Когда они наконец уберутся из комнаты, чтобы можно было хоть чуточку перевести дух?!

Первой проснулась Колетт. Она застонала, потерла сонные глаза. Несколько минут смотрела на спящего мужа. Выглядела при этом задумчивой, словно пыталась принять его версию событий. Правда ли он ни в чем не виноват или просто умело притворяется?

В конце концов Колетт выбралась из кровати, взяла с крючка халат и ушла. Броган прислушался – сперва шум доносился из ванной, потом из кухни. Вскоре дом окутали более приятные запахи, нежели те, что мучили его всю ночь, – ароматы поджаренного хлеба и свежего кофе. Он приник носом к дыре, втягивая их поглубже в легкие.

Минут через двадцать проснулся Мартин. Он выполз из кровати и, почесывая на ходу промежность, направился к двери. По пути схватил халат и вышел из комнаты.

Убедившись, что Мартин отошел подальше, Броган испустил долгий протяжный стон.

Господи, ну и ночка…

Сам так захотел. Я предлагал повеселиться.

Броган включил фонарик и встал. Потянулся от души, достав руками до черепицы. Потом наклонился к пальцам ног. Громко захрустели позвонки. Он прошелся по тесному чердаку, как можно выше поднимая колени. Размялся немного, лег на пол и сделал с десяток отжиманий и упражнений на пресс, стараясь при этом не шуметь.

Завершив тренировку, Броган прислонился к стене и утер со лба пот. Отвинтил крышку и сделал большой глоток из бутылки с водой. На чердаке было душно – а ведь еще только утро… Днем будет адское пекло.

Надо съесть сыр, пока не растаял.

Жаль, нельзя спуститься в кухню, выпить большую кружку кофе, похрустеть тостами с джемом. И хлопьев бы еще, и бекона с яичницей, и пару сосисок, и…

Вот только у Брогана был лишь пакет из-под чипсов, пара невкусных печенек и ломтик теплого свернувшегося сыра.

М-м-м, разве не объедение?

Броган рассчитывал продержаться на этом весь день, но проглотил завтрак за считаные секунды – и ни капли не наелся.

Что теперь делать?

Почему бы тебе не придумать что-нибудь гениальное? Отвлечешься от мыслей о еде.

Ладно, будь по-твоему. Погляжу-ка я в свой крохотный глазок…

Суббота, 15 июня, 10:23

Не опасаясь больше потревожить хозяев в спальне, Броган отключился.

Разбудили его громкие голоса снизу.

– Мартин, ты совсем охренел? – зло воскликнула Колетт.

– Что? – возмутился тот.

– Обязательно было так делать?

– Что делать?

– Портить воздух.

– Это не я.

– А кто еще? Открой окно!

Кто-то прошел по комнате и хлопнул форточкой.

– Слава богу… – простонала Колетт. – А то вонища такая, будто здесь кто-то сдох.

Мартин рассмеялся.

– Думаю, пора одеваться.

– Ну… да. Не знаю, как ты, а я за этим и пришла.

– Да. Но…

– Что но?

– Сегодня ведь суббота. Что мешает нам поваляться в постели?

– Зачем?

– Хороший вопрос…

Повисла тишина. Неловкое молчание, говорящее само за себя.

– Мартин, давай пока без этого… Хорошо?

– Да, конечно. Я просто предложил. Соскучился по тебе.

Колетт заговорила тише. Брогану пришлось навострить уши, чтобы расслышать:

– Знаю. И я тоже по тебе соскучилась. Но я до сих пор немного не в себе. В голове черт-те что творится. Все перемешалось.

– Я понимаю.

– Правда?

– Правда. И согласен. Но…

– Что «но»?

– Это ведь не из-за того, что ты по-прежнему думаешь, будто я…

– Нет. Это из-за меня. Со мной явно что-то происходит. Раз я постоянно забываю о том, что делаю, то нельзя терять головы. И делать что-то, о чем я потом могу пожалеть.

– Что значит «пожалеть»? Пожалеть о том, что легла со мной в постель?

– Не пожалеть… Неправильно выразилась. Я о том, что мне надо четко сознавать, что я это делаю, потому что мне правда хочется, а не потому что мозги поехали набекрень… Господи, я, кажется, совсем запуталась.

– Я, если честно, тоже.

– Просто хочу сказать, что сперва мне надо прийти в себя. Стать той женщиной, которую ты брал в жены. Понимаешь?

– Вроде да… Тогда надо поскорей отвезти тебя к врачу, потому что монахом я жить не согласен.

Колетт рассмеялась.

– Уверена, ты крепко держишь ситуацию в руках.

– Уймись, бесстыдница!

Разговор сошел на нет. Супруги принялись одеваться, куда-то собираясь. Броган не стал за ними подглядывать. Он слишком вымотался.

Ну и чушь она несла.

Ты о чем?

Да об этой ее хрени: что, мол, сперва надо выздороветь, прежде чем давать ему.

Думаешь, врала?

А то. Она по-прежнему ему не верит. И ее не возбуждает мужчина, который хочет свести ее с ума. Вот о чем она на самом деле думала. Только прямо сказать не могла.

Знаешь, а может, ты и прав.

Разумеется, я прав! Она ему не доверяет. Но отчасти не доверяет и себе. Ей и впрямь надо показаться врачу. И если тот скажет, что Колетт в порядке, она окончательно возненавидит Мартина.

И начнется настоящий фейерверк.

Ага. Особенно если мы заранее подпалим фитиль.

Суббота, 15 июня, 14:18

День тянулся до ужаса медленно, жара неумолимо нарастала. Броган стянул пропитанную потом рубашку, но тем самым только подманил к себе тучу мух. Они жужжали у него в ушах и щекотно ползали по торсу, жадно втягивая капельки пота.

Просто смешно. Мы тут скоро спечемся.

Броган нащупал в темноте бутылку и сделал пару глотков воды. Бутылка почти опустела.

Не смешно.

Мне в таких условиях бывать еще не приходилось.

Хватит ныть. Представь, что это испытание на твердость духа.

Нас тут, видимо, решили закалить. Будем тверже стали. Впрочем, в любой момент можно выйти из игры. Открыть люк, спуститься к Фейрбрайтам, скрутить их в бараний рог и устроить шоу. Наесться до отвала, помыться по-человечески, искупаться в их страданиях…

Хотя время еще не пришло. Брогану нравилось испытывать себя и получать заслуженную награду. Баловать себя пивом после тяжелой тренировки. Шоколадкой – за особенно хитроумный план. Или взмахом ножа – за какую-нибудь изощренную пытку. Вот что доставляло удовольствие. Смаковать понемножку и постепенно – вместо того чтобы нажраться до отвала.