Ей было бы легче соврать, но Эви не хотела врать про это. Особенно Дэниелу. Он этого не заслужил. Но правда ее прозвучала слишком жестоко даже для ее собственных ушей. Господи, и что она только будет делать с ребенком?

Дэниелу стало несколько легче оттого, что Эви сама обнажила тему. Он с любопытством посмотрел на нее:

— Ты же сама говорила, что, наверное, никогда не выйдешь замуж. Говорила? Мне казалось, что тебе вообще не нравятся мужчины. Ты постоянно кокетничала, но это не было для тебя чем-то серьезным.

Эви принялась рассматривать свои ногти.

— Всякое бывает, знаешь ли… — Ей не хотелось признаваться, что Тайлер не оставил ей выбора. Не было никакого смысла в том, чтобы настраивать против него Дэниела. Отныне им придется учиться как-то жить вместе. К тому же Дэниел явно нуждался в мужском примере в жизни. Будь ее воля, она не вышла бы замуж за Тайлера, но Эви не приходилось выбирать. — По крайней мере с Тайлером веселее, чем с остальными, — добавила она.

Тут Эви вспомнила о том, чем они занимались в постели, и поняла, что слово «веселее» не совсем удачное. Ну да все равно.

Дэниел на это ничего не ответил, и Эви заподозрила, что он подумал о том же, о чем и она. Они были ближе друг другу, чем родные брат и сестра, но тема интимных отношений никогда не обсуждалась ими. И возможно, никогда не будет обсуждаться. Вот, кстати, и еще одно оправдание для появления в их жизни Тайлера. «С ним Дэниел сможет говорить о чем угодно».

Наконец Дэниел прервал молчание осторожным вопросом:

— Он собирается найти тебе дом? Я с удовольствием переехал бы отсюда. И потом я голоден.

— Мы с ним об этом еще не говорили. Но думаю, у Тайлера не больше денег, чем у нас с тобой. Давай все же рассчитывать на возвращение адвоката и на то, что к нам придут наши чеки.

Эви поднялась с кресла и вновь выглянула на улицу. Вода плескалась уже в окна первых этажей некоторых домов. Комната Дэниела выходила на конюшни и на небольшой дом, пристроенный к ним сзади. «Хозяева дома, наверное, перенесли свои пожитки на чердак конюшни», — подумала Эви. А тем временем переулок между гостиницей и этим маленьким домом превращался в бурлящий поток.

Эви быстро обернулась на стук в дверь и облегченно вздохнула, увидев ввалившегося в комнату Бена с подносом, на котором стояли кофейник и несколько прикрытых блюд, источавших аппетитный аромат. Вслед за ним в комнату вошел Тайлер. Сняв мокрую шляпу, он швырнул ее прямо на пол, а сверху бросил свой длинный плащ.

Дэниел окинул новоиспеченного мужа Эви подозрительным взглядом, но голод оказался сильнее ревности, и он, устроившись на подбитых подушках поудобнее, перевел жадные глаза на поднос, который Бен поставил перед ним у постели:

— Оладьи и сорговая патока. Только не лопай все сразу. Не исключено, что это твоя еда на весь день. В эту самую минуту Джон сворачивает свою кухню, чтобы перевезти ее подальше от воды.

Эви обратила на Тайлера встревоженный взгляд:

— Может, нам тоже стоит куда-нибудь перебраться? Как долго еще вода будет подниматься?

Взор Тайлера сначала задержался на ее неуместном в данной обстановке нарядном платье, а потом встретился с ее взглядом. Не много он видел женщин, которые одевались бы так в послевоенное время. Разве что жены саквояжников, у которых денег куры не клюют. Своим видом Эви напомнила ему о множестве вещей, о которых он не хотел вспоминать, тем не менее, мягко улыбнувшись, он ответил:

— По крайней мере с голоду не умрем. Гостиница — одно из самых безопасных мест в городе, и Джон, между прочим, тащит все свои запасы в банках и бочонках именно сюда. Сервировка стола, боюсь, оставит желать лучшего, но поесть мы поедим.

Эви несколько смутил странный взгляд Тайлера. Она не знала, о чем он думал, когда так смотрел на нее. В его глазах не было плотского желания, уж это она могла сказать точно. В последний раз он так смотрел на нее утром после их первой ночи в хижине, когда сделал ей предложение. Тайлер казался каким-то загнанным, и ей это не понравилось.

Эви ела оладьи, не чувствуя вкуса, запивала кофе и делала вид, что все хорошо. Они с Тайлером еще не задумывались о будущем. Эви не знала, появится ли у нее когда-нибудь дом, в котором она будет жить и воспитывать ребенка, будут ли у них деньги. До самого последнего времени ей вообще не приходилось беспокоиться о таких вещах, но теперь на нее навалилось все разом… Эви хотелось надеяться, что Тайлер обо всем позаботится, но она втайне подозревала, что он растерян не меньше, чем она сама.

Отставив чашку, Эви вновь подошла к окну. Вода с ревом неслась по затопленному переулку. Какой-то ящик швырнуло о стену гостиницы, и он едва не вышиб стекло на первом этаже. На крыше конюшни сидел весь мокрый, грязный и какой-то жалкий петух. Эви перевела взгляд на примыкавший к конюшням маленький дом и вдруг вскрикнула:

— Тайлер! Там дети! На крыше! Они утонут! Подхватив юбки, Эви слепо бросилась к двери.

Тайлер вскочил со стула, схватил ее за руку и заставил сесть.

— Никуда не уходи из этой комнаты. Здесь вокруг полно крыс, среди которых немало и двуногих. Дэниел, не выпускай ее отсюда. — Он требовательно взглянул на юношу. — Мы с Беном пойдем посмотрим, в чем там дело.

Бен подошел к окну, выглянул и тихо присвистнул. Но Тайлер, схватив шляпу, уже скрылся за дверью.

— Ну что они, Эви? — взволнованно спросил Дэниел, подавшись вперед всем телом, чтобы хоть что-нибудь увидеть в окно.

— Они достали лестницу и перекинули ее на крышу дома откуда-то со второго этажа гостиницы. Господи, так же убиться можно! — вскрикнула она, увидев голову Тайлера, показавшуюся из окна той самой комнаты на втором этаже.

Эви решительно направилась к двери.

— Не смей, Эванджелин Хауэлл! — остановил ее окрик Дэниела. — Ты слышала, что сказал Тайлер.

Мало ему заботы с теми детьми! Ты хочешь, чтобы он еще и за тобой гонялся? Это ты послала его туда, между прочим, и останавливать их с Беном уже поздно. Эви в отчаянии стала заламывать руки. — Но должен же быть какой-нибудь другой способ. Боже мой, мужчины всегда лезут прямо в пекло! Она вновь вернулась к окну.

Детей Эви узнала не столько по лицам, сколько по росту. Четырнадцатилетняя Кармен держала на руках младшую сестренку, а одиннадцатилетний Мануэль помогал маленькому Хосе цепляться за скользкую черепичную крышу. Все четверо осторожно поползли в сторону чердака. Заметив это, Тайлер окликнул их. Эви хорошо видела, что у детей — особенно у Кармен с малышкой на руках — не было никаких шансов добраться до чердачной двери.

Она приглушенно охнула и закрыла рукой рот, чтобы не закричать, увидев, как Тайлер вылез из окна на лестницу и покачался на ней, проверяя надежность. Под водой, затопившей переулок, уже скрылись окна первого этажа. «Если он сорвется, ему конец!» Судорожно вцепившись в подоконник, Эви стала тихо молиться.