А что насчет зрения? Мы знаем, что во многих несвязанных друг с другом случаях ход эволюции приводил к появлению глаз, но на Земле зрение, определенно, не является необходимостью, ибо растения прекрасно обходятся без него. Однако можно привести веский довод, что, если организм собирается удовлетворять нужды обмена веществ посредством перемещения и если среда, в которой происходит перемещение, является прозрачной или просвечивающей и пронизанной рассеянным светом, то, поскольку перемещение гораздо эффективнее (для целей самозащиты, обмена веществ и размножения), когда движущийся организм руководствуется информацией об отдаленных объектах, и поскольку посредством зрения такую информацию можно получить надежно и без особых усилий, зрение – очень полезное приобретение. Поэтому не стоит удивляться, обнаружив глаза у передвигающихся организмов на других планетах (с прозрачной атмосферой). Глаза, несомненно, удачное решение очень распространенной проблемы, часто встающей перед передвигающимися формами жизни с автономным обменом веществ. Разумеется, глаза не всегда могут оказаться «доступны» (в силу исторических обстоятельств, подобных феномену QWERTY), но они – очевидно рациональное решение в высшей степени абстрактной конструкторской задачи.

Столкнувшись с этой апелляцией к очевидно рациональным при некоторых общих условиях решениям, мы можем вернуться назад и увидеть, что наш пример необходимого условия (обладание автономным обменом веществ) можно представить как попросту единственное приемлемое решение наиболее общей конструкторской задачи жизни. Хочешь жить – нужно есть. В шахматах есть лишь один способ предотвращения катастрофы, и его называют вынужденным ходом. Этот ход диктуют не правила игры и, конечно же, не физические законы (всегда можно перевернуть стол и удрать), а то, что Юм мог бы назвать «велением разума». Как ясно видит любой хоть сколь-нибудь разумный человек, совершенно очевидно, что существует одно-единственное решение. Любое другое самоубийственно.

Помимо автономного обмена веществ, любой организм должен также обладать более или менее четкими границами, отделяющими его от окружающей среды. Это условие также имеет очевидное и убедительное объяснение: «Как только организм обзаводится стремлением к самосохранению, становятся важны границы, ибо если вы намерены охранять себя, то вам не хочется зря тратить силы в попытках сберечь целый свет: вы проводите черту»162. Мы также будем ожидать, что у передвигающихся живых организмов на других планетах будут столь же четко выраженные границы, как и у организмов на Земле. Почему? (Почему на Земле?) Не будь издержки проблемой, можно было бы не заботиться об обтекаемой форме организмов, передвигающихся в сравнительно плотной жидкости (например, воде). Но цена всегда является проблемой – гарантией тому Второй закон термодинамики.

Поэтому по крайней мере некоторые из «биологических необходимостей» можно представить в качестве очевидных решений самых общих проблем – в качестве вынужденных ходов в Пространстве Замысла. Речь идет о случаях, в которых по той или иной причине есть лишь один способ действия. Однако причины могут быть глубокими или поверхностными. Серьезные причины – это ограничения, налагаемые законами физики (например, Вторым законом термодинамики), математики или логики163. Поверхностные причины являются всего лишь историческими. Существовало два способа решения проблемы (или даже больше), но после того, как некое давнее историческое событие привело к выбору одного конкретного пути, лишь один путь является мало-мальски доступным; он стал «практической необходимостью», необходимостью, обусловленной всеми фактическими обстоятельствами – учитывая, какие карты оказались на руках. По сути дела, выбрать иной вариант развития событий больше невозможно.

Союз случайности и необходимости является признаком биологической закономерности. Люди часто задаются вопросом: «Является ли то, что обстоятельства складываются определенным образом, лишь случайностью или мы можем обнаружить в их стечении некую глубинную необходимость?» Ответ почти всегда будет: и то и другое. Однако отметим, что необходимость, которая так хорошо сочетается с вероятностью случайного, слепого генерирования, – это разумная необходимость. Это неотвратимо телеологическая необходимость, повеление того, что Аристотель называл практическим умом, а Кант – гипотетическим императивом.

Чем универсальнее обстоятельства, тем универсальнее и необходимость. Вот почему не стоит удивляться, обнаружив передвигающихся глазастиков среди животных иных планет, и стоит удивиться (и даже прийти в полное замешательство), столкнувшись с существами, с разными целями снующими тут и там, но лишенными какого бы то ни было обмена веществ. Но давайте теперь поговорим о различиях между сходствами, которые нас удивили и не удивили бы. Представим, что проект поиска внеземного разума оказался удачным и был установлен контакт с разумными жителями другой планеты. Нас не удивило бы то, что они понимают и используют ту же арифметику, что и мы. Почему? Потому что арифметика верна.

Разве не может существовать различных – и одинаково верных – видов арифметики? Марвин Мински, один из основоположников исследований в области искусственного интеллекта, исследовал эту любопытную проблему, и его изобретательно обоснованный ответ – нет. В работе «Почему мы сможем понять разумных пришельцев» он объясняет причины своей убежденности в том, что называет

Рассмотрим набор всех возможных процессов, который Мински интерпретирует à la Вавилонская библиотека – как все перестановки всех возможных компьютеров. (Любой компьютер можно абстрактно отождествить с той или иной «машиной Тьюринга», каждой из которых можно присвоить уникальный идентификационный номер, а затем расставить по порядку – подобно тому как расставлены в алфавитном порядке книги Вавилонской библиотеки.) За исключением Исчезающе малого количества, Чрезвычайное большинство этих процессов «не будет иметь практически никаких результатов». Поэтому если вы обнаружите два, приводящих к результатам сходным (и достойным упоминания), то на каком-то уровне исследования они практически обречены оказаться одним и тем же процессом. Мински165 применяет этот принцип к арифметике: