– А здесь ты сейчас чего хотел? – вернулся Андрей к первой теме.

– Смотрел, что можно сделать. Какую-нибудь диверсию устроить, чтобы все обесточить. А самому, например, угнать катер и выбраться в цивилизованный мир.

– А ты знаешь, где находишься, диверсант?

– Где-то на островах. Если честно, то я не уверен даже. Ведь мы всю ночь шли, я уснул. Короче, я даже не знаю, в каком направлении шел катер.

– Молоток! Собрался удрать, а сам даже не представляет, куда именно.

– Я решил, что в любом случае на восток, потому что…

– Ну и дурак! Если ты все еще в Черном море, то на востоке Грузия. А это ничем не лучше, чем здесь. А дальше Турция. Там тебя тоже запросто могли уже ждать. Эх, Антоха!.. – Андрей махнул рукой, посмотрел ученому в лицо и спросил: – А как же ты вообще согласился на все это? Честно говоря, рычаги у них против тебя были хорошие. И замануха тоже не самая слабая. Могли ведь там, на Западе, предложить тебе кучу денег, свою лабораторию в престижном научном центре, перспективную тему, виллу на берегу моря, машину, яхту. Неужели устоял бы?

– Между прочим, мне все точно так вот и предлагали, – тихо ответил Антон. – И почему ты удивлен, что я устоял?

Андрей внимательно посмотрел в глаза Антону и вдруг понял, что таким он его еще ни разу не видел. Молодой ученый просто полыхал бешенством и едва сдерживал его усилием воли.

– Ты что же, думаешь, что вокруг тебя все только и ждут, чтобы продаться за деньги? – в запале спросил Антон. – По-твоему, ты один тут у нас такой весь из себя патриот? А мы так… шушера продажная, да? Или ты думаешь, что если я грузин в каком-то поколении, значит, уже только и жду, как бы навредить России, продать ее подороже, да? Может, я вообще заслан Грузией в Россию, эта операция продумана еще моим дедом? Дурак не я, а ты сам, Андрюха! Мозги у тебя заточены на то, чтобы убивать, топить, взрывать. А в людях ты ни хрена не разбираешься!

– Да ладно тебе, – смутился Андрей. – Чего разорался…

– А то и разорался! Тебе не понять, что есть еще люди, для которых слово «Родина» много значит. Ты не догадываешься, что в мире есть много людей, что по одну сторону границы, что по другую, для которых все, кто живет в России – русские. И грузины, и азербайджанцы, и украинцы. Ты никогда не задумывался, почему Багратиона называют русским генералом? Он же грузином был. А потому, что армия была русская. И потому что русские, Русь, Россия – все это из одного теста слеплено, одной кровью полито, на общих бедах замешано! Ты знаешь, что на Кавказе старики точно так же носят боевые ордена, как и русские фронтовики где-нибудь под Рязанью. И в Беларуси, и в Украине.

– Ладно, прости, – примирительно сказал Андрей и улыбнулся. – Всегда приятно ошибиться в человеке в такую сторону. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть.

– Представляю, – заявил Антон и скривился. – Ты бы рожу свою видел. Да еще при таком освещении. «Я смерть твоя».

– Да, я и правда в запале готов был убить тебя, – заявил Андрей и засмеялся.

– Ха-ха-ха, как весело! Это самые приятные мои воспоминания, которые будут тешить меня до глубокой старости. Хотя до нее рядом с тобой и не доживешь.

– Стой, а ты как замок открыл? – Андрей схватил ученого за руку.

– А он на ключ и не запирается. Просто вставляется, да и все.

– Вот бы я помучился!.. – Андрей покачал головой. – Ладно, одной проблемой меньше. Давай теперь решать, как быть дальше, раз уж нас двое.

– Подожди, – возмутился Антон. – Так ты же не рассказал, что с тобой произошло, как ты здесь оказался, как тебе удается прятаться.

