– Вы знаете, что он обратился к нам с просьбой открыть у себя в графстве религиозное училище, – Любим Силин, непременный участник подобных совещаний, посмотрел на государя. – Весной в графство планируем отправить группу учителей, решение об открытии училища в тех краях утверждено. Впервые нас приглашает правитель, столь далёкий от Уральска, без каких-либо условий, в виде продажи оружия и прочего. Мы считаем, что распространение уральского учения в долине реки Инд остановит экспансию магометанства на восток. И будем всячески поддерживать графа, уверен, торговля с ним будет способствовать распространению нашей религии.

– Я полагаю, что торговля с графством весьма выгодна для нас, – поспешил заметить промышленник Третьяков, – его недорогие алмазы крайне востребованы для обработки твёрдых сплавов. Рубины, о которых рассказывал посланник, если они действительно такие большие, помогут начать производство лазеров, очень нужных в военных и технических целях. Да и выход на огромный и богатый рынок весьма и весьма вовремя. Наши двигатели по-прежнему мало востребованы за границей царства, южные богатые страны консервативны и избалованы рабским трудом. Европейские племена и княжества – вообще нищие дикари, их интересуют лишь украшения да оружие. Граф предлагает хорошую цену за двигатели, за постройку океанских судов. У наших промышленников и купцов появится ближайший выход непосредственно в Индийский океан, с богатым побережьем. Это не дикая и бедная северная Европа, не в состоянии обеспечить спросом продукцию одного Дартхольма. Что радует, мы сможем получать от графа напрямую много интересных и востребованных товаров, начиная от шёлковых тканей, пряностей, южных фруктов и заканчивая редкими сортами древесины и, самое главное, гуттаперчи, без которой технический прогресс невозможен. Если пойдут крупные поставки от графа Олега, цены на эти товары снизятся в пять-шесть раз, мощность и долговечность наших двигателей также возрастёт в разы. Напоминаю, что из гуттаперчи мы производим резиновые уплотнители в двигателях, которые обходятся нам очень дорого. А малые партии поставок гуттаперчи через Шёлковый путь связывают нас в количестве производимых двигателей по рукам и ногам.

– Может, нам стоит воспользоваться посылкой учителей и направить для их сопровождения и охраны группу военных инженеров? – главный воевода Жданов взглянул на царя. – Они уточнят и нанесут на карту оптимальные торговые маршруты, организуют лётные поля для приёма самолётов. Оценят военную мощь графства и вообще, в крайнем случае, продержатся до прибытия самолётов, защитят наших специалистов. Последние модели грузовых самолётов вполне способны добраться без посадок от нашей базы в Баку до побережья океана. Радиопеленг мои ребята организуют.

– Хорошо, – определился Ладомир, – так и поступим. С группой священников отправим военных инженеров, в Баку переправим три грузовых самолёта. Приглашение приглашением, но людей надо беречь. Места неизученные, в случае чего самолёты успеют всех вывезти. Уверен, что полдня уральцы продержатся против любых армий. Да, граф Сысоев, как подготовят лётное поле, направляйте нашего посла к графу Олегу, заинтересовали вы меня отдыхом на берегу Индийского океана.

Так, в получасовом совещании появились перспективные партнёры и союзники у графа Олега, о чём он подозревал, но не был уверен. Сам граф в это время стоял на внешнем валу и рассматривал арабское войско, неосторожно расположившееся в паре вёрст от линии обороны, на опушке джунглей. Зрение позволяло ему рассматривать лица арабов на таком расстоянии без бинокля. Шёл первый день осады, арабы грабили редкие селения вокруг, не приступая к активным действиям. Рыбаки из единственного подвластного графу посёлка избежали ограбления, с вечера укрывшись со своим невеликим скарбом за внешним валом обороны. Угон коней задержал движение арабского обоза, повозки которого прибывали до сих пор, выстраиваясь линией вдоль опушки. Открывать огонь из ружей и пушек по осаждающим войскам Олег запретил до особого распоряжения.

К вечеру ожидание стало надоедать, граф прихватил с собой в качестве переводчика одного из ремесленников, привезённого с запада, и направился в сторону опушки, размахивая веткой с листьями, международным знаком переговоров. Он не сомневался, что успеет отреагировать на опасность быстрее любого из своих воинов, да и пара револьверов давала определённые гарантии безопасности. Ждать переговорщиков пришлось недолго, около получаса. Два всадника, спешившись в пяти метрах от них, быстрым шагом подошли к переговорщикам.

– Что привело ваше войско на мои земли? – начал Белов без церемоний.

– Это ты, самозваный граф, грабишь подданных халифа, недостойный язычник, – вместо ответа «наехал» старший из воинов, – мы пришли уничтожить твоё логово. А тебя казнить, вместе со всеми твоими разбойниками. Хотя, если ты сразу покаешься и откроешь ворота своего разбойничьего гнезда, мы казним тебя одного. Остальные смогут сохранить жизнь, приняв истинную веру.

– В вашем войске все последователи Мухаммеда? – уточнил Олег, получив утвердительный ответ. – Может, вы не будете нападать на мой замок? Я могу предложить воеводе вашей армии хороший выкуп, два пуда золота.

– Никакие богатства не заставят нас нарушить приказ самого халифа, – с достоинством вздёрнул подбородок переговорщик, – твоё змеиное логово будет разрушено.

На таких уверенных обещаниях переговоры закончились. Время шло к вечеру, у кшатриев, вдохновлённых захватом конного табуна, чесались руки по очередной диверсии. Ночь обещала быть ясной, с растущей луной, подходящие условия для ночного боя. И время поджимало, со дня на день подойдут всадники Мадьяра. Отдавать им право сражения с арабами никто не собирался, индусы не скрывали неприязни к угорским всадникам. Как ни странно, отряд уральца бывшие дружинники изначально не воспринимали частью угорской орды. Сдаться в плен Олегу, обладавшему пушками и ружьями, кшатрии считали вполне достойным поступком, как и дальнейшую службу у него. Но покорение княжества Синд угорской ордой считали неправильным и несправедливым случаем. Никто из уральцев и бывших кшатриев не сомневался, что без помощи пушкарей и стрелков орда Мадьяра до сих пор оставалась бы за пределами княжества, на севере долины Инда, в лучшем случае. Дать этим самозванцам возможность победы над арабами, которых индусы изгнали из княжества сами почти двадцать лет назад, никто не собирался.

Подобных мыслей придерживался и граф, правда, его больше волновала хозяйственная сторона вопроса. Необходимость в конях осталась, а получить конницу можно только из рук арабов, пусть и мёртвых. Если довести дело до сражения, большая часть лошадей погибнет, чего можно избежать лишь в ночной операции, когда табуны располагаются вдали от шатров воинов. Одна ночная кража нескольких табунов ничему не научила арабов, самоуверенно считавших себя в безопасности. Правильно, те пушки, с которыми раньше сталкивались арабы в битвах против персов, стреляли на расстояние в километр или чуть дальше. Потому и считали себя в безопасности магометане, что до ближайших орудий на валу графства было более двух километров от палаток арабских командиров.

– Повторить попытку угона коней не удастся, – размышлял граф, стоя на валу, – их наверняка окружат плотным кольцом охраны и стреножат. Зато при уничтожении арабского войска ночью, на стоянке, большая часть коней уцелеет. Лишь бы их не угнали с собой отступающие.