— Один цветочек может убить дерево? — удивленно ахнула она, прижав ладошки ко рту.

— Ну-у-у, — почесал макушку Цвет. — Уже большое дерево — нет. Но если это будет молодое деревце, оно не приживется.

— Плохой цветок, — буркнула Нетта, сложив руки на груди. — Красивый, но плохой.

Мужчина усмехнулся и выпрямился, бережно заткнув все бутылочки.

— Теперь все, теперь этот двор будет… Не шевелись!

У меня сердце удар пропустило от того, каким тоном он это сказал. Нетта тоже замерла, испуганно сжавшись и выпучив глаза. А бандюган медленно протянул руку к девочке и снял что-то с ее волос.

— Боги! У вас тут и живность надо перетравить, — испуганным шепотом отозвался он.

— Двигаться можно? — пискнула малышка, боясь вздохнуть.

— Можно, — разрешил он. — И запомни, вот этих жучков ни в коем случае не трогай.

Он присел перед девочкой на корточки и показал что-то, лежащее на ладони в плотной холщовой перчатке.

— Они очень и очень опасны, — произнес он. — Запомнила?

— Да, — серьезно кивнула Нетта. Помолчала несколько мгновений и тихо спросила: — Опаснее тех цветов?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Намного, — серьезно проговорил Цветочек. — Но завтра их уже у вас тут не будет. Я с ними разберусь.

Малышка тут же расплылась в улыбке:

— Ты тако-о-ой хороший! Вот тот цветочек красивый, а плохой. А ты страшный, но хороший. И тоже Цветочек!

Поставив его в тупик своей детской непосредственностью, Нетта развернулась и вприпрыжку кинулась к дому.

— Яра! — радостно взвизгнула он, заметив меня в дверях.

— Не обнимаемся! — воскликнула я, выставив перед собой руку. — Я могу быть опасна, как тот самый жук.

Малышка замерла и обиженно на меня посмотрела:

— Ты точно не опасна.

— Нужно показаться лекарю, чтобы узнать наверняка, — покачала я головой. — Так что пока осторожнее надо быть.

Нетта насупилась, но спорить со мной не стала.

— О! Ты очнулась, соня! — раздалось за спиной в тот момент, когда я собиралась с силами, чтобы отойти в сторону и пропустить девочку внутрь.

— Соня? — я медленно обернулась к Генри, краем сознания отметив, что силы понемногу начали возвращаться. — Сколько я спала?

Законник хмыкнул, снял очки и протер стеклышко рукавом рубашки:

— Пойдем, я тебе отвар сделаю, Яра. Лекарь прописал микстуру, как встанешь на ноги.

То, как он попытался уйти от разговора, не осталось незамеченным. И я только сильнее напряглась. Лекарь? Значит, меня уже успели осмотреть? Но когда?

Меня усадили на кухне, воткнули в руки чашку с горячим травяным отваром, Генри щедро плеснул горькой микстуры и заставил выпить все до дна. И только потом заговорил.

— Горячка длилась три дня, Яра…

— Сколько?! — я поперхнулась остатками отвара и удивленно вскинула брови.

Тряхнула головой, пытаясь хоть что-то вспомнить. Но последним ярким воспоминанием был Эвен с сигаретой в зубах. Кажется, я ее у него выдернула и выбросила.

— Ну, в общем-то, да, — кашлянув, смущенно произнес мужчина. А от меня не укрылось, что он чего-то не договаривает.

— Здесь был лекарь? — зацепилась я пока за то, что уже было известно. — Что он сказал?

— Что ты не заразна, — успокоил меня он. — Твоя болезнь напомнила ему горячку, которой страдают короли. От усталости.

Короли? Чего, блин?

Ладно, не заразна — уже хорошо.

— Что еще я проспала? — спросила строго, взглянув на законника.

Генри пожал плечами и расплывчато ответил, что, в принципе, ничего страшного за время моей болезни не произошло. Добавил, что лекаря прислал лорд Митчел. А до этого Эвен приводил какую-то травницу

О диагнозах, которые ставила мне эта женщина, Генри не сказал. Судя по всему, здоровья в прогнозах той не было.

Я мысленно отметила, что долг перед лордом Митчелом такими темпами будет только увеличиваться.

— Как ты себя хоть сейчас чувствуешь? — после короткого рассказа поинтересовался он.

— Ну, раз сказали, что жить буду, значит, буду, — отмахнулась я. Стараясь не думать о том, что выгляжу сейчас или как зомби, или как студент в разгар сессии.

Мы посидели в тишине несколько минут, потом Нетта не выдержала. Она раз — дцать сказала о том, как счастлива, что я пришла в себя. Подспудно нажаловалась на Эвена, который почти не появлялся дома, и только потом перешла к рассказу про школу. Ей явно не терпелось в подробностях поделиться впечатлениями.

— Яра там тако-о-ое здание! — разводила руками малышка, задыхаясь от восторга и подпрыгивая на месте. — А еще! Еще! Еще сказали, что я читаю хорошо! Не как другие! Представляешь?

Она восторгалась почти всем, что ей удалось увидеть впервые. И радостно добавляла, что ее платье было лучше, чем у других двчонок. Вскоре к ней присоединился Лайн. Мальчишка не так сильно фонтанировал восторгом, но в глазах читалось счастье от того, что им удалось пойти в школу.

Я же слушала их и понимала, что проспала «первое сентября». И так грустно от этого стало. Что не я отвела детей в школу, а Эвен…

К слову, об Эвене.

Старший явился домой только к ночи. Когда мелких отправили спать, а мы с Генри еще сидели на кухне. Законник как раз в красках рассказывал о том, как Цветочек превращал холл дома в оранжерею.

— Привет, — Эвен первым увидел Генри, а потом заметил и меня. — О, Яра! Тебе уже лучше?

— Да, — я улыбнулась. На самом деле к вечеру я чувствовала себя настолько отдохнувшей и полной сил, будто болезни и не бывало. — Спасибо за заботу, Эвен. Генри рассказал мне о травнице.

— Угу, — он просто кивнул и вытащил из печки горшочек с супом. Генри хотел меня им накормить в обед, но я отказалась. Голод пропал так же быстро, как и проснулся после.

— Там Линн приходил, — бросил через плечо Эвен. Потом повернулся, поставил перед собой миску и сел напротив.

У меня вновь сжалось сердце от дурного предчувствия. Старший был каким-то слишком хмурым.