ночи ушли на сборы в дорогу. Во дворах замка горели многочисленные костры, освещая наши приготовления. Не только солдаты, но и слуги Иржины грузили мешки с припасами в фургоны. А служанки баронессы устраивали места в повозках для ее родственниц, не забывая взять в дорогу и весьма объемный багаж каждой из женщин. Да и сама Иржина распорядилась забрать из замка, упаковать надлежащим образом и прихватить с собой все самое ценное: серебряные подсвечники и столовые приборы, фарфоровые сервизы, свои драгоценности, а также гардероб дорогих платьев и мехов.

Кладовые Гельфа оказались не столь щедры, как я надеялся. Баронесса не соврала о своем банкротстве. Продовольственных запасов нашлось совсем немного. Но, на переход до крепости Здешов-Козел должно хватить с избытком для того, чтобы обеспечить нашим солдатам в пути нормальный рацион: кашу, сдобренную маслом и кусочками мяса, сало, сыр, вино, хлеб и сухари. Достаточно много погрузили в фургоны лишь муки, которую в замок регулярно привозили с мельницы. Да еще и всякую домашнюю живность взяли с собой в живом виде.

Один фургон даже пришлось переоборудовать под передвижной загон для нескольких свинок, коз и баранов, а в другой солдаты поставили деревянные ящики-клети с курами. Третий вез мешки с мукой. Четвертый нагрузили кониной, салом и колбасными изделиями из кладовых замка. На пятый фургон положили прочие припасы. Шестой предназначили под запасные ружья, бочонки с порохом и мешочки с пулями. На седьмой телеге ехали палатки, прочая амуниция и шанцевые инструменты. Восьмой фургон вез лежачих раненых. Их будет сопровождать Влад, которого я назначил нашим ротным фельдшером. Родственницы Иржины, ее служанки и их поклажа заняли два фургона, а сама баронесса решила ехать в собственной бричке.

На самом деле, ничего удивительного в наличии у нас солидного обоза не было. За армиями этого времени всегда тащилось много обозников, которые выполняли задачи обслуживания солдат и офицеров в длительных переходах. Обозные телеги, обычно, везли не только продовольствие для людей и лошадей, оружие, боеприпасы, амуницию, но и, например, дрова для обогрева или даже питьевую воду, если в этом возникала необходимость. А еще войсковой обоз часто дополняли маркитантки. Это были женщины, добровольно пустившиеся в путь вместе с солдатами. Некоторые из них являлись женами или любовницами военнослужащих, но большинство маркитанток просто искали приключений, стараясь находиться поближе к мужчинам, соскучившимся по женскому обществу.

Вопреки расхожему мнению, далеко не все из маркитанток были падшими женщинами, торговавшими плотскими утехами. Многие из них имели таланты предпринимательниц, везя с собой и продавая в пути разнообразные товары, всякие полезные мелочи, вроде иголок, ниток, пуговиц и пряжек, необходимые в нелегком солдатском быту. Также среди этого женского контингента имелись профессиональные прачки, швеи, поварихи и прочие рукодельницы, которые брали плату с воинов за свои услуги. Конечно, подобный заработок доставался этим дамам нелегко, поскольку маркитанткам приходилось разделять с солдатами все трудности походов. И всегда для этих женщин существовала опасность погибнуть или получить увечья во время военных действий. Я подумал, что если рассматривать Иржину, ее родственниц и служанок в этом качестве, то и у нас в обозе маркитантки тоже теперь имелись.

Когда все уже было готово к выезду, и людям осталось лишь занять места в седлах и в фургонах, я приказал построить солдат и обратился к ним с небольшой речью:

— Братцы! Скоро мы отправимся в путь сквозь холод и горы. Нам предстоит далекий и трудный марш с подъемами и спусками на ледяном ветру. Но, как бы не было тяжко, нам не будет на нашем пути тяжелее, чем солдатам нашего славного генералиссимуса Александра Васильевича Суворова в его труднейшем переходе через Альпы. А он, как известно, преодолел Альпы с честью и с победой! Потому и мы просто обязаны преодолеть все трудности. Ведь перед нами вовсе не Альпы, а всего лишь Карпаты. И как бы трудно не пришлось в пути, какие бы испытания нам не выпали по дороге, пусть каждого согревает мысль о том, что идем мы домой, в Россию!

— Ура! Слава России и государю императору! — грянули в ответ семеновцы.

Все они показали себя отличными бойцами в недавних стычках с неприятелем. И потому я, глядя на них, верил в их мужество и выучку. Все-таки они гвардейцы, а не обычные линейные пехотинцы. Семеновцы обладают отменной стойкостью и не побегут даже перед превосходящими силами противника. Во всяком случае, я на это очень надеялся, уже успев увидеть их в деле и убедившись, что опыт ведения боевых действий они усвоили хорошо.

Начав свою историю от потешного войска Петра Великого, семеновцы за столетие проявили себя во многих сражениях, сражаясь за царя и Отечество. Этот полк долгое время считался примером для других подразделений русской армии. Вот только запятнали гвардейцы-семеновцы себя не так давно тем, что в покушении на императора Павла участвовали. С тех пор их в армии многие недолюбливали, а рядовыми стали комплектовать Семеновский полк из крестьян, а не из дворян, как раньше.

Понеся немалый ущерб в репутации, тем не менее, отменную выучку и боеспособность семеновцы сохранили. Во всяком случае, те солдаты, которые пришли с Дороховым, это уже наглядно мне продемонстрировали. Да и молодые крестьяне, которые служили в Семеновском полку, все отличались мощным телосложением, высоким ростом, недюжинной силой, хорошим здоровьем и безропотным послушанием командирам. Из семеновских офицеров в отряде после мясорубки у плотины Аугеста уцелел только Дорохов, но унтеров у него под началом осталось достаточно. Так что структура управления остатками роты, несмотря на все потери, не развалилась. Пройдясь вдоль строя и еще раз осмотрев бойцов, я приказал выступать.

Семеновцы, разумеется, кавалеристами не были, как и моравские добровольцы, влившиеся в нашу сводную роту. Но, каждый рядовой пехотинец, будучи крестьянином от рождения, с детства умел неплохо обращаться с лошадьми. Деревенские жители издревле на лошадях пахали, сеяли, отвозили урожай и ездили между населенными пунктами. Так было в любой стране Европы. И не только в Европе, конечно. К началу эпохи Наполеоновских войн в этом отношении во всем мире пока что не изменилось ничего. Эпоха механизированного транспорта и сельскохозяйственной техники еще не наступила, да и не собиралась наступать в ближайшие десятилетия. А потому лошадь по-прежнему оставалась необходимым и полезнейшим рабочим и транспортным животным, с которым очень важно уметь поладить, и о котором нужно постоянно заботиться.

Прежде, чем сесть верхом, солдаты проверяли, правильно ли надеты седла, хорошо ли подтянуты подпруги и удобно ли выпущены по длине стремена. Я тоже проверил упряжь своего трофейного жеребца