метка. Он как бы говорит: «Она – моя». Я нашла этот камень в пищеводе одной из его жертв, Мисси Хупер. Почти идентичный извлекла из тела Джули Хит.

Кац покрутил флакон перед глазами.

– Напоминает шахматную фигуру. – Он поднес флакон еще ближе, как будто рассматривал его под микроскопом.

Прюсик достала из кармана еще один флакон, на этот раз с фигуркой более грубой работы, размерами схожей с первой.

– Этот сделан из местного минерала под названием кремнистый сланец. Насколько я понимаю, он обычно встречается в известняковых отложениях, составляющих коренную породу Южной Индианы. Это работа Дэвида Клэрмонта – довольно удивительная параллель с подлинной вещью, вам не кажется?

– Действительно, совпадение близкое, – согласился доктор.

– Более того, в марте прошлого года из Музея естественной истории в Чикаго были украдены пять экспонатов, включая этот и тот, что находился в теле Джули Хит. По странному совпадению примерно в это же время Дэвид Клэрмонт ездил на автобус в Чикаго, не сказав об этом своим родителям, что совершенно ему несвойственно. Говорит, ездил, чтобы приобрести принадлежности для хобби – резьбы по камню.

– Вы – антрополог; что вы об этом думаете? – спросил Кац.

– Проверка с помощью ультрафиолетового детектора показала, что камень – один из тех, которые были украдены из музея. На основании выгравирован закодированный номер, невидимый человеческому глазу при обычном освещении. Когда случилась кража, этот камень-амулет из горной части Новой Гвинеи был представлен на экспозиции «Океания».

Пульс участился. Прюсик провела ладонью по волосам.

– Здесь, несомненно, можно говорить о некоем ритуализированном поведении. Хотя я не верю, что убийцу даже в малейшей степени интересует душа его жертв.

Она откашлялась.

Верхний свет вдруг полыхнул жаром. В ушах будто зачавкала грязь. Прюсик прижала два пальца к внутренней стороне запястья, проверяя пульс – неглубокий и учащенный. Придержать сердце она не могла.

– В чем дело, Кристина? – обеспокоенно спросил Кац.

– Все в порядке, я просто немного устала.

– Ну-ну, не настолько же я слеп, чтобы не распознать невроз тревоги. – Он положил теплую ладонь на ее предплечье. – Давайте-ка прилягте на диван. Я сам частенько подремываю на нем, когда мир не желает оставить меня в покое.

Прюсик не сопротивлялась. Заботливое внимание доктора помогло успокоиться. Она положила голову на кожаный подлокотник. Кац укрыл ее мохеровой шалью и приглушил верхний свет.

– Одно из преимуществ нашего статуса государственных служащих заключается в том, что мы хорошо знакомы со стрессом по работе с кошмарными делами, которые никуда не денутся.

Прюсик протянула руку.

– Доктор Кац?

Он придвинул стул к дивану и нежно сжал ее руку.

– Что бы вас ни беспокоило, уверяю – дальше этих стен оно не уйдет. Да вы и так это знаете.

Она снова взглянула на флакон с камнем-амулетом, который побывал в руке убийцы и в еще теплом горле жертвы.

– Такие каменные статуэтки вырезают высокогорные кланы Новой Гвинеи. Они верят, что, помещая фигурки в тела мертвых, выказывают уважение вечно живущим духам предков.

Прюсик смотрела на стеклянный сосуд, и мысли уносили ее в нескончаемую, невыносимую жару Новой Гвинеи.

– Но для него этот камень – не что иное, как орудие смерти, – сказала она, и мозг взорвался живыми образами – зеленью джунглей, бурой водой и удушающей грязью. – Ему нужно мясо – без затей.

– Вот что я вам скажу. – Доктор по-отечески погрозил пальцем. – Здесь ясно влияют два фактора: ваш в высшей степени любопытный случай и ваше стрессовое расстройство.

– Да ну же, доктор. – Прюсик пожала плечами. – Отличить нервный стресс от нормального рабочего стресса я еще в состоянии.

– Да, Кристина, вы сильная. Вы следователь, эксперт, и убийцу вы преследуете с той же изобретательностью и тем же рвением, которые проявляет и он, выслеживая и расправляясь с молодыми женщинами.

Задетая безжалостным и, на ее взгляд, несправедливым сравнением, Кристина села.

– Я… Не могу поверить, что вы это сказали.

– Так. – Кац улыбнулся. – То есть вы считаете, что не обладаете этими качествами, изобретательностью и рвением? Извините, дорогая, если мое сравнение вас расстроило. Позвольте лишь сказать, что вы именно тот человек, который нужен, чтобы выследить убийцу.