– Это потом. Ты лучше расскажи, как там Заварзин себя ведет. Он… как ты или в самом деле сволочь?

– Наверное, сволочь. Ломашевский мне, естественно, не говорил про него ничего негативного. Даже если они и нашли что-то на него. А здесь он как свой. Я его у нас таким веселым никогда не видел. Меня он сторонится, хотя я пытался подыграть и сблизиться с ним. Интересно, а он как выбрался? Там же вроде взрыв был под водой, да? Ты-то каким чудом уцелел?

– Потом, Антоха, потом. Сейчас времени нет. Живой, и ладно. Я предлагаю пока никаких диверсий не проводить и ничего не взрывать. Наша с тобой задача: спасти или уничтожить оба «Посейдона», чип Заварзина и те, которые ты привез. Только потом уже будем думать, как уходить. Где они хранятся?

– В первом домике, в большой комнате. Они ее называют лабораторией. Она всегда заперта, если там не работают ученые.

– Слушай, а можно комплекс как-то ослабить?

– Что ты имеешь в виду? – не понял Антон.

– Ну, сделать так, чтобы хуже работал блок ориентирования, сонарная, барическая и прочие системы?

– Теоретически можно. Какая разница – это ведь компьютер. Стереть несколько файлов, задействованных в системе команд. Вирус можно запустить, только его надо еще написать. Тут надо основательно поработать. Тем более что это не должно быть сразу заметно. Короче, я подумаю.

– Думай, но недолго. Сутки максимум. Твоя задача – узнать полностью все расположения внутренних помещений, понять, насколько тебе тут доверяют, принести мне что-нибудь поесть и воды.

– А как ты вообще все это видишь? – со вздохом спросил Антон. – Ну, всю эту твою операцию?

– Проводить ее мы с тобой будем примерно так. Ночью нарушаем питание генератора, чтобы был запас времени до того, как он остановится, и все освещение потухнет. Это делаю я. Ты отвлекаешь часового, я его снимаю. Потом ключом, выкраденным тобой, открываем лабораторию и тащим «Посейдоны» на катер и заводим его. Я огнем из пулемета прикрываю нас, бью по наблюдательному посту на скале, а ты выводишь катер из бухты.

– Что-то больно все просто. А если у меня не будет ключа от лаборатории? Вдруг мы не успеем забраться на катер, когда погаснет электричество, и все кинутся выяснять, что случилось. Что будет, если мы посадим катер на мель в проходе? Между прочим, я его видел, когда мы входили в бухту. Там метр вправо или влево, и хана. И еще вот что. Какой смысл тащить всю амуницию? Ты еще скажи, что ласты тоже надо забрать. Нам нужны только шлемы. А в остальном лишь датчики, в которых нет ничего необычного. Шлемы, Андрей, только они.

– Уже легче. – Истомин кивнул и осведомился: – А где они хранят акваланги?

– Под навесом. Там же и компрессор для заполнения баллонов.

День прошел. Андрей, съежившийся в своей нише, старался думать о чем угодно, только не о еде и воде. Почему не пришел Антон? Вообще-то, причин могло быть много. Например, его раскусили, поняли, что он водит их за нос. Об этом лучше не думать. Но и бросаться спасать ученого, крушить все вокруг, тоже нельзя. Истомина увидят сразу, он не успеет даже близко подойти. Надо ждать ночи и действовать на свое усмотрение, заодно выяснить судьбу Антона.

Андрея мучили сомнения. А не поддался ли он расслабляющему чувству, не пожалел ли Антона прошлой ночью? Может, стоило вчера все и начать, атаковать лабораторию? Пользуясь темнотой и преимуществом неожиданности, они наверняка могли прорваться в лабораторию. Может, успели бы уничтожить шлемы. Может! Это неприятное слово всегда преследует тебя, когда ты начинаешь что-то планировать. С этим словом нельзя связываться. Нужно все делать так, чтобы места слову «может» не оставалось.