А мой фаворит, ловко взбираясь наверх, уже почти добрался до вершины, обгоняя еще двоих, карабкающихся следом. Одним из них был тот самый, что ударом ноги свалил своего преследователя вниз. А на второго я до этого момента вообще не обращала внимания и теперь совершенно не понимала, как он умудрился добраться почти до финала. Уж очень хлипким этот мальчишка выглядел по сравнению с остальными. Невысокий, сухощавый, он почти догнал моего татуированного фаворита. Но тут ему в ногу вцепился еще один догонявший, гораздо более впечатляющих размеров. Он без труда сдернул сухощавого вниз и отправил того в далекий полет…

Вернее, хотел отправить. Хлипкий, словно клещ, успел зацепиться за шаровары обидчика и теперь повис на них, раскачиваясь! А оказавшийся в столь пикантном положении участник, сверкая на солнце смуглой задницей, ругался так, что слышно было даже нам. Хохот на трибунах стоял такой, что я думала, оглохну. Но при этом хохотала и сама аж до слез.

Тем временем около них в воздухе появился джинн. Став из синего красным, он укоризненно покачал пальцем, и голый зад мужика закрыл черный квадрат, висящий прямо в воздухе и неотрывно следующий за… гм… объектом. От зрелища подобной цензуры я уже стонала, так как смеяться больше не могла.

Шаровары порвались, но сухощавый уже вцепился в стену и вновь лез вверх. Он лишь на мгновение остановился возле голого мужика, взглянул на него, а потом повернулся к трибунам. И, держась одной рукой за какой-то выступ, другую вытянул в сторону зрителей, изобразив большим и указательным пальцем размер… Ну, понятно чего. И хохот грохнул с новой силой!

Это стало последней каплей. Голозадый повис на одной руке, другой стараясь подтянуть шаровары, и тут сухощавый, забравшись повыше, пихнул его ногой. С очередным потоком ругани тот полетел вниз, по-прежнему прикрываемый черным квадратом джинньей цензуры.

А мой фаворит уже почти добрался до самого верха. Последний рывок, и он выпрямляется, стоя на вершине. Столик с рубином всего в паре шагов! Ну же!

Однако он не спешил, продлевая это мгновение. Развернулся к трибунам и поклонился, а потом еще и помахал рукой нашему ковру. Рев восторга трибун был ему ответом! Даже я закричала, забыв обо всем.

Парень развернулся и сделал шаг к столику. И тут с другой стороны пирамиды в воздух взметнулось гибкое тело. Его сухощавый противник не стал тратить время на красивые жесты, а сразу же бросился к столику. Татуированный зло вскрикнул, рванувшись к рубину. Все замерли.

А незнакомец, каким-то немыслимым образом извернувшись, прыгнул ногами вперед и изо всех сил ударил в край столика! Столик врезался в татуированного, сбивая с ног. А рубин под действием инерции упал прямо в протянутую ладонь сухощавого.

Миг, и тот торжествующе поднял вверх руку с зажатым в ней камнем. Мой фаворит поднялся и со злостью бросился было на него, но тут между ними вырос джинн. Щелчок синих пальцев, и татуированный парень, подхваченный вихрем, плавно спланировал вниз, на землю.

Победитель же стараниями джинна воспарил в воздух и сделал настоящий круг почета, облетев трибуны. Этот круг завершился около нашего ковра, на который он и шагнул, тотчас уважительно склонив голову.

Аладдин встретил сухощавого победителя аплодисментами, после чего взял его за руку и вновь вскинул ту вверх, признавая справедливую победу. Восторженный рев трибун был ему ответом.

— Вот наш победитель!!! — усиленный магией голос Аладдина услышали все. — Славный торговец из дальних земель по имени Ширали ибн Куцум!

Я же случайно поймала пристальный взгляд Белогора, который тот не спускал с победителя. Интересно, мне показалось или колдун чему-то тихонько усмехнулся?

Честно говоря, после окончания соревнований я ожидала, что ковер развернется и возьмет курс обратно во дворец, но нет. Мы остались на месте. По мановению руки джинна все столбы и пирамиды внизу втянулись обратно в песок, летающие предметы исчезли, а потом воздух внизу заискрился, закружился в небольшом таком торнадо, поднимая кучи песка.

Трибуны замерли на мгновение, а потом приветственно закричали. Видимо, знали, что праздник продолжится.

Так и случилось. Когда воздух вновь стал прозрачным, на огромной арене вместо соревновательных приспособлений раскинулся настоящий базар. Торговые навесы, куда уже спешили с тюками и арбами торговцы, располагались концентрическими кругами, а в центре раскинулся самый большой шатер, украшенный золотом и флагами.

Появились акробаты, а какой-то полуголый мужик в чалме старательно выдувал изо рта пламя. Нос уловил запахи жарящегося на углях мяса. Люди с трибун, довольные и возбужденные прошедшим зрелищем, стали покидать свои места, направляясь к навесам. Откуда-то донеслась восточная музыка, раздались первые крики, приглашающие отведать «лучший, мамой клянусь, инжир в мире». Базар оживал на глазах.

Наш ковер плавно опустился к шатру, стоящему в центре. В нем было просторно и свежо, а на низеньком столике уже ожидали бокалы с вином.

Взяв один из них, Аладдин повернулся к нам, однако вместо тоста за победу произнес:

— Хочу, царевна Марья, помочь тебе. Как я уже говорил, сам я ныне покинуть Аграбу не могу. Но вот вора, который сможет и в темницу пробраться и замки чародейские снять, для тебя нашел. Подойди, Ширали ибн Куцум, и стань собой!

Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего.

Еще больше я изумилась, когда Ширали провел руками по лицу. Его фигура стала размытой, словно я смотрела сквозь падающую воду, а когда чары пропали, перед нами стояла миниатюрная девушка, одетая в свободные шаровары из черного шелка и короткий жилет из какого-то серебристого меха. Широкая полоска ткани под жилетом скрывала грудь, оставляя обнаженным живот.

А еще она не принадлежала к арабам. Узкие глаза, иссиня-черные волосы, заплетенные в тугую косу… неужели японка?

— Ли-Сан из далекой страны Ямато, — подтверждая догадку, произнес Аладдин, а девушка поклонилась нам, прижав руки к телу. — Она несколько переоценила свои силы в попытке ограбить мою сокровищницу, попалась и теперь, согласно законам Аграбы, должна завершить свою, несомненно, интересную жизнь на плахе. — Аладдин покачал головой, словно сожалея. — Однако мы заключили пари. Если она выиграет мой рубин, то этим спасет себя от казни. Ли-Сан?

Девушка скользнула к нему, и рубин лег в протянутую ладонь Аладдина.

— Но со свободой мы так и не определились, — продолжил тот и посмотрел на меня. — Так что вот мое слово: она поможет тебе вызволить отца и тем самым искупит свою неудачную попытку.

А ведь не зря Белогор усмехался. Видимо, разглядел истинную личину этого Ширали. Но почему молчал?

Я бросила на него возмущенный взгляд, но тот не заметил — не отрываясь смотрел на японку.

— Вам, несомненно, хочется узнать, что привело Ли-Сан в Аграбу? — догадался Аладдин. — Тем более ее родные места отсюда столь далеко, что подобные расстояния даже наши мудрецы не исчислят.