Кристина медленно встала. Доктор последовал за ней в коридор.

– Я буду только рад засвидетельствовать вашу дотошность и логичность ваших рассуждений, если дело обернется так, что Торн усомнится в вашей рассудительности. – Он взял обе ее руки в свои и сжал. – Вы выследите убийцу – лучше вас этого никто не сделает. Мы оба это знаем. Но, пожалуйста, – он снова сжал ее руки, – пожалуйста, будьте осторожны.

Поблагодарив доктора, Прюсик вернулась в свой кабинет по лестнице, а не в лифте – чтобы не столкнуться с Торном или кем-то еще, с кем ей не хотелось болтать попусту. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, а время уходило. Мысль о том, что у Дэвида Клэрмонта есть брат-близнец, соглядатай, чья душа так не похожа на его измученную душу, не давала ей покоя.

Их пути очень сильно разошлись, и отвратительные деяния одного, сколь бы загадочными и необъяснимыми они ни казались, разрушали жизнь другого, невиновного.

24

Ветер вышиб слезы, и они потекли по щекам. Прюсик нажала кнопку на пульте, и темный служебный седан коротко свистнул в ответ, отчитываясь, что заперт.

Встречу назначили ровно на девять, и в ее распоряжении осталось еще пятнадцать минут. Брайан Эйзен и Пол Хиггинс проделали хорошую работу. Хильда Клэрмонт подтвердила, что они с мужем усыновили Дэвида в Чикаго, когда ему было одиннадцать месяцев. Введя имя Дэвида Клэрмонта в поисковую строку в базе, она получила название чикагского агентства по усыновлению, в котором находились все документы.

Резкий порыв ветра растрепал волосы на уличном переходе к зданию с бронзовым входом в стиле ар-деко[21], обрамленным четким геометрическим узором, который продолжился вдоль потолочного плинтуса в прихожей. Прюсик поправила волосы. Джеймс Брэнсон, президент агентства «Милый дом», принять ее не смог из-за занятости и потому передал заботам некоей Джоан Питерс, отвечавшей за хранение архивных документов.

Воздух, хлынувший вслед за ней в распахнутую дверь, снова взъерошил волосы.

– Да что ж такое, – пробормотала она.

– Ветреный денек, а? – усмехнулся охранник с нашивкой «Хансен секьюрити» над нагрудным карманом.

Прюсик пробежала взглядом по настенному указателю за его спиной.

– Агентство «Милый дом» все еще на четырнадцатом этаже?

Он перегнулся через стойку и указал на лифтовый холл.

– Да, мэм. Пройдите туда.

Прюсик пришла сюда в хорошем настроении. Торн оставил за ней руководство судебной экспертизой, и теперь у нее появилось время проверить информацию о прошлом Дэвида Клэрмонта. Когда дверцы лифта открылись, в коридоре ее уже ждали.

– Мисс Прюсик? Я – Джоан Питерс. Мистер Брэнсон попросил встретить, чтобы вам не пришлось ждать. – Она повернулась и быстро засеменила по коридору. – Он так разборчив в выборе клиентов. Поэтому и не хотел, чтобы вас видели здесь – все-таки визит полиции… Вы понимаете, как это выглядит. – Мисс Питерс наморщила нос и одарила Прюсик отработанной улыбкой.

– Нет, не понимаю. – Прюсик улыбнулась в ответ. – Если только мистеру Брэнсону есть что скрывать.

– О, ничего подобного, уверяю вас. Знаете, усыновление само по себе немалый стресс, поэтому мы стараемся создать для наших клиентов максимально спокойную обстановку.

– И проблемы с полицией никак этому не способствуют.

– Конечно, нет. Ни в коем случае.

Мисс Питерс провела ее мимо шикарного офиса, дверь которого была приоткрыта. Сидевшая на малиновом диване молодая пара просматривала большой каталог младенцев. С потолка в центре комнаты свисала люстра из освинцованного хрусталя. Роскошь, как и детский каталог, произвели на Прюсик не лучшее впечатление.

Вставив ключ в замочную скважину, мисс Питерс плечом толкнула дверь с табличкой «Служебное помещение».

– Здесь так душно. Вы уж извините.

– Как у вас тут все организовано? – спросила Прюсик, проходя по узкому проходу между составленными штабелями архивными коробами.

– С документами агентства Краудера от меня большой помощи не будет. Мой нынешний работодатель купил этот бизнес еще до моего прихода сюда. Боюсь, большую часть документов просто свалили сюда, и они так и лежат.