– Куда идти, представляешь? – спросил Гуров, когда они вдвоем удалились от прочих и скрылись в зарослях.

– Давненько я здесь не лазил, – смущенно признался сержант. – В принципе, тут не заблудишься – топай в одну сторону… Да, кстати, вон и тропинка! Значит, ходят здесь. Нечасто, но ходят все-таки.

Действительно, они тут же случайно вышли на притоптанную тропу, которая, извиваясь между деревьев, поднималась вверх по склону.

– Давай вперед! – скомандовал Гуров. – За проводника будешь.

Они размеренно зашагали по тропе. Сержант снял с головы форменную кепку и вытер вспотевший лоб.

– Километра три топать придется, – сказал он извиняющимся тоном. – И все в горку. А до моря тут все восемь будет, наверное. Но все же кто-то тут гуляет…

Гуров шел за ним следом и пристально рассматривал снаряжение своего спутника – дубинку, рацию, пистолет, наручники. У него самого ничего при себе не было. Такая диспропорция наводила на невеселые мысли – сержант по-прежнему оставался для Гурова загадкой.

– Скажи, Алексей, только честно, – вдруг произнес Гуров. – Чтобы пойти против своих – какие бы они ни были – нужно иметь очень веские причины. Я хочу знать, какие причины были для этого у тебя. Ведь проще было не напрягаться, оставить девчонку в камере.

– Вы мне не доверяете, – полуобернувшись, сказал понимающе Башмачников. – И, наверное, это правильно. Вы же меня совсем не знаете, а тут такие дела. Можете подумать, что я нарочно прикинулся, чтобы вас потом сдать. На самом деле все просто. Мне давно эта бодяга надоела. Я ведь здесь вырос, после армии в милицию пошел – думал, люди уважать будут…

– Не уважают? – поинтересовался Гуров.

– Какие уважают, – уклончиво ответил Башмачников. – А какие совсем наоборот. Вот взять этого Грека, например. Кто он такой, чтобы начальник милиции по его звонку сломя голову бежал? Шестерки его в городе хозяевами себя чувствуют, сам он здесь, как иностранный гость или министр, останавливается.

– Часто он здесь бывает? – спросил Гуров.

– Да раз в месяц наезжает. Со всей свитой. Какие-то дела у него здесь.

– Не слышал – какие?

Башмачников немного подумал и сказал осторожно:

– Да разное говорят. Не хочу сплетни пересказывать, но одно скажу точно – без крупного интереса эти люди дружиться не станут. Ну, в смысле, наш Рахманов, мэр, директор здешний…

– А ты сам знал покойную директоршу? – спросил Гуров.

– Откуда? – махнул рукой сержант. – Не нашего полета была птица. Но баба, конечно, была красивая. Этого у нее не отнимешь. Я ее пару раз видел – с Рахмановым. Говорят же, что она его любовницей была.

– А веришь, что приезжий ее убил?

– Да кто знает? – пожал плечами сержант. – Я же не следователь. Только вот что странно. Этот приезжий никого тут не знает, и его – никто. Он и был-то всего несколько дней. Если так по логике – на хрена ему человека убивать? Говорят же, он человек с положением, богатый, кино в Москве снимает. Такие тоже, бывает, за нож берутся, но не с прибабаху же! А тут что получается? Вызвал человек такси, приехал по адресу, нож бабе воткнул – и привет? Что характерно – нам позвонили как раз в тот момент, когда этот мужик в дом зашел. Значит, кто-то заранее знал, что он убьет, так получается? Нет, не верю я, что это приезжий убил.

– Тогда кто же? Враги у этой женщины были? Защита у нее вроде бы солидная была – сам начальник милиции в любовниках. Может быть, жена кого-нибудь наняла? Ревность?

– Жена у Рахманова тихая и мухи не обидит, – возразил Башмачников. – Какое там киллера нанимать! Да у нее и денег-то на это нет. Ее Рахманов в черном теле держит. Нет, тут что-то другое. По правде говоря, у нас думают, что без Рахманова здесь не обошлось. Уж слишком он суетится, заявления делает, а не видно, чтобы очень расстроен был.

– Нам с коллегой тоже не показалось, чтобы ваш начальник был убит горем, – заметил Гуров. – Но все-таки непонятно, ему-то чем могла помешать эта женщина?

Башмачников пожал плечами.

– В голову ему не заглянешь, – сказал он. – Но вообще-то с бабами всегда так – сначала жить без нее не можешь, а потом думаешь, когда же тебя черти заберут? От любви до ненависти, как говорится…

– Вот, значит, как? – удивился Гуров. – У тебя, видно, большой опыт по этой части? Я начинаю беспокоиться за нашу рыженькую журналистку. Наверное, ей стоит держаться от тебя подальше.

– Почему? – недоверчиво спросил сержант.

– Ты не веришь в прочность человеческих чувств, – сказал Гуров. – Да и вообще, если честно, мне показалось, что тебя не только девушка интересовала, когда ты согласился ее из КПЗ вытащить.

– Ну, если честно, то вы правы, – смущенно сказал Башмачников. – Сначала я еще боялся, что она меня на допросе заложит. Дело в том, что я ведь этого Дудкина в руках, можно сказать, держал – она его у меня отбила. А если бы Рахманов узнал, что я так лопухнулся, мне все равно в милиции бы не работать. Вот я и боялся, что она про это расскажет. Но раз она говорит, что Дудкина все-таки поймали…

– Теперь можно и на любви сосредоточиться? Понятно, – усмехнулся Гуров. – Ну да это не моя грядка. Сами разбирайтесь. Меня больше Дудкин интересует.

– А вы сюда по поводу нашего убийства приехали? – застенчиво спросил сержант. – Или типа проверки из министерства? У нас ребята по-всякому говорят.

– Наверное, не все ребята теперь согласятся, чтобы ты говорил «у нас»? – заметил Гуров. – Не страшно против всех идти? Или на Москву рассчитываешь?

– Да как сказать? – нахмурился Башмачников. – Страшновато, конечно, но это же не против всех. Примерно пятьдесят на пятьдесят получается. Между прочим, многие бы здесь обрадовались, если бы Рахманова сняли. А насчет Москвы – не знаю. Как получится. В крайнем случае, все равно куда-нибудь уеду.

Они отошли уже довольно далеко от того места, где оставили своих спутников. Лес стал гуще, тропа вилась между колючих кустов с красными ягодами, разлапистых папоротников и кривоватых деревьев с шершавой корой и тяжелыми, будто глянцевыми листьями. Было душно и сыро.

– Затягивается наша экскурсия! – сказал Гуров, взглянув на часы. – Половина шестого уже. Еще час-другой и смеркаться начнет. Ты, может, перепутал чего, Сусанин?

– Не должен бы, – ответил Башмачников, останавливаясь. – Может, только в расстоянии ошибся маленько. В детстве-то без разницы – пять километров или десять. Как заводные бегали.

– Тогда давай прибавим шагу, – предложил Гуров. – Засветло осмотреться хотелось бы. Да и начальство санаторское, небось, по домам уже расходится. А у меня правило – разговор вести только с начальством. Кто, кстати, сейчас обязанности директора исполняет, не знаешь?

– Есть один такой – Кружков Вениамин Семенович, – ответил Башмачников. – Он при директрисе первым замом был. Скользкий тип. Все тебе улыбается. Только он, по-моему, здесь же в санатории и живет – у них тут служебное жилье имеется.