— В этом амулете земля Ямато, — тихо произнесла девушка. — Благодаря ему я могу путешествовать по миру, обращаясь лишь тогда, когда хочу сама.

— Что ж, в таком случае на этой земле ты и дашь свою клятву, — холодно произнес Белогор. — Сожми амулет в руке, Ли-Сан.

Та кинула затравленный взгляд на Аладдина, но ослушаться не осмелилась — сжала мешочек. Следом на ее руку тотчас опустилась ладонь Белогора.

— А теперь слушай внимательно, — сказал колдун, глядя ей прямо в глаза. — Я, Наволод, Белый Князь Нави, беру с тебя нерушимую клятву. Клянешься ли ты, кицунэ Ли-Сан, помогать царевне Марье в освобождении отца ее, Кощея Бессмертного, из полона вражеского и возвращении в родные земли?

Японка вздрогнула. Она неотрывно смотрела на колдуна, словно не могла отвести взгляда от его глаз.

— Клянусь… — еле слышно прошептала она.

И глаза Белогора натурально так вспыхнули изумрудным светом. На миг сквозь иллюзию проступило его истинное лицо, а по руке, накрывавшей кулак девушки, быстро пробежал сполох бледного пламени.

— Твоя клятва услышана и принята Земля твоего рода ей свидетель, — заключил Белогор, отпуская ее руку и отступая на шаг. После чего посмотрел на меня и как ни в чем не бывало добавил: — Вот теперь ты можешь ей верить. Аи-Сан сделает все, что от нее зависит, для того, чтобы твой отец вернулся домой. И только потом ее клятва будет исполнена.

— Спасибо, — пробормотала я.

Даже думать не хочу, что может случиться с этой девушкой, если она решит не исполнять своего обещания. Но, судя по изрядно побледневшему лицу японки, явно ничего хорошего.

— Что ж, раз мы все решили, можно это дело отметить и возвращаться обратно, — разрядил обстановку Аладдин.

После чего бокалы с вином наконец-то были опустошены, и мы вновь погрузились на ковер-самолет. Аладдин и Белогор — одинаково спокойные и улыбчивые, Будур и Ли-Сан — серьезные и задумчивые. А я… я просто уставшая.

Да, вернувшись в Аграбу, я поняла, насколько сильно вымотал меня этот день. Путешествие по Нави, шумный город, знакомство с Аладдином и Мунафаса — чрезмерно много даже для активной студентки.

Бодрящего эффекта от Источника здесь не было, поэтому я буквально падала с ног. И когда, простившись со всеми, наконец оказалась в спальне, один лишь вид роскошной кровати вызвал неуемную зевоту.

Однако сон ненадолго отступил, когда мой взгляд упал на окно.

Солнце уже зашло, и на город опустилась ночь. Но какая она была! Бархатная, иссиня-черная, с огромными яркими звездами, такими, которых я не видела никогда в жизни. На безлунное, словно усыпанное несчетным множеством крупных бриллиантов небо хотелось смотреть не отрываясь.

Не выдержав, я задула свечи в подсвечниках и подошла к окну. Села на низенький широкий подоконник, притянула вазу с виноградом…

Но тут в дверь вежливо постучали.

— Царевна Марья, ты не спишь? — раздался негромкий голос.

Будур? В такой час? Что ей понадобилось?

Очень велик был соблазн промолчать, дать понять, что уже сплю, но я сделала над собой усилие и откликнулась:

— Нет! Прошу тебя, заходи.

Будур отворила дверь и легкой тенью скользнула ко мне в комнату. Понимающе посмотрела на погасшие свечи и одетую меня, сидящую на подоконнике, и быстренько устроилась рядом. После чего с самым хитрым видом продемонстрировала небольшую бутылочку и два изящных бокала.

— Составишь мне компанию, Марья? — предложила она. — Аладдин заснул, как только добрался до подушки, а мне не спится. Всегда любила ночную Аграбу. Да и у тебя, смотрю, душа к ней лежит.

— Да, — согласилась я. — Город действительно очень красивый. А небо… у нас оно совсем другое.

Будур споро разлила вино по бокалам и подняла свой, сказав:

— Горячие тосты — дело мужчин. Мы, женщины, мудрее. Так что обойдемся без ритуалов, — и пригубила первая.

Я последовала ее примеру. Ого! А это вино куда крепче, чем то, что мы пили днем. Но приятное, терпковатое, с легкой кислинкой. Удачный выбор для того, чтобы расслабиться перед сном.

— Знаешь, ведь мы впервые познакомились с Ала Ад-Дином, когда я так же вечером сидела у окна, — она улыбнулась своим воспоминаниям. — Это было очень быстрое знакомство. И забавное. Он тогда убегал от стражников по нашему саду, забрался на дерево, чтобы сбить их со следа, и увидел меня. А я — его. Мне послали воздушный поцелуй, и в тот момент я посчитала Ала наглым, невоспитанным мужланом, — Будур хихикнула. — Указала на него страже, а Ал погрозил мне пальцем.

Тут уж, представив эту картину, фыркнула и я.

— Сбежал?

— Разумеется, — царевна кивнула. — Для Ала нет препятствий. Взять ту же Мунафаса. Ал ведь не просто эти испытания придумал. Поверь, он при желании может пройти все их сам.

— Ого! — я едва удержалась от того, чтобы не присвистнуть.

Во взгляде Будур промелькнула гордость, и она действительно имела право гордиться своим мужем.

— Еще вина?

Оказалось, я как-то незаметно опустошила весь бокал. Но вино было вкусным, так что отказываться не стала.

— А ты? Как познакомилась со своим женихом? — полюбопытствовала царевна.

— О-о, это было очень горячее знакомство. Во всех смыслах, — поделилась я. — Белогор меня с сестрой спутал, мы с ней двойняшки. А сестру мою он не любит. Сильно. Впрочем, ее никто не любит. Отец ее наследства вот лишил за то, что она замуж против его воли вышла.

— Понимаю, ссоры с отцом и у меня по поводу женихов бывали, — кивнула Будур, подливая вина в мой бокал. — И что случилось, когда правда раскрылась?

— Ну, он извинился и… в общем, опрометчиво дал мне обещание свою вину… э-э… искупить, — сделав пару глотков и чувствуя, что в голове слегка зашумело, ответила я. — Потом на меня напали, он спас, ну и как-то так вышло, что сделал предложение.

— Романтичное спасение, — Будур мечтательно вздохнула. — Конечно, тут вряд ли откажешь. Тем более если мужчина не просто силен, но и симпатичен. Он ведь, несмотря на первую ссору, все равно был тебе симпатичен? Я права?

Ой, какой вопрос хороший! И ведь, если припомнить самое-самое первое впечатление, так оно и было! И хотя бы сейчас, в женском разговоре, я уже могу себе в этом признаться?

Опустошив очередной бокал для храбрости, я глубоко вздохнула и сообщила:

— Да.

— Хорошо, что я единственная дочь, — задумчиво протянула Будур. — Не хотела бы я бороться за мужчину с собственной сестрой.

— Да мы вроде не боролись, — смутилась я. — Мы, конечно, не ладим, но причина другая. И вообще она замужем уже.

— Значит, тебе повезло, — согласилась царевна и хитро прищурилась. — И все же, кто он на самом деле? Что за колдун такой? Представлялся нам Белогором, а когда брал клятву с Ли-Сан, назвался Наволодом и Белым Князем. И никто из наших чародеев прочитать его не может, даже я.