На всякий случай я осторожно прощупала ребра котенка. А худющая-то какая… Вроде и кормлю ее досыта, а жирка нет совсем. Может, у маленьких котят его и не должно быть? Вся энергия в рост идет? Я ведь никогда не растила ни котят, ни щенят, хотя жила на ранчо. Дед однажды купил нескольких псов – невероятной красоты сибирских овчарок-волкодавов, натасканных на охрану стад, но эти были уже взрослыми. Котята в доме были, нас ими регулярно обеспечивала наша кошка, только она сама заботилась о том, чтобы ее дети росли упитанными. Спаниель Нокки, у которого одно ухо было целым, а от второго осталась половина, появился в нашем доме уже подростком – ему было года полтора, и мама, помню, нарочно для него покупала собачий корм – мясной концентрат. Дешевый, потому что от дорогого у него был понос. Когда я перешла в четвертый округ, Нокки еще был жив и по-прежнему третировал появившихся уже после него таксу и европейскую овчарку, купленную для розыска отбившегося от стада скота, но на практике решительно не способную ни к какой работе, кроме валяния на диване и беготни за мячиком. По моим расчетам, сейчас Нокки должно быть около четырнадцати лет – спаниели либо умирают раньше, либо для них это не возраст.

Когда я коснулась живота Титы, она снова мяукнула, вывернулась из моих рук и спрыгнула на пол. То ли от прыжка, то ли еще отчего ее вырвало. Та-ак, подумала я, рассматривая лужицу. Ядовито-зеленые длинные волокна, ярко-желтая пена, еще что-то красное… Кровь?

Через пятнадцать минут – столько времени мне потребовалось, чтобы найти в Мехико круглосуточного врача, – мы уже ехали с ней к ветеринару.

Интересно, разрешит ли мне Хосе написать донос на Энрике за то, что он травмировал котенка?

* * *

– Глисты, – категорично сказал ветеринар.

Я сидела на краешке стула, как школьница, сунув ладони между колен. Тита успокоилась, заигрывала с пальцем ветеринара, и вообще ей явно стало лучше.

– Доктор, но ее сегодня на моих глазах ударили, мне показалось, что в живот, и потом ей было больно, когда я дотрагивалась до ее животика…

– При глистах живот всегда болит. Никаких следов травмы я не вижу.

– И еще ее рвало! Чем-то отвратительно зеленым.

– Неудивительно. Кошки сохраняют генетическое знание о методах самолечения. Некоторые виды трав вызывают рвоту, так кошки и собаки чистят себе желудок в случае недомогания. Другие виды поедаются кошками как витаминная добавка. Но это касается только земных трав. Местные всегда вызывают рвоту. Но кошки о том не догадываются. Кстати, это не она, а он. Котик.

Я опешила:

– Доктор, но ведь у котика должны быть…

– У него есть все, что полагается. Это первый ваш котенок?

– Да.

– Не удивляйтесь. У котят пол не так очевиден, как у щенят или других детенышей.

– Но ведь… Я слышала, что котики очень игривые, а она… он был спокойным!

– Характер у всех разный. К тому же он плохо себя чувствовал и из-за этого мог быть вялым. Чем вы его кормили?

Я назвала марку корма.

– Совершенно не подходит для котят этого возраста. Впрочем, я напишу вам в рекомендациях. – Ветеринар отвернулся от котенка и раскрыл свой монитор. – Итак, глистная инвазия. Надо сделать анализы, затем пролечить… Лучше в клинике, поскольку симптомы указывают на сильную инвазию… Вы его прививали?

– Н-нет. Доктор, видите ли, это найденыш.

– Вот как?

Я рассказала историю с появлением Титы… пардон, видимо, все-таки Тито. Ветеринар неожиданно заинтересовался, посмотрел на меня, нахмурившись:

– Когда, вы говорите, он у вас появился?

– У меня в прошлую среду. Домовладелица говорит, что он прибился к дому в понедельник. Я, конечно, удивилась, впервые вижу бесхозную кошку…

– Тем более породистую, – добавил ветеринар. – Сеньорита Кастро, в прошлые выходные случилась беда. Неизвестные сектанты совершили жертвоприношение. Украли породистую кошку вместе с тремя котятами и убили самым жестоким образом. В помете было четыре котенка, один исчез. Котенок был очень красивого окраса – красный мрамор на серебре с белым. Вот, – ветеринар подхватил Тито под грудь и поставил передо мной. – Та же порода. Красный мрамор на серебре. С белыми «носочками» и манишкой. В точности соответствует описанию.

– Невероятно. А то, что у него лишние пальчики, – не опасно?

– Нисколько. Полидактилия – весьма распространенная особенность у породистых кошек. После переселения наши заводчики располагали весьма ограниченным генофондом, поэтому в некоторых породах полидактилия доходит до восьмидесяти процентов. У вашего котика она выражена очень, я бы сказал, изящно.

– Значит, у него есть хозяин, – сказала я с непонятной мне самой грустью. – Остается лишь связаться с ним.

– У него нет хозяина, – отрезал ветеринар. – Потому что, сеньорита Кастро, в Мехико нет никаких сектантов. Свою кошку с котятами он убил сам. Как только полиция за него взялась, он тут же во всем сознался. И жалел лишь о том, что Рыжий сбежал. Он сумасшедший, этот человек, хотя я не знаю, как можно называть его человеком. Он твердил, что во всем виноват сбежавший котенок. Мол, если бы удалось его убить, – все бы получилось, никакая полиция не нашла бы, к чему прицепиться.

– Кошмар! – искренне сказала я. – И вы думаете, это тот самый котенок?

– Возможно. По крайней мере, больше никто не жаловался на то, что у него исчез породистый котенок. Сеньорита Кастро, вам известно, сколько стоит котик такой породы? Пятнадцать тысяч песо! И это если он ничем не выделяется, средненький такой котик. А если вам повезло подобрать именно того котенка, он стоит в два раза больше.

Я невежливо, зато выразительно засвистела.

– То-то, – кивнул ветеринар. – Я понимаю, конечно, что у вас нет денег обслуживать элитного кота. Поэтому я зарегистрирую его как беспородного. Но если вдруг, простите за излишнюю прямоту, вам удастся выйти замуж за обеспеченного человека – я дам контакты заводчицы. Всегда можно пройти ДНК-тесты и восстановить родословную вашего котенка.

– Что это за порода-то?

– Мейн-кун. Очень редкая порода. Истинно американская. Она, конечно, североамериканская… но все же с нашего континента. Мне доводилось слыхать, что даже на Земле совершенно чистых линий мейн-кунов осталось буквально одна или две.

– Придется мне найти богатого мужа, – фыркнула я.

– Да уж. Постарайтесь. А то в породе станет одним ценным женихом меньше. Сходите на выставку кошек, в конце концов. Ну что же, регистрируем котика? Как вы его зовете?

– Тита. Теперь, видимо, Тито.

– Самая распространенная домашняя кличка для котов, – кивнул ветеринар. – Ваши данные, пожалуйста.

Через пять минут Тито получил индивидуальный чип, мои заверения, что я непременно за ним вернусь (что-то мне показалось, ветеринар не расстроился бы, уйди я с концами, даже не заплатив за лечение), и аккуратную клеточку на период лечения.