– У тебя куча дел, – отметил я, когда мы пересекли границу Аризоны. – Я очень ценю, что ты нашел возможность помогать Сидни. Похоже, на тебя рассчитывает не только она.

Он усмехнулся.

– Сидни особенная. Полагаю, она и не подозревает, скольким людям пригодилась изобретенная ею тушь. Многие хотят быть уверены в том, что алхимики не смогут извратить их разум, по крайней мере, прибегая к татуировкам. Я у нее в долгу и…

– И?.. – спросил я, видя, как он помрачнел.

– Когда кто-то делает нечто невероятное – как Сидни – и вдруг попадает в плен, я думаю, что на ее месте мог быть я. Поскольку она поддерживала меня, то я отношусь ко всему так, как будто она отсиживает срок, который… заслужил я сам.

– Сидни с тобой бы точно не согласилась, – возразил я, вспомнив ее безумный план помочь товарищам по несчастью. – Она делает это с радостью и считает, что рискует сама.

– Угу, – отозвался Маркус. – И поэтому мне еще сильнее хочется ей помочь.

Мы подъехали в университету после полудня. Учебный день был в разгаре, но уже наступил летний семестр, поэтому народу по территории слонялось меньше, чем обычно. Маркусу удалось выяснить, что Карли не пропускает ни единой лекции и живет в кампусе.

До наступления вечера в университете никто никого не останавливал, и мы быстро добрались до комнаты Карли. Остановившись у двери, оклеенной постерами разных групп и концертов, я задумался. После знакомства с Зоей я не решился бы предположить, какой окажется третья сестра Сейдж, хотя у меня сложился образ тихой и робкой девушки – я еще не забыл, что Карли не захотела жаловаться на Кита, да и Сидни запретила это делать.

Но я витал в облаках. Открывшая нам дверь девушка была высокой и спортивной, с забавной короткой стрижкой и крошечным рубиновым колечком в носу. Кстати, цвет волос и глаз у нее оказался такой же, как у Сидни, а общее фамильное сходство сказало мне, что мы с Маркусом пришли по адресу. Карли приветливо нам улыбнулась, но стала серьезной, когда она ко мне присмотрелась. Пусть она и не алхимик, но мороя узнать способна.

– О чем бы речь ни шла, я участвовать не собираюсь, – отрубила она.

– Речь о Сидни, – сказал Маркус.

– И она велела спросить, не потеряли ли вы в колледже решимости в своем отношении к жизни следовать примеру Цицерона, – добавил я в качестве пароля.

Карли вскинула брови. Поколебавшись несколько секунду, она вздохнула и распахнула дверь, приглашая нас войти внутрь. Еще две девушки, судя по возрасту – первокурсницы, – сидели в комнате на полу. Она виновато на них взглянула.

– У меня тут возникло очень срочное дело. Может, закончим планировать вечером?

Пока девушки вставали и прощались, Маркус подался ко мне и прошептал:

– Ты уверен, что правильно запомнил подсказку Сидни? Цицерон был государственным деятелем. Он вроде бы не очень философствовал… или нет?

Я пожал плечами.

– Сидни сказала именно так. И Карли нас впустила, верно?

Когда первокурсницы ушли, Карли присела на край кровати и жестом предложила нам устраиваться на полу.

– Чем я обязана посещением мороя и типа, который хоть и не алхимик, но имеет крайне подозрительную татуировку?

– Нам нужна твоя помощь, чтобы найти Сидни, – выпалил я, не видя смысла тянуть.

Карли наклонила голову к плечу:

– А она пропала?

Мы с Маркусом переглянулись.

– А вы в последнее время с ней общались? – поинтересовался я.

– Нет… вообще-то, уже давно не общались. Но тут нет ничего необычного. Папа тоже имел обычай исчезать. Это – часть работы алхимиков. Отец сказал нам, что Сидни сейчас выполняет сверхсекретное задание. – Не дождавшись ответа от нас с Маркусом, она смерила нас пытливым взглядом. – Что-то случилось? Сидни в порядке?

– Более или менее, – мягко проговорил Маркус, тщательно подбирая слова. – Но она – не на задании. У нее начались неприятности, и мы пытаемся добраться до нее раньше, чем они превратятся… в снежный ком.

Карли прищурилась.

– Нечего приукрашивать! – возмутилась она. – Я в курсе, какие бывают неприятности у алхимиков. Ее заперли в центре? Как когда-то Кита?

– Ты с ним общалась? – воскликнул я. – Лично?

Карли с отвращением скривилась.

– И лично, и через Интернет. Он еще в марте вдруг появился в университете, прямо как и вы, и выдал печальную историю о своем раскаянии, а потом стал умолять, что надо заявить на него властям.

– Погоди! – вмешался я. – Кит попросил тебя на него пожаловаться? И ты согласилась?

– Нет, – отчеканила Карли и скрестила руки на груди с довольным видом, который не вязался с темой нашего разговора. – И он не просто просил, а ползал на коленях. Он чудовищно боялся, что его опять отдадут алхимикам, и считал, что в обычной тюрьме ему будет безопаснее. Но я ему отказала. Теперь пусть живет в постоянном страхе, как и я в свое время.

То был весьма странный логический выверт, и я потерял дар речи.

Как мне реагировать на слова Карли?

Маркус тоже растерялся: я вспомнил, что он всех подробностей не знает.

– Они с Китом… крупно повздорили, – пояснил я в конце концов, пытаясь замять вопрос.

Карли уставилась на Маркуса в упор.

– Кит изнасиловал меня, когда я пришла к нему на свидание, а затем внушил, что я его соблазняла и если я кому-то расскажу, то все решат, что я сама виновата. Я поддалась на его уловку, но места себе не находила. Я призналась только Сидни – на условиях полной тайны. Лишь спустя долгое время я поняла, какой идиоткой оказалась. Теперь я стараюсь сделать так, чтобы другим девушкам не пришлось так страдать, – Карли кивнула на постеры, украшавшие стены, и я запоздало понял, что они относятся к кампаниям против насилия. – Если я хоть одного человека избавлю от подобного стыда и отвращения к себе… я буду считать, что прожила жизнь не зря.

Маркуса трудно было удивить, но на сей раз он уставился на Карли в полном изумлении. На Маркуса частенько вешались барышни, и вот впервые он сам подбивал к девушке клинья.

– Я поражен вашей смелостью, – произнес он. – Вы совершили мужественный поступок.

Меня позабавило видеть его влюбившимся, но нам нельзя было забывать о цели визита. Я щелкнул пальцами прямо у него перед глазами.

– Сосредоточься, – проговорил я и повернулся к Карли: – Но вы отказываетесь подать иск на Кита?

Она покачала головой:

– Я понимаю, что это звучит дико, но теперь он страдает сильнее. Тогда он так настаивал, чуть не расплакался, но я стояла на своем. Мне на него наплевать. А вот Сидни меня волнует!.. Что я могу сделать для нее? Как мне помочь Сидни и прекратить то, что творят эти подонки?