движений, наши репетиции не прошли даром. Я конечно себя пингвинчиком чувствую, но платье хорошо скрывает мое положение.

— Дорогая, я в восторге! Какая шикарная свадьба получилась! — обнимает меня Таня. — И какой симпатичный свидетель. Кажется, я влюбилась. Сначала мне Карим понравился, но он какой-то нелюдимый, мрачный. Расстроил, разве можно с таким настроением приходить на свадьбу?

— Я не знаю, что с Каримом. Он сложный человек.

— Тогда мне точно не подходит!

— А Савелий интересный и перспективный…

— Беру! — решительно перебивает меня Таня. — Мне нравится его фамилия. Пойдет мне, как думаешь? Татьяна Золотова! Срочно отдай мне букет.

— Эй, я должна его кинуть, — кажется, Танюша немного перебрала. — Тут не ты одна ждешь, желающих много. Но целиться буду в тебя, обещаю.

— Ловлю на слове! — О чем это вы шепчетесь? — я и не заметила, как подошел Антон.

— Ой, да так. Говорила Вике какой чудесный у вас дом, — быстро находится с ответом Таня.

— Может за стол, дорогая? — говорю подружке. — Ты толком ничего не съела, зато выпила уже три бокала во время тостов.

— Сегодня можно! Такой день чудесный!

Танка куда-то унеслась, и я от всей души надеялась, что с Савелием у нее все получится. А мы вернулись за стол.

— Что происходит? — тихо спрашивает Антон.

— В смысле?

— Дорогая, я тебя отлично изучил. Ты что-то замышляешь. Начинаю переживать за нашу брачную ночь.

Делаю вид что увлечена страстным танго, которое сейчас исполняет Галина Сергеевна с Дмитрием.

— Красиво твоя мама двигается. И папа тоже.

— Не переводи тему, — отрезает Антон.

— Хорошо, — сдаюсь тихим голосом. — Таня хочет, чтобы я кинула ей свадебный букет. Такая традиция.

— Точно только это?

— Никакого заговора, клянусь! Тане очень понравился твой друг Савелий. Если нужны подробности, так и быть. Карим ее огорчил. Что у него случилось, не знаешь? Вы же теперь нормально общаетесь?

— Он тоскует. Влюблен до сих пор в ветреную девицу, которая его бросила. Подробностей не знаю. Он жениться на ней хотел, а она кинула.

— Да, он что-то такое рассказывал. Как жаль.

— Сегодня есть только мы, любимая. Давай забудем обо всем.

Антон мягко обхватывает пальцами мой подбородок.

— Горько, — вопит кто-то из гостей, испортив момент удивительной нежности и единения душ. Велевский приникает к моим губам.

— Я счастлив, что нашел тебя, Вика, — торжественно заявляет он, наконец оторвавшись от меня. А я и слова в ответ выдавить не могу — все еще задыхаюсь от его страстного поцелуя.

* * *

Антон несет меня по лестнице дома. Нашего дома, который подарил мне в качестве свадебного подарка. Совсем рядом с бабушкиным, буквально одну улицу пройти. Я невероятно счастлива, что нахожусь в его объятиях.

Наконец можно расслабиться, ведь свадьба выдалась более чем волнительная. Мое сердце вздрагивает и почти останавливается, когда мой муж открывает ногой дверь дома, проходит длинную гостиную, поднимается по лестнице на второй этаж, открывает дверь нашей спальни и кладет меня на кровать.

Смотрит на меня нежно-страстным взглядом и спрашивает:

— Ты правда меня любишь, Вика?

— Не слишком запоздалый вопрос? — решаю немного помучить мужа.

— А щекотки боишься? М?

— Очень!

— Что очень? Ответ на первый вопрос или на второй?

— На оба, Велевский! Прекрати! — хохочу, зажмуриваюсь от переполняющего меня счастья.

Я на самом деле понервничала. Потому что Карим перебрал и чуть не подрался с Савелием. Зато Таня мужественно потом обрабатывала «боевые раны» (пару синяков) свидетеля со стороны жениха.

— Ты такая красивая, — Антон целует меня в шею.

Решительным движением м начинает расшнуровывать мое изысканное платье.

— Ты правда так думаешь? — мне очень нужно его признание.

— О да… — протягивает руку, улыбаясь и гладя меня по щеке. Указательный палец обводит подбородок, опускается к горлу, скользит ниже.

— Тебе нравится? — спрашивает хрипло, покрывая мое тело поцелуями.

— Да…

— И мне нравится. Очень нравится. Я мечтал об этом всю церемонию. Дождаться не мог. Невыносимая пытка эти смокинги.

— Тебе очень идет твой костюм.

— Он меня убивает. Хочу, чтобы ты раздела меня.

Ох, вот это заявочки! Кажется, я еще о чем-то хотела спросить…

Но все вылетает из головы стоит мужу бросить на меня страстный взгляд.

Снимаю с него пиджак, развязываю галстук. Расстегиваю пуговицы на кипенно-белой рубашке, аккуратно и сосредоточенно. Распахиваю ее и целую грудь своего мужчины. Дыхание Антона становится тяжелым, хриплым. Муж сосредоточенно расстегивает оставшиеся крючки на моем платье, торопясь обнажить меня.

— Вика, — выдыхает страстно. — Ты с ума меня сводишь. Можно я разорву это чертово платье? Не стал бы спрашивать, но оно свадебное, — хрипло выдает тираду.

— Нет, прости. Хочу оставить его на память, — протестую срывающимся голосом. Умираю от желания, начинаю помогать с застежками. Наконец нам удается сбросить с меня это произведение искусства.

Задыхаюсь от желания, от потребности, сметающей все на своем пути. Все страхи, комплексы и сомнения остались далеко в прошлом. На первый план вышла любовь. Страстная, взаимная.

Наши взгляды встречаются и вижу в глазах Антона плещущуюся любовь, тону в голубой пучине его зрачков.

— Ты потрясающий любовник, Антон. Тебе кто-нибудь говорил об этом? — говорю, когда дыхание приходит в норму.

— Мне очень приятно это слышать, Вика. — Муж целует меня в макушку, буквально чувствую, что улыбается, хоть и не вижу его лица.

— У тебя было много женщин?

— Не особенно. С чего вдруг такой вопрос?

— Просто так…

— Теперь только ты одна. Единственная. Отныне и навеки, — нежно проводит пальцем по моей щеке. — Нет ничего важнее для меня чем ты и наша Вишенка. Но я хочу еще детей, Вика. У нас будет большая и очень дружная семья.

Наклоняется и целует меня в губы.

Верю, что у нас все получится. Антон смог переступить через прошлые обиды, найти общий язык с отцом. Хотя-бы начал двигаться в этом направлении.

Жизнь — слишком сложная и длинная, чтобы судить окружающих тебя людей и быть непримиримым. Я так рада, что Антон это понял. С Каримом тоже потихонечку находит общий язык. Хоть они и не родственники. Сводный брат Велевского очень одинок. Мне так кажется.

Хочется помочь ему. Хочется, чтобы все, кого я знаю — были счастливы.

Потому что я сама — воплощение счастья. Наверняка нас ждут и проблемы. Но мы со всем справимся.

— О чем ты задумалась, Вика?

— О тебе конечно.

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты не можешь быть настоящей. Слишком идеальна для меня. Может ты мне приснилась?

И тут же сжимает в горячих объятиях, пожирает мои губы, заставляя распадаться на атомы удовольствия.

— Нет, не приснилась, — констатирует тихо.

Больше книг на сайте — Knigoed.net