– Нет, завидую парню той девушки. Есть на свете кто-то, кто может успокоить ее, кого она точно послушает.

Цун Жун повернула голову и слегка улыбнулась.

– В студенческие годы я увидел фильм «Прошлое южного города»[24]. Мало что помню, но одна фраза врезалась в память на всю жизнь: «Любовь в сердце, ее смысл вне слов. Он неявный, порой непонятный – это прекрасный смысл». Раньше считал, что звучит довольно претенциозно, но сейчас все кажется вполне логичным. – Он перевел дух. – Тронута, да? Запомни: не отказывайся в будущем от моей помощи.

Цун Жун кивнула, опустила голову и рассмеялась. Ее звонкий смех унесло ледяным ветром. Даже спустя много лет она все еще помнила этот холодный, с пронизывающим насквозь ветром зимний вечер и мужчину с красными ушами, говорящего ей трогательные слова любви.

Как оказалось, Вэнь Шаоцин поступил очень мудро, пригласив на ужин Цун Жун.

Когда они прибыли в ресторан, то тут же столкнулись с Чжун Чжэнем и другими студентами, спускавшимися по лестнице.

– Что вы делаете, ребята?

– Пиво, которое мы купили на прошлой встрече, не допили, а спрятали в больнице. Хотим перевезти.

– Идите и возвращайтесь скорее.

Официант, случайно подслушавший разговор, кивнул в сторону вывешенного на стене объявления:

– Извините, мы запрещаем приносить свой алкоголь.

Толпа замерла и синхронно подняла глаза на стену.

– Кто-нибудь знаком с правовыми документами? В законе о защите прав потребителей в сфере общественного питания четко прописано: «Запрещено приносить алкоголь, односторонние обязательные положения классифицируются как правонарушение». – Закончив, Цун Жун подняла глаза на официанта. – Мне позвонить по номеру 12315[25]?

Видимо ранее не сталкивавшийся с таким экспертом, официант выбежал из зала. Через минуту подошел человек, похожий на менеджера, принес тарелку с фруктами и с улыбкой произнес:

– Позвольте сегодня подарить вам двадцатипроцентную скидку! Приходите в будущем чаще со своими напитками!

Толпа ответила наглыми улыбками, ожидая, пока менеджер и официант выйдут, прежде чем громко рассмеяться.

– Чжун Чжэнь, твоя двоюродная сестра такая крутая!

– Сестра, я тобой горжусь!

– Шеф! Спасибо вашей девушке!

Цун Жун слабо улыбнулась:

– Знания – сила.

Группа людей поела и отправилась взбираться на вершину горы, чтобы посмотреть на море огней под ногами.

Вэнь Шаоцин облокотился на капот автомобиля, прищурив ясные глаза. Он был врачом и редко пил, но на этот раз позволил себе расслабиться.

Несколько студентов выбежали вперед на смотровую площадку, чтобы сфотографироваться. Цун Жун стояла в нескольких шагах от студентов и наблюдала за ними, время от времени помогая делать фотографии.

Вдруг Цун Жун услышала, как кто-то тихо поет. Во время ужина она тоже немного перебрала. Девушка подумала, что ослышалась, опустила голову и потерла затылок, но, как только поднялась, столкнулась со взглядом Вэнь Шаоцина. Его глаза казались темными, как чернила в ночи, в них была мягкость, настолько густая, что в ней хотелось утонуть. Она замерла на несколько секунд, прежде чем вспомнила: он напевал японскую песню «Сакура, хочу тебя увидеть»[26]. В дуновении ночного ветра с вершины горы подвыпивший Вэнь Шаоцин, с приподнятыми густыми бровями и прищуренными глазами, прямо смотрел на нее. Через некоторое время он протянул к ней руки. Цун Жун, не раздумывая, подошла и бросилась в его объятия.

Кто-то заметил эту сцену, и вскоре раздался добродушный смех и свист, но пара так и продолжила обниматься, не разнимая рук.

Вэнь Шаоцин совершенно не умел пить. Он разрешил Чжун Чжэню сесть за руль своего автомобиля и развезти одногруппников. Студент с радостью согласился. Проехав на машине несколько метров, он взял коробку, высунул голову из окна и позвал Цун Жун:

– Сестра! Чуть не забыл отдать тебе! Новогодний подарок! Календарь из нашей больницы! Повесишь у себя дома!

Цун Жун озадаченно посмотрела на календарь. Чжун Чжэнь с загадочным лицом произнес:

– Здоровская штука!

Цун Жун взглянула на Вэнь Шаоцина.

Он тоже загадочно произнес:

– Хорошая вещь, обрати внимание на середину.

Коробка представляла собой календарь размера А5. Выглядел он довольно солидно. Каждый месяц с фотографией врача: справа – дата, слева – фотография. Под фото также были напечатаны несколько строк, в которых говорилось об имени, возрасте, образовании и квалификации. Цун Жун пролистала страницы и примерно в середине календаря увидела Вэнь Шаоцина. Он был одет в самую простую белую футболку, прекрасно оттенявшую его светлую кожу. Вырез футболки обнажал острые ключицы и длинную шею. Внизу были надеты чуть закатанные черные брюки и пара белых кроссовок. Цун Жун впервые обратила внимание на его лодыжки. Сексуальные…

Утром раздался телефонный звонок от Чжун Чжэня.

– Сестра, тебе понравился подарок, который я подарил? За этих двенадцать человек голосовала вся больница! Больше всех голосов получил мой шеф. Правда красавчик? Не можешь дождаться июля?

Цун Жун искренне произнесла:

– Все так и есть.

– Сестра, кажется, ты совсем не рада. Вообще-то, этот календарь доступен не всем, это мой счастливый жребий! Сколько людей хотели перекупить календарь, но я не продавал, специально берег его для тебя!

– Ну и что?

Брат наконец-то услышал то, чего ждал. Он с улыбкой ответил:

– Запомни: в новом году ты должна подарить мне увесистый красный конверт!

Цун Жун потерла лоб:

– Хорошо.

Чжун Чжэнь удовлетворенно положил трубку.

Цун Жун только убрала в карман телефон, как пришло сообщение в вичате от Вэнь Шаоцина: «Заходи к нам на тарелку отрезвляющего супа!»

Возможно, именно из-за этой фотографии Цун Жун непроизвольно обратила внимание на его лодыжки, как только вошла в дверь. На самом деле она понимала, почему календарь был так популярен: врачи и медсестры в больнице привыкли видеть этих людей в белых халатах по будням, а тут они в обычной повседневной одежде. Визуальное воздействие было очевидным. Но лодыжки Вэнь Шаоцина произвели на Цун Жун особое впечатление. Одно дело смотреть на фотографию, и совсем другое – увидеть вживую… В этот момент она услышала, как Вэнь Шаоцин постучал по столу:

– Я с тобой разговариваю.

Она чуть не пролила свой суп.

– Что ты сказал?

– Я говорю… – Вэнь Шаоцин указал на ее грудь, – только что за ужином ты капнула маслом себе на одежду.

Цун Жун посмотрела вниз и тут же поправила волосы.

– Это моя последняя белая рубашка, на которую не капало масло!

Вэнь Шаоцин серьезно спросил:

– Выставляешь напоказ размер какой-то части тела, которая является значительной?

Цун Жун бросила на него сердитый взгляд и снова нахмурилась, глядя на масляные пятна на одежде.

– Это ведь не отстирается, да?

Вэнь Шаоцин посмотрел на нее:

– Можно попробовать.

Девушка посмотрела на него с недоверчивым лицом, как