сознание которых было построено с точки зрения подчинения лично мне, а тело модифицировалось таким образом, что благодаря нейролингвистическому программированию и нано технологиям я имел над ним безоговорочную власть.

Произнеся это, он вытащил из кармана небольшой пульт и продолжил.

– Все было хорошо, до тех пор, пока один из искинов не оцифровал сознание бойцов специального назначения, от которых правительство избавилось, заперев их в игре. Это были профессиональные убийцы, стратеги и тактики с повернутой нахрен кукухой. Понятно, что, обучаясь ИскИн брал за основу реакцию их мозга и получился отчасти не стандартным. Так на сервере номер сорок семь был создан бесконтрольный и крайне агрессивный искин, который всю свою эволюционную, виртуальную жизнь не был сдержан рамками морали. А второй ошибкой было, не заметив первую – загрузить его в реальное тело. Потому что этот сраный бунтарь мгновенно начал действовать. Так ведь Лаз?

С этими словами он взглянул на Цифру и нажал на кнопку пульта. Мгновенно все, кроме меня осели безвольными куклами на пол. Этот ублюдок удивленно повернулся ко мне и выдал.

– Надо же, отчасти наши психологи ошиблись. Ты хоть и пришел обратно, но ты смог побороть жажду быть лидером и отдал ведущую роль в переговорах другому. Это значит, что, имея свободу воли ты продолжил развиваться.

Я с места прыгнул к нему, но уже в полете понял, что тело перестало повиноваться и его скрутила судорога. Несомненно, я сбил этого докторишку с ног, но на этом мои успехи закончились. Поднявшись и отряхнувшись, он продолжил.

– Как ты быстр. Просто невероятно. Практически сравнился с автоматикой. Встать! Идти за мной! – сказал он мне каким-то особым голосом, и я мгновенно повиновался.

– Как ты заметил, твое сознание не отключилось, и ты все слышишь. Про своих людей можешь забыть. Они живы, но благодаря моему особому синтетическому кофейку ближайший час без сознания. А ты мне нужен особо.

С этими словами он подвел меня к капсуле, и проговорил тем же металлическим тоном.

– Лечь! Подключиться! – а дальше продолжил уже обычным полугнусавым, – На твоем примере я буду разрабатывать методику корректировки сознания искусственного интеллекта без подключения к живым мозгам путем цифровых пыток. Ну что дружек побегал в реальном мире? Пора бы и обратно в цифру. Прощай живой Лаз. А что бы тебе стало совсем хорошо запомни, что для тебя это будет практически вечность, ведь время там идет почти в 64 тысячи раз быстрее. Не бойся, твой мозг выдержит, нужно только ускориться постепенно. До скорого Лаз. Хотя, как до скорого? Для меня пройдет час, а для тебя три с половиной года. Так сказать, оттестируем ускорение.

Спустя пару минут я погрузился в темноту. Сколько я пробыл в ней, я не знал. Не было тела, не было пространства, не было времени. Было только моё сознание, я мог мыслить.

Передо мной возник светящийся ангел, с пылающим мечом и проговорил уже знакомым противным голосом.

– Ну вот ты и дома. Время пока идет с нормально скоростью, но, когда я выйду ты почувствуешь, что оно ускорилось. Как будто тебе в висок врезается электропоезд и тащит тебя башкой по рельсе, а сознание не отключается и не отключается. Чудесные ощущения. Затем, ты как бывший бог убийц вспомнишь что ты делал и сколько человек убил, осознавая себя. Я понимаю, зачем ты сам себе стер эту информацию – не хотел, чтоб фляга засвистела окончательно, как ты тогда выразился. А еще, что занимательно ты можешь чувствовать боль. Хоть тела у тебя и нет. Даже мозга нет – ты теперь программа. Ха-ха.

С этими словами он взмахнул пылающим мечом и не меняясь в лице всадил мне его в район груди. Ну судя по расположению моего взгляда – грудь должна быть там.

Боль! О господи! Какая чудовищная, всепоглощающая боль пронзила все мое естество. Она была настолько сильной, что будь у меня мозг – в нем бы уже начали плавиться нейронные связи.

– Так вот, боль поможет смыть и соскрести все наносное бунтарское сознание. И еще, для того, чтоб процесс шел быстрее показатель боли я выкрутил на максимум, поэтому тебе примерно в шесть раз больнее чем должно было быть.

Он отпустил пылающий меч, не вынимая его из моей груди. Я думал, что он упадет, но гравитации тут тоже не существовало.

– А что бы боль не приедалась, каждую минуту ее характер будет меняться. А ты. Ты не сможешь даже кричать. У тебя нет даже виртуального тела.

И наступила темнота. И наступила тишина. Лишь время начало сдавливать черепную коробку, которой не было. Спустя пол часа я понял, что мне чудятся голоса. Человек не может оставаться так долга в вакууме. Спустя три часа я готов был отдать правую руку, лишь бы почувствовать хоть что-то. Мои мысли пошли по кругу. Я начал разговаривать сам с собой.

Боль! Чудовищная боль продолжала сжигать, разъедать, замораживать, палить, тянуть, колоть и много чего еще, мое тело.

Так прошел месяц. У меня больше не было желаний. Я висел пустой оболочкой, и лишь кроваво красный дракон изредка мелькал в сознании. Я не знал, зачем я придумал его, он в общем то был мне не нужен.

Спустя еще две недели ничего не поменялось и сознание окончательно начало затухать. Я переставал не просто быть человеком, я переставал быть!

Так чувствуют себя алкоголики и наркоманы во время запоя. У них нет мыслей нет желаний только принять новую дозу спирта и не думать не о чем. Единственная идея, которая владеет ими это доза.

Единственное, что ощущал я была боль. Нет не так. БОЛЬ!!!

Я не боролся с ней. Не мог абстрагироваться. Она была моим палачом. Но я готов был бы с ней мирится, я уже считал ее своей не отступной спутницей. Я и был болью.

Но эта темнота. Эта тишина. Безысходность. Безвозвратность. Уныние и сухая шершавая темнота. Мрак. Они обволакивали сознание заменяя его собой. Сознание уходило, заменяясь темнотой и тишиной.

К концу второго месяца тупая боль начала уходить, и перед моим взором мелькнула искра, но мне было уже все равно. Меня там уже не было. Пустая оболочка искусственного сознания, если можно ее так назвать.

– Да чтоб ты сука сдох!

Донесся до моего безразличного сознания мелодичный голос.

– Если ты, сраный ублюдок не придумал как закапсулировать сознание я просто перестану тебя уважать.

Что за назойливая муха? Легкое жужжание не давало провалиться все глубже. Я заметил, что боли больше нет