дам тебе больше свободы. Но сперва шумиха с тобой должна утихнуть. Я не хочу, чтобы ты считала этот дом тюрьмой! Я не тюремщик!— так и хотелось сказать — ты хуже. Муж.

Борис шептал слова, склонившись к шее, и поглаживал руками талию, в которую вцепился мертвой хваткой. И почему мне становится приятно от этого? Я ведь не люблю его, но тело реагирует. Начинает распаляться от умелых ласк. Сама не поняла когда, но я облокотилась на его грудь и тяжело дышала.

— Тебе ведь хорошо, смотри какая ты у меня отзывчивая,— шепчет, а потом целует в чувствительную шейку. Его ладонь накрывает грудь и сжимает её посильнее.

Вот ведь. До идеального мужа ему далеко, но любовник он опытный. Что есть, то есть. Будем считать это плюсом в моем заточении.

И когда я уже хотела ответить на ласки, Громов отстранился.

— Совсем забыл, я тебе принес подарки. Наденешь завтра,— последняя фраза не вопрос. Приказ. Как без этого.

— Я могу взглянуть?

— Конечно,— усмехнулся, и, подхватив меня на руки, понес к кровати. Куда и сгрузил. Платье давно уже съехало с плеч, и я, не стесняясь, отбросила его в сторону, оставаясь лишь в белоснежном белье.

Глаза мужа заблестели, но он промолчал. Я же смотрела на несколько коробок, которые лежали на кровати. И когда успел сделать покупки?

Первой решила распаковать самую большую. Не смога не улыбнуться, увидев черное платье. А ты что хотела, Милена? Радуйся, что не белое. Вытаскивать не стала, завтра примерю. Во второй коробке оказалась белая меховая накидка. И зачем она летом?

— Ты часто мёрзнешь, она согреет тебя. Меня заверили, что даже в помещении ты не сжаришься,— тут же пояснил Борис, садясь рядышком, и с интересом наблюдая, как я распаковываю один подарок за другим. В других коробках были туфли и красивый черный клатч в драгоценными камнях.

Удивилась, увидев в маленькой коробке кучу шпилек из белых и черных камней.

— Заплети завтра красивую косу и воткни их. Я точно не знал, сколько понадобится, поэтому взял с запасом.

— Хорошо,— шепчу, изучая стразы. Хотя какие стразы? Это настоящие камни! Вон как переливаются. И шпильки не из железа, а серебро как минимум, про белое золото и думать боялась.

Ему что, деньги деть некуда? Или мажоры всегда так себя ведут?

— Вот еще, выбери, какой понравится больше,— с такими словами Громов положил передо мной две бархатные коробки. Большие!

Смотрю, не трогаю.

— Милена, тебе не нравится?— недовольно спрашивает.

— Зачем такие траты? Ты что-то хочешь от меня? Приручаешь так? Вчера кнут, сегодня пряник? И когда экзамен?— кажется, эти слова Борису не понравились. Он резко встал и отошел подальше.

— А ты становишься дерзкой, мне нравится, но не перебарщивай! Это просто подарки!

— Ты ничего не делаешь просто так! Какая меня ждет расплата за это? Что ты ещё хочешь от меня?

— Я твой муж и просто делаю подарок!— прорычал, буквально испепеляя своими серыми глазами. Не могу смотреть.

— Муж по договору, спасибо, что напоминаешь об этом каждый день,— шепчу, и все же открываю бархатную коробку. Хочет, чтобы я посмотрела, мне не сложно.

Что я могу сказать. Богатым красиво жить не запретишь. Красивое ожерелье из бриллиантов, которые даже в тусклом свете комнаты блистали как никогда. Длинные серьги, широкий браслет. Рисунок на украшениях одинаковый в виде вензелей. Явно все из одного комплекта.

Откладываю этот набор, и перехожу к другому. Коробки-то одинаковых размеров. Здесь блестели изумруды. Набор более строгий. Камушек к камушку без пропусков. Это ожерелье больше напоминало ошейники. Дорогой и тяжелый.

— Украшения тебя не впечатляют, как я погляжу,— подвел итог Громов, стоя около кровати.

— Красиво, но не практично. Их только на вечера надевать, а я в доме сижу. Рояль в качестве подарка мне понравился больше,— отвечаю как можно честнее.

— Учту. Значит ты у нас практик. Это тоже не плохо.

— Мне больше не надо подарков. Не хочу быть должником по истечению срока. И это забери,— говорю, закрывая коробки.— Ради твоего престижа я завтра надену один комплект, потом отдам. Мне не нужно такое богатство.

Естественно Громов дарит дорогие вещи, а как иначе. Ведь на нас теперь смотрят. Будет странно, ели я буду ходить в обносках и не увешанная драгоценностями на миллион долларов. Какое дело богачам до твоего внутреннего мира, особенно у женщин. Красива, тогда сгодится.

— Как же с тобой будет тяжело,— пробурчал мужчина.

Это я-то сложная? На себя бы посмотрел.

Глава 32

Борис буквально буравил меня взглядом, я же опустила голову, так как просто не могла вынести этот тяжелый взгляд. Даже не знаю, чем бы закончилась наша дискуссия, если бы не телефонный звонок. Борис ответил и отошел к окну. Чтобы через минуту выругаться и убежать. Супер! Кто бы ни звонил, спасибо!

Смотрю на закрытую дверь, и меня одолевают двоякие чувства. Мужик он неплохой, но вот это его замашки бога! Смогу ли я с ним ужиться? Вроде сама хотела начать больше общаться, а тут оттолкнула. Видно же старался, сам все покупал. Удивительно, что у него на это время нашлось.

Ладно, завтра попробуем еще раз. С таким мыслями я пошла переодеваться. Только вот через десять минут за мной прислали охрану!

— Госпожа, спуститесь вниз как можно скорее,— попросил охранник мужа с хмурым лицом. Что-то опять не так? Вспоминаю Сашу перед вчерашней поездкой. Он тоже был так же взволнован и серьёзен.

— Мы куда-то поедем?

— Нет, просто спуститесь в низ,— это утешало.

Запахнув золотистый шелковый халат поясом, вышла следом. Если мы никуда не идем, смысл переодеваться? А халатик так он в пол, и даже с небольшим шлейфом. Рукава широкие из кружева меня полностью скрывают. Можно сказать я в платье, а не домашней одежде.

Волосы только вот распущены, я как раз их расчесывала, когда за мной пришли. Интересно, к чему такая спешка?

Охранник остановился у лестницы и кивнул на нее. Меня там ждут?

Молча подошла, и с верхних ступенек заметила неожиданных гостей. Что у нас делают органы власти, да ещё так поздно? Та, не бояться, улыбаться, и вести себя спокойно. Ведь именно так учил меня вести Борис.

— Дорогая! Прости, что пришлось тебе спуститься,— мягко сказал Громов и протянул мне руку, когда я дошла до последней ступеньки. Гости немного смутились от моего вида.