Более того, она отнеслась к разрыву так, словно и саматяготилась их отношениями, не зная, как их прекратить. Таким ходом событийАлександр был чрезвычайно доволен.

Но недолго. Вскоре их общая приятельница сообщила Козыреву(под большим секретом) о своих подозрениях. Оказывается, романа и не было.Просто Далила хотела вернуть любовь влиятельного чиновника, используянеотразимого Александра всего лишь в качестве наживки при ловле более крупнойрыбы.

Сообщение потрясло Козырева, оскорбило. Он возненавиделДалилу, решив никогда больше не вспоминать о ней.

Это ему без особого труда удалось. И удавалось до тех пор,пока он случайно не встретил ее в веселой компании, куда пришел развлечься сочередной своей пассией. Далила там тоже была не одна. Возле нее крутилсямаленький слащавый мужчина. Его пузо и лысина без труда убедили Александра втом, что это и есть тот самый чиновник, о котором говорила знакомая.

«И ради этого ничтожества она меня бросила?» — свирепея,прозрел Александр.

Увидев Далилу рядом с «пузом» и «лысиной», Козырев мгновеннозабыл, что сам сделал решительный шаг к разрыву. С презрением на лице онприсоединился к той части компании, которая не общалась с «вероломной бабенкой»— так он окрестил Далилу.

Но вскоре выяснилось, что, уйдя от изменщицы, он оказался назадворках: оживление крутилось вокруг чиновника, а вместе с ним и вокруг Далилы.

Утратив остатки хорошего настроения, Александр схватил заруку подружку, собираясь уйти, но неожиданно был остановлен Далилой. Онаокликнула его, подозвала и, нахально рисуясь (так показалось Козыреву),представила Александра своему ничтожному «пузу». Он кипел от ярости, новынужден был соблюсти приличия и остаться.

— Вы как будто сердитесь на меня? — спросила Далила уКозырева.

Александр растерялся, а она, не дожидаясь ответа, словнопо-настоящему этот вопрос ее не волновал, обратилась к «своему лысому пузу»:

— Виктор, вот человек, — Далила небрежно кивнула наКозырева, — прекрасно умеющий вальсировать. В наше время, согласитесь, этобольшая редкость.

Чиновник проявил любопытство.

— В самом деле? — спросил он с любезной улыбкой. — И вы нампокажете?

Козырев, всей душой ненавидя Далилу, ответил:

— Сегодня вряд ли.

— Покажет, покажет, — усмехнулась она и, взяв Александра подруку, утянула его от чиновника.

Козырев молча кипел.

— Что это ты так нелюбезен? — удивилась Далила, оставшись сним наедине. — У тебя нет причин на меня сердиться.

— Кто сказал, что я сержусь? — буркнул он.

— Сердишься, и это очень заметно. Между прочим, мой другможет пригодиться тебе в твоем бизнесе. Зря ты пренебрегаешь таким знакомством.

— Я поражен твоим выбором, — неожиданно выпалил Александр ирассердился за эту глупость и на себя, и на Далилу.

— А мне твой выбор понравился, — с улыбкой кивнула она всторону его подруги. — Очень мила, с прекрасным вкусом, и чувствуется, чтосовсем неглупа. Впрочем, любой твой выбор хорош.

Далила с одобрением посмотрела на него, сверкнув красивымикарими глазами (про которые так и хотелось сказать «очи»), тряхнула челкой и скокетливой улыбкой сообщила:

— Я думала, что мы по-прежнему друзья и даже хотелаобратиться к тебе с просьбой, а теперь уж и не знаю, к месту ли?

Козырев вынужден был заверить ее, что к месту. Она изложиласуть своей просьбы. Узнав, что для решения вопроса придется явиться в его офис,Далила кивнула, небрежно бросила: «Значит, увидимся» — и вернулась к чиновнику.Александру стало абсолютно понятно, зачем она прибегла к кокетству.

«Заметила меня лишь потому, что я ей понадобился», — злоподумал он, не желая признаться, что уже с нетерпением ждет того дня, накоторый сам назначил ей встречу.

Явившись в офис, где она раньше никогда не бывала, Далила несразу отправилась к Александру. Прежде чем зайти в его кабинет, она, изображаяпоиск начальника, прошлась по другим кабинетам и пококетничала со всемимужчинами, которых там повстречала. Лишь убедившись, что произвела фурор,Далила двинулась к Козыреву.

Александр умышленно встретил ее арктическим холодом. Незаметив его стараний, она была весела. Когда ее вопрос был решен, Далила (кдосаде Козырева) заспешила.

— Ты не проводишь меня до выхода? — спросила она. — Боюсьзаблудиться в твоих лабиринтах.

Скрывая радость, Александр согласился. Выйдя из кабинета, онпоразился оживлению своих сотрудников. Проводив Далилу и возвращаясь к себе вкабинет, он был неоднократно остановлен одним и тем же вопросом: «Что за феминак нам приходила?»

Далее следовали обычные в таких случаях восклицания: «Вотэто женщина! Вот это баба! Как бы с ней познакомиться?» В связи с этим Козыревиспытывал противоречивые чувства. С одной стороны, ему было приятно, что Далилавсех обворожила, с другой стороны, он подумал: «Надо завязывать с такойдемократией. Что за панибратство с начальником?»

Для окончательного решения вопроса Далилы ей пришлось ещераз зайти в офис Козырева. На этот раз Александр, прощаясь с Далилой, самвызвался проводить ее до машины. Он знал, что дело ее сделано и для новойвстречи предлога нет. Козырев досадовал, что нужно расставаться. Расставаться сДалилой ему совсем не хотелось.

Они стояли на улице. Разговаривая с Далилой, Александрпоглядывал на окна офиса и не без удовольствия видел, как его сотрудники прилиплик стеклам, явно обсуждая ее достоинства. Заметил он также и восхищенные взглядыслучайных прохожих, адресованные ей. Заметил и удивился, как раньше не понималособой ценности этой женщины.

Предложение поужинать прозвучало достаточно безразлично, ностоило это безразличие Александру немалых трудов. Далила на секунду задумалась,тряхнула челкой, озорно сверкнула своими темными, похожими на спелые вишни,глазами и согласилась.

— Но только платить буду я, — сказала она, отметая егоухаживания и давая понять, что ужин состоится лишь в знак благодарности залюбезно оказанную Козыревым услугу.

Он подумал: «Ничего, пока хорошо и так».

И начался второй виток их романа, на котором Александрвпервые в жизни столкнулся со страхом быть отвергнутым. Он уже не чувствовалуверенности в Далиле. Чем лучше он это понимал, тем сильнее попадал в умелорасставленные силки и капканы.

Вот и теперь после их ссоры он ходил под впечатлениемданного себе слова.

«Звонить первым не буду, — убеждал себя Александр. — Да, яхлопнул дверью, но она виновата сама. Вот и пускай делает шаг навстречу, а ябуду ждать. Избаловал ее, привыкла, что я унижаюсь».