– Андрес, – нерешительно сказала я, – наверное, это глупо, но мне бы хотелось свадьбу. Я понимаю, что в нашей семье сейчас все очень непросто, а тянуть нам нельзя, но ведь с твоими родителями мы тоже можем отметить. Пусть будет скромное семейное торжество…

– Действительно, что это я, – ответил он, – мои ужасно обидятся, если мы поставим их перед фактом. А мама еще и переживать будет. Ты ей очень нравишься, правда, но она точно будет недовольна, если все пройдет без нее. Я единственный сын, нельзя обманывать родительские ожидания. Но и тянуть нельзя. Тогда… завтра утром во Фринштад? Думаю, папиных знакомств в столичной ратуше хватит, чтобы записали нас завтра вечером. Столик на четверых заказать проблемы не составит.

– Завтра вечером?

– А ты против? – расстроенно сказал Андрес.

Плохо, конечно, что моих родителей не будет. Но с этим ничего не поделаешь. Кто знает, сколько они будут отходить от смерти Тересы, а ждать, пока они смогут порадоваться за меня, пришлось бы очень долго. Да и будет ли это? Тересу любили много больше меня, пусть и под магическим влиянием, но больше. А теперь любимой дочери нет, а осталась нелюбимая, которая не заменит потерю, но будет постоянно о ней напоминать. Наверняка Тересе посмертно простят все, что выяснилось при расследовании. Но тут я поняла, что думать мне нужно совсем не об этом. Тересы нет и не будет. А родители… Они все равно меня любят, окончательно отвратить их от меня сестре не удалось. Так что рано или поздно они примут случившееся и смогут за меня порадоваться. И сейчас не надо думать о грустном, а только о том, что предстоит. Я начала прикидывать, успею ли я сделать все необходимое. Ведь так много нужно, не лучше ли перенести еще на несколько дней, чтобы было все как положено? Я посмотрела на Андреса и поняла: не лучше. Я хочу быть с ним здесь и сейчас. И каждый день отсрочки заставляет огонь, пылающий во мне, сжигать не только меня, но и его.

– Нет, – ответила я. – Завтра так завтра. Но ты что-то говорил о том, что у нас все должно быть по правилам? Сначала помолвка, потом свадьба?

– Мне кажется, – ответил Андрес, – одного дня помолвки более чем достаточно.

С этими словами он меня поцеловал, и все остальное просто перестало иметь значение. Мне даже показалось, что помолвка у нас получится слишком длинной. Но тут, как ни крути, сократить ее никак не выйдет…

Во Фринштад мы уехали ранним утром, как только проснулись. Когда я вышла из своей комнаты, то обнаружила ожидавшего меня Андреса. Смотрел он с некоторым напряжением – боялся, что за ночь угар пройдет и я передумаю. Но я как дала ему согласие еще в Кестии, так и забирать назад не собиралась. Живы еще воспоминания о его поцелуях, которые все-таки были этой ночью: страстные, жаркие, сводящие с ума не хуже любовного зелья, которое потратил на меня Даниэль. На припухших губах было несколько синячков, которые я старательно замазала помадой перед зеркалом, но, несмотря на этот мелкий недочет, сегодня я ужасно нравилась сама себе. Возможно, потому, что смотрела на себя через чувства к Андресу. Ведь если я ему нравлюсь, так есть за что. А возможно, потому, что сегодня был мой день?

Ехать мы решили сразу же, не дожидаясь, пока дом опять наводнят представители Сыска, тем более что пользы от меня не было, а Арройо пока от нас не уезжал и обещал проследить и оказать нужную помощь. Мы даже завтракать не стали, чтобы не задерживаться.

– Дома позавтракаем, – сказал Андрес, вызывая экипаж по магофону.

И это «дома» опять наполнило меня искрящимся теплом радости. В самом деле, если все пройдет так, как мы хотим, то его дом вскоре станет и моим. Но тут же на смену радости пришли страхи. Как встретят меня его родители в качестве невестки? Как подчиненная фьорду Сореано я нравилась, и, казалось, он одобрительно отнесся к нашему внезапно вспыхнувшему роману, но что он скажет о скорости, с которой Андрес поведет меня в ратушу? А фьордина Сореано? Ее очень расстраивало, что я не отвечала взаимностью сыну. Что теперь она подумает? Не заподозрит ли в чем-то неблаговидном?

– Андрес, мне кажется, – нерешительно сказала я, – что идея появиться так рано не очень хорошая. Может быть, позавтракаем в Кестии, где-нибудь недалеко от площади?

– Патти, поверь, я своих родителей знаю лучше, – ответил он мне. – Их нужно брать тепленькими сразу после сна, чтобы даже опомниться не успели, как уже одобрили наш брак. – Он притянул меня к себе и коротко поцеловал в щеку. – Не бойся, все будет хорошо.

– Я не боюсь.

– Боишься, я вижу, – ответил он. – Ты ведешь себя точь-в-точь, как когда мы собирались на свадьбу Тересы. Но так как за ночь ты никак не могла завести и потерять хомячка… – Он усмехнулся и подал мне руку – экипаж как раз подъехал.

Времени переживать не осталось, я ухватилась за руку жениха как за последнюю опору, и мы отправились на самую ужасную встречу в моей жизни. Раньше я думала, что таковой окажется встреча с Даниэлем, но нет – фьорды Сореано были много, много страшнее.

Во Фринштад мы приехали настолько рано, что вытащили родителей Андреса из кровати в прямом смысле этого слова. Мама его так вообще в пеньюаре синьского шелка вышла. Красивом таком, нежно-розовом, и с ворохом кружев. Я старательно изучала ее наряд, боясь встретиться с ней глазами и понять, что мне совсем тут не рады.

– Андресито, что случилось? – В голосе фьордины Сореано был настоящий ужас. – Это из-за убийства? Тебя заподозрили?

Тут я вспомнила, что Андрес связывался с родителями, а значит, они знают о трагедии, случившейся в нашей семье. Поэтому наш утренний приезд без предупреждения не мог стать приятным сюрпризом.

– Мама, ну что ты, – успокаивающе сказал он. – С чего меня вдруг должны были заподозрить? Но приехали мы отчасти из-за случившегося.

– Если Патрисия собралась все-таки использовать отпуск до конца, – пробурчал фьорд Сореано, – могли бы и по артефакту сообщить. Что я, не понял бы?

Он зевнул, показывая, что совершенно спокоен, ведь ему и в голову прийти не могли глупости, только что высказанные женой. К чему ему волноваться за сына, если он уверен, что тот ничего противозаконного не совершал?

– Я думаю, что Патрисия использует этот отпуск, – заявил Андрес. – Понимаешь, папа, ситуация у них в семье сейчас очень непростая…

– Да понимаю я, понимаю, – пробурчал отец, – одного только не могу понять: зачем в такую рань надо было приезжать.

– Так я и пытаюсь объяснить, а ты мне не даешь, – с укором в голосе сказал Андрес. – Но если кратко, то мы с Патрисией решили пожениться.

– Ой, – сказала мама и приложила руку ко рту.

Я решилась поднять на нее взгляд и робко улыбнулась. Она ответила мне немного настороженным взглядом. Не решила, наверное, как отнестись к этой новости.

– А поскольку мы собираемся сделать это сегодня, – невозмутимо продолжил Андрес, – то и вынуждены были приехать как можно раньше, чтобы все успеть. Тебе же в ратуше договориться надо, чтобы время выделили, а маме с Патрисией купить что там положено. О столике в ресторане я договорюсь сам.