?! Разменной монетой своих нереализованных амбиций. Валентина сегодня чуть не убила Веру! Мне страшно, что она попытается снова!

-Знаю, - отмахивается старуха. - Это я ей подсказала… Другой возможности поговорить с тобой у меня не было.

Я подрываюсь на ноги и сжимаю кулаки.

-Да как вы?! - Задыхаюсь от возмущения. - Что за игры?

-Валентина - заложница больницы. - Дребезжит старуха. - Она так сильно не любила моего сына, и так сильно любила деньги, что после родов словила глубокую депрессию. С тех препараты становились только тяжелее. Легально их нигде, кроме больниц, достать не возможно.

-Господи… - мотаю головой. - Так чего же вы хотите от меня? Тоже депрессии? Хотите сломать и посадить здесь, рядом с собой в четырех стенах?!

-Я хочу, чтобы ты организовала Валентине передоз, - вдруг выдает старуха. - Никто на тебя не подумает.

-Зачем мне ее убивать? - Шепчу в ужасе. - У меня нет мотива! Почему я должна исправлять ваши ошибки? Ругайтесь, миритесь без меня!

-А иначе она просто лишит тебя дочери, - улыбается Алевтина.

Меня начинает колотить.

-Почему бы вам самой тогда не разобраться с Валентиной. Вас по состоянию здоровья даже судить не смогут! Отправят на лечение!

-А сын? - Смотрит на меня старуха крысьими глазами. - Кто останется с ним? А больница?

Я понимаю, что разговаривать дальше нету никакого смысла. Нужно просто бежать и спасаться. Любым способом связаться с Иваном! Придумать повод позвонить кому угодно! Да хотя бы на работу Марье!

-Ну, девочка, я жду твоего ответа, - напоминает о себе старуха. - Обещаю. Вы с Верой заберете все. соглашайся. Рано или поздно Валентина сама откинется. мы просто ускорим процесс.

Отказаться же нельзя?

-Я согласна, - натягиваю на лицо улыбку. - Только я в таких сложных лекарствах ничего не понимаю.

С психами нужно только соглашаться и тянуть время.

-Рада, что не ошиблась в тебе… - скрипит старуха.

А я чувствую, как по моей спине впервые в жизни катится пот.

Глава 36. Ужики

Глава 36. Ужики

Иван

Вторые сутки мы на ногах без сна. На часах пять утра. От кофе воротит. Моя штаб-квартира снова полна людьми, как перед выборами. Только на этот раз самыми близкими. И мне в моем «хреново» немного хорошо от осознания, что они все здесь со мной. Добровольно. Не за бабки. А потому что хотят помочь нам с Надей.

Если бы не они, я бы ещё в первую ночь наворотил разных жестоких дел. Потому что именно так надо поступать с мразью! Топить! Давить!

Меня пенит и развозит от желания их всех, всю гнилую семейку Шольц порешать к чертям собачьим. Но у меня самого теперь семья. И я не имею права ошибаться.

Толпа проверенных журналистов на низком старте ждёт, когда их накормят эксклюзивной информацией. Нужна максимальная огласка происходящего. У меня теперь все законно. Пропала любимая жена и ребенок…

Нет, я не уверен, в том, что правильно сейчас поступаю, но другого варианта, который развязывает мужику руки, у меня нет.

-Дом охраняется внутри частниками, - листает фотки на ноутбуке помощник. - Наняли две недели назад. Работают через сутки. С номера одного из них Надя и звонила. Зовут Олег. Женат. Напарника зовут Степан. В целом, по отзывам адекватные мужики. Работу знают. Мы, конечно, можем зайти туда с опергруппой. Но для этого нужен ордер. Ждать его ещё примерно сутки…

-Не подходит, - тру глаза, - нужно хитрее и быстрее. Я обещал Наде их вытащить как можно быстрее! Остальное Рагожин в клинике сделает сам. Сказал оторвется по полной программе, если клика ведомству уйдёт. Давайте думать, как в дом зайдём…

-Газовая служба? - Неуверенно предлагает помощник. - Может, перепись населения, санэпидемстанция…

-Ужики… - вдруг почти подпрыгивает на месте Маша.

Моей жене очень повезло с подругой. Она была у меня в тот же вечер, когда Надя пропала, поставив на уши четверть Москвы. Именно благодаря ей мы сейчас примерно представляем, как обстояло дело, и почему у Надежды не было выбора поступить иначе…

Я уже съел себя чувством вины. Если бы я был чуть внимательнее, не был так погружен и отвлечен на бредни Элен, то ничего бы не произошло.

Я бы забрал Надю с работы. Мы бы в тот же вечер вернули Веру…

-Что? - Переспрашиваю, возвращаясь от своих мыслей.

-Змейки, ужики, - повторяет Марья, сверкая глазами. - У нас в доме у соседей как-то сбежал выводок из аквариума. Весь стояк боялся в туалет ходить!

-Так, продолжай, - с интересом подается вперед Королев. - И что с ними делать?

-Во двор запустить и сказать, что это медянки. Ну, змеи ядовитые!

-А ты считаешь, что охранники нас по камерам не увидят? Предлагаешь их под забор засовывать?

Лина, оценив предложение, подкатывает глаза.

-Мы заранее их запускать и не будем. По всему двору и дому пройдем. Скажем, мол, извините, разбежались… Найдем Надю, скажем, чтобы собиралась и была готова бежать. А Вы тут уже подхватите…

-А змей откуда возьмем?

-Из карманов доставать будем…

План кажется на столько бредовым, что мы, обсуждая его детали, истерично посмеиваемся. Все на нервах.

Помимо охраны и Нади с дочкой, дома постоянно находятся Витор и бабка. Это отягощающее обстоятельство… Когда работаешь с психами, которым нечего терять, бояться их нужно примерно на уровне террористов. Потому что они непредсказуемы.

Полиция обещает нас сопроводить, но помогать начнёт только после того, как мы докажем, что Надежда действительно похищена и находится в доме.

Ровно в девять нам привозят ужей из зоопарка. В десять гаишники сообщают, что приняли машину Валентины на трассе и отправили ее вместе с мужем на медосвидетельствование, пока в клинике начинается полная проверка.

А уже в десять тридцать Марья и Аркаша, как лица нигде не засвеченные, оказываются возле ворот дома Шольцев, изображая семейную пару. Они с ног до головы обвешаны разной аппаратурой и снабжены шокерами на всякий случай.

Охрана общается с ними очень неохотно. Через губу. Но не имея никакого желания ловить змей самостоятельно, все-таки запускает на территорию.

Когда ребята уводят охрану поглубже в дом, во двор ныряют журналисты.

Время тянется просто невозможно долго.

-Пора? -Извожусь я от неведения.

-Погоди… - Не дает мне дернуться друг. - Ждем звонка.

Бросает взгляд на экран