убийство посла можно легко. Оправдание, оно как дырка в попе, есть у каждого. И у людей такой жест даже вызовет одобрение. Ведь мы, как общность, уже чувствуем себя сильной державой. Именно мы, и именно как общность. Этот момент психологии я уже сломал. Средневековое мышление, в котором государство было неотделимо от личности государя, я сломал. Я ввёл элементы самоуправления с возможностью вносить предложения на рассмотрение Верховному Совету. То есть мне и моим советникам.

Серьёзно, любая крестьянская община (правда, сильно изменённая, но всё равно община), могла написать некоторое предложение или вопрос мне или Совету. И мы обязывались на это ответить. Вроде бы дурость, завалят нас всякой ерундой, и можно круглосуточно сидеть, отзываться на эти записки. Только не всё так просто. Под руку с правом шла и обязанность, вместе с возможностью стояла и ответственность.

Поэтому локальные вопросы можно решать на уровне пониже. Не обязательно писать сразу нам, по вопросам дорог, например, можно написать в местную управу, где этим и занимаются. А уж если они внятно ответить не смогут — тогда нам. Ну и за пустое бумагомарательство община временно лишалась права новые записки отправлять. Систему только ввели и совершенствовали, но самим жестом я добился ключевого.

Людей, и без того постепенно осознающих, что живут они в каком-то новом обществе по каким-то новым правилам, внезапно ударили обухом по голове. Каждый, каждый без исключения вдруг осознал, что имеет полное право обратиться лично ко мне, вроде бы правителю всех здешних земель, со своей проблемой, и я обязан как-то на обращение отреагировать, не имея возможности просто отмахнуться. Система существовала буквально месяц, документооборот только начался, мы всего несколько писем рассмотрели и приняли по ним какие-то решения, но цели и достиг.

Каждый мой подданный — член общности. Все защищают каждого, каждый готов защищать всех. Пресловутое: «один за всех и все за одного». Причём работу этого правила люди уже видели, потому что случились первые прецеденты с нападениями на стражников. В вотчине Ады, кстати. Дурной парнишка, младший сынок городского головы, с друзьями по пьяному делу хотели развлечься с девочками. Девочки не хотели, стражник за них вступился. Молодые горячие люди забили стражника до смерти.

Мой карательный отряд даже дойти не успел, Ада сама (вместе со «счастливым» отцом, публично отрёкшимся от собственного сына) показала пятерых молодых преступников всему городу, рассказала, что они сделали, и сняла всем головы. Эрст, успевший только на самую концовку, от меня добавил, что закон в лице стражников защищает всех без исключения. Будь ты хоть посудомойкой в самом дрянном кабаке, никто не имеет права силой у тебя что-то забрать и к чему-то склонить. А я, Арантир, в лице верховной власти, за стражников буду рвать глотки, невзирая на чины и регалии. Таких случаев было всего три (в двух последующих случаях работу выполнял уже мой отряд), в разных частях моих земель (сам удивляюсь, как после первого случая остались наивные, считающие, что вот их-то регалий точно хватит, чтобы остаться безнаказанными), но они были.

Теперь каждый разумный знал, что в моих землях он не бесправный никто, а человек. Человек с правами (и обязанностями, но это уже детали). А придут сюда чужаки — они разрушат общность. Всё будет, как было раньше. А раньше жирно и тепло жилось ой как далеко не всем. Ну, может быть, я слегка оптимистичен, но в целом настроение склонялось именно к защите новой родины. Дворяне, к слову, совсем уж обижеными тоже не были. Им я открыл новые горизонты и новые возможности. Раньше они были главными прыщами в своём курятнике, что, конечно, прикольно, но не более того. При мне они становились аристократией нового государства, и их проблемы я также буду решать, если потребуется — силой. Предоставляю готовые предприятия — только работайте, а уж коли взялись — от всяких посягательств я прикрою. Впрочем, дворянство от всего числа людей было даже не процентом. Да, пока это самые образованные люди, но не настолько, чтобы над ними трястись.

По факту у меня есть карт-бланш на любые действия, направленные на защиту государства. Прикончить посла, считающего, что кто-то там может ставить ультиматумы нам? Да за милую душу! Но! У нас верховенство закона, а закон един для всех. Относится он даже к послу, поэтому его не убьют. Потому что убийство посла — слишком низко для нас. Надо воспитывать правильную гордость.

Все эти мысли довольно быстро пронеслись у меня в голове, посол даже не успел ничего ответить.

— Не волнуйтесь, посол, с вами ничего не произойдёт. Вы спокойно вернётесь к вашему королю и доставите моё устное сообщение. Передайте Его Величеству, что я считаю его…

Дальше следовало письмо казаков турецкому султану. Не, ну а что? Пусть посол попробует всё это устно передать. Если войны всё равно не избежать, пусть у моих врагов будет чуть больше мотивации бездумно бросать свою армию в бой.

— И напоследок, посол. Если вы начнёте войну, я закончу её в вашей столице.

Красный аки рак мужчина нас покинул, а я собрал военный совет. План на стратегическом уровне был прост дальше некуда. Алан должен был сидеть в обороне и держаться, большего от него сейчас не требуется, и по хорошему большего ему и не достичь. Хаарт может делать, что хочет и как хочет, с большой вероятностью он вытянет войну, вопрос времени и затраченных ресурсов. Задача, что стояла передо мной — первым добраться до Йозефа. Да, я собирался провести наступательную операцию, и тому было множество причин.

Первая, не самая важная, но всё же имеющая место. Генералы готовятся к прошедшей войне. Я провёл успешную компанию от обороны, и от меня будут ждать повторения чего-то подобного. Просто маленький штришок. Если противник будет уверен в своём численном превосходстве, то ожидание игры от обороны с моей стороны только усилится. Вторая причина: я не собирался вести войну на своей земле. Слишком много сил вложил в развитие. Исходя из этого я обязан встретить противника прямо на границе, не пуская его дальше. И здесь срабатывает два момента: граница длинная, раз, и отсутствие внушительной оборонительной фортификации два. Играя от обороны, я отдам инициативу и буду вынужден реагировать на удары. То есть получится всё то же полевое сражение, только в непредсказуемых условиях. И третья причина: