— А какой срок нужен для того, чтобы моя жизнь стала просветленной?

— Для того, чтобы принять эти истины, много времени не потребуется, — произнес он невозмутимо. — Но понимание — только первый шаг. Ты должен практически овладеть всеми этими приемами, а на это у тебя уйдет несколько недель — при условии, что ты будешь тренироваться ежедневно.

— Так что же значит эта просветленная жизнь, и чем она отличается от обычной?

— Мудрецы Сиваны были глубоко убеждены в том, что истинно просветлен тот, кто живет настоящим. Они уподобляли прошлое воде, протекающей под мостом, а будущее — солнцу, которое еще не взошло. Человек не властен ни над прошлым, ни над будущим, в его руках лишь настоящее. Научись пребывать здесь и сейчас — и ты поймешь, что такое вечное блаженство.

— А знаешь, Джулиан, я понимаю, о чем ты, — сказал я. — Я постоянно вспоминаю то, что случилось в прошлом, хотя и осознаю, что сейчас невозможно ничего изменить. Или же беспокоюсь о том, чему еще предстоит случиться. Меня посещают тысячи разных мыслей, одни относятся к прошлому, другие — к будущему, и я разрываюсь между ними.

— Зачем же ты это делаешь?

— Думаю, я просто не знаю, как избавиться от всех этих раздражающих мыслей. Иногда — очень редко — мне удавалось сосредоточиться на решении вопроса, над которым я работал в данный момент. Но это случалось тогда, когда время уже поджимало: например, я был должен очень быстро и внимательно изучить все материалы и принять решение, возьмусь я за это дело или же нет. Так же я был сосредоточен, когда в детстве играл в футбол и страстно хотел забить гол. Я словно превращался в стрелу, летящую в цель. То, что окружало меня, — звонки, другие дела, мои личные тревоги и проблемы, — словно исчезало. И, странное дело, именно в эти минуты предельной концентрации я чувствовал себя счастливым и спокойным.

— Предельная концентрация на выполняемом деле, особенно если это дело приближает тебя к желанной цели, делает тебя по-настоящему счастливым, — тоном проповедника говорил Джулиан. — Главное, помнить, что счастье — не какое-то прекрасное место, куда ты должен прибыть, а само путешествие в это место. Живи настоящим и цени каждый свой день, — при этих словах Джулиан молитвенно сложил ладони, словно благодарил невидимое божество за эту ночь, полную откровений.

— Значит, алмазная дорога напоминает мне о том, что я должен жить «здесь и сейчас»?

— Верно, — ответил Джулиан. — Иди вслед за борцом сумо, и в один прекрасный момент ты поймешь, что твой путь действительно усыпан бриллиантами. Прекрати «увеличивать дозу» удовольствий. Помни, что стремясь к большей роскоши, ты лишал себя роскоши наслаждения простыми вещами. Остановись и прислушайся к себе. Мир огромен и красив — пришло твое время увидеть эту красоту.

— Значит, мне следует оставить все эти планы относительно карьеры и заняться только текущими делами? — нерешительно спросил я.

— Ни в коем случае, — отрезал Джулиан. — Я же говорил тебе, что человек должен стремиться к цели. Без этого жизнь лишена смысла. Высокие цели вдохновят тебя на свершения. Я хочу тебе сказать лишь то, что счастье не наступает завтра. Радость сегодняшнего дня — слишком большая ценность, чтобы приносить ее в жертву будущим целям, даже самым высоким. Если что-то делает тебя счастливым сегодня, то не стоит откладывать это на потом. Живи сегодня. Не думай, что ты начнешь жить, лишь когда урвешь приличный куш или выйдешь в отставку. Жизнь не начинается завтра — она начинается сейчас!

Джулиан поднялся и начал ходить взад и вперед, разминая затекшие мышцы. Я вновь видел перед собой блестящего адвоката, готовившего к бою последние решающие аргументы.

— Главное, Джон — не обманывай себя, — строго сказал Джулиан. — Не давай себе обещаний, что ты станешь идеальным отцом и мужем сразу после того как тебе дадут молодого и толкового помощника на работе. Не говори, что займешься духовными практиками, когда твой годовой доход достигнет определенной суммы и у тебя наконец-то появится свободное время. Пойми: радоваться жизни нужно сегодня, здесь, сейчас, потому что завтра у тебя этой жизни может не быть. Сегодня — день, когда сбываются твои мечты.

— Разве это возможно? — удивленно спросил я.

— Ты обладаешь величайшим даром: у тебя есть семья и дети. Расти вместе с ними и проживай их детство, — почти умоляющим тоном произнес он.

— Это звучит еще более туманно.

— Нет ничего более важного в мире, чем стать для своих детей одним из самых счастливых мгновений детства! — воскликнул Джулиан с необычным для него жаром. — Нет смысла взбираться по карьерной лестнице, если ты не видел первые шаги своего ребенка. Нет радости в том, чтобы жить в самом шикарном особняке района, если в твоем доме не звенит детский смех. Твоя слава юриста может греметь на всю страну — но что проку от этого, если дети не помнят, как выглядит их отец?

Произнося эту страстную речь, Джулиан заметно волновался. Голос его дрожал.

— И мне известно это как никому другому, — тяжело уронил он.

Я не верил своим ушам. Я знал Джулиана как покорителя женских сердец, постоянно окруженного самыми богатыми и красивыми женщинами страны. Его интрижки с топ-моделями были притчей во языцех, так же как и его адвокатское мастерство. Что ему могло быть известно о детях, о том, как трудно одновременно быть любящим отцом и преуспевающим адвокатом? Быть может, некое шестое чувство подсказало ему, каково это должно быть?

— И все же мне известно, что дети — это величайший дар Небес, — упрямо повторил он.

— Откуда, Джулиан? — недоверчиво спросил я. — Насколько я знаю тебя, ты всегда был ярым противником брака и даже не думал о женитьбе до того самого момента, когда ты бежал с поля судебного боя и исчез на годы.

— Но ты же знаешь, что я был женат — пока беспорядочная жизнь преуспевающего гедониста не захватила меня.

— Да, но ты развелся.

Он замолчал и посмотрел на меня долгим пристальным взглядом, подобно малышу, который собирается поделиться самым сокровенным секретом со своим лучшим другом.

— Ты не знаешь одного, Джон, — сказал он отрывистым шепотом. — У меня была дочь — поистине ангельское существо. В те времена я высоко нес свою гордую голову: ведь судьбы не обделила меня ни славой, ни богатством. Я имел все, что составляет предел мечтаний любого человека. Мне завидовали и прочили еще более блестящее будущее. У меня была красавица жена и чудесная дочка. Но в один черный день я потерял все это.

Глубокая тень легла