Скелеты освободились и пропали за другими деревьями. Жалость сменилась страхом. Она знала, что они пошли докладывать своему хозяину, Господину Мертвецов.

Буря нарастала, но пирога двигалась вперед. Наконец она уткнулась в берег и остановилась. Почти ничего не видя из-за дождя, Ларисса вышла из лодки. Ее ноги по щиколотку погрузились в скользкую грязь. Она вытащила пирогу на берег, борясь за каждый шаг на земле. Ее руки болели, когда она завершила вытаскивание лодки из реки.

Она выпрямилась, закрывал глаза от лившегося дождя. Никаких признаков жилья вокруг.

– Просто чудесно, – взорвалась сердито Ларисса. – Что теперь?

Резкое ржание было ответом, и Ларисса насторожилась.

Как из-за декораций тумана и мха появился экипаж. Лошади были необычны. Они странно передвигались без присущей коням грации. Они приблизились, и Ларисса увидела, что они были мертвы. Об этом же говорил исходящий от них запах. Их тела сохраняли частично гниющую плоть, которая местами была перетерта упряжью.

При приближении экипажа Ларисса увидела, что и кучер был мертвецом, чудовищно разложившимся. Ларисса застыла от страха.

Этот экипаж напугал ее больше чем что-либо. Ее доконали останки лошадей, что оказалось страшнее, чем схватка с туманом, встреча с порождением топей, преображение Касильды. На все это она натолкнулась волей обстоятельств. Экипаж с мертвыми конями она встретила, добровольно встав на этот путь: она искала встречи с Господином всех зомби.

Она заставила свои налившиеся свинцом ноги сделать шаг вперед, затем другой шаг. С каждым шагом она обретала уверенность. Кучер-зомби медленно слез с облучка и открыл дверь кареты. Танцовщица, поколебавшись несколько мгновений, тряхнула волосами и вошла внутрь.

Кучер занял свое место и тронул коней вперед. Ларисса, как могла, стряхнула дождевую воду с лица. Усаживаясь на коричневые бархатные подушки, Ларисса заметила аккуратно сложенную черную накидку на сидении около себя. Слабая улыбка тронула ее губы – кем бы ни был Антон Мисрой, это было жестом внимания. Ощущая благодарность, Ларисса тщательно вытерлась мягкой шерстяной тканью.

Сама карета была хорошо сделана и выглядела крепкой, хотя и давно не чищенной, с грубыми швами на подушках и сучками в деревянных деталях. Танцовщица завернулась в накидку, дрожа от холода. Окна кареты запотели от сырости. Ларисса вытерла их так, что можно было посмотреть наружу.

Она чувствовала покачивание экипажа и увидела, что они едут по мощеной дороге с топями по обе стороны. Внезапно карета встала.

Ларисса увидела решетку из гнутого железа и несколько зомби. Она сидела в накидке Мисроя и наблюдала, как зомби открывают ворота. Один из них повернулся к Лариссе, и она увидела, что его глаза сгнили.

За воротами дикость сменилась ухоженностью. Это была плантация, похожая на те, что окружают Порт-д-Элур. На полях трудились рабочие, однообразность их движений выдавала их сущность. Ларисса прикрыла глаза, запасаясь терпением.

Некоторое время она сидела в глубине кареты, желая избежать неприятных зрелищ. В конце концов экипаж постепенно остановился. Кучер показался в окошке, затем открыл дверь.

Она вышла и увидела плантацию с особняком, покрытым воздушным мхом, как деревья в топях. Сам дом был поднят над уровнем земли. Он стоял на сваях, что предохраняло его от болотной сырости. На плохо подстриженной траве разгуливали мокрые насквозь павлины. Картина напоминала пародию на настоящую плантацию.

С поднятым капюшоном Ларисса ступила на каменную дорожку, и ее босые ноги почувствовали острые камни. Танцовщица осторожно прошла к дому, поднялась по скрипучим ступеням, подняла медный молоток и решительно стукнула в дверь.

Несколько мучительных мгновений не было никакого ответа, затем дверь заскрипела и отворилась. Ларисса с сильно бьющимся сердцем вошла внутрь.

Лучше других сохранившийся зомби бесстрастно посмотрел на нее. Его одежда свидетельствовала о высоком положении. От него исходила ужасная вонь.

– Я… – сказала Ларисса ломающимся голосом. – Я пришла, чтобы встретиться с Господином.

– Входите, – с трудом произнес зомби и шире открыл дверь.

Она вошла в обширный вестибюль. Когда-то прекрасный ковер закрывал пол. Ковер был сильно подпорчен подтеками. На второй этаж вела пыльная лестница. Большая часть света исходила от блестящего канделябра. По одну сторону стояло поблекшее зеркало.

Слуга-зомби указал ей на левую комнату и выжидательно протянул руки. Ларисса не сразу поняла, что он хочет принять ее верхнюю одежду. Она сдала ему накидку. Он поклонился и оставил ее одну.

Ларисса прошла в гостиную. Два небольших низеньких столика стояли перед уютно выглядевшими диванами. Значительное место стены занимал камин, по обе стороны которого стояли накрытые бархатом кресла. Каминная полка была сделана из темного дерева, на ней стоял подсвечник с зажженными свечами, а также нечто похожее на гравюру.

Занавеси были раздвинуты. В комнате из-за непогоды, несмотря на зажженные свечи, было мрачновато.

В камине трещал огонь, обрадовавший замерзшую Лариссу. Она встала перед огнем на колени и протянула к нему руки. Она заметила, что в раскаленные угли была воткнута кочерга.

За окнами разыгрывалась буря, и Ларисса по-прежнему дрожала от холода. Однако благодаря огню ее мокрая одежда высыхала, и она согревалась. Она вновь внимательно огляделась и заметила, что обои в гостиной покрыты тщательно выполненными рисунками. Движимая любопытством, она взяла один из подсвечников и подошла к стенке.

Она увидела вальсирующие пары, рыцарей в доспехах…

Внезапно сверкнула молния, и при ее свете Ларисса разглядела, что все изображенные на рисунках были трупами в различных стадиях разложения. Она подавила восклицание, ее рука, державшая свечу, дрожала, заставляя изображение плясать. Раздался гром, как бы издеваясь над ее эмоциями. Она поставила свечу на место и еще раз взглянула на гравюру.

На ней была изображена сидящая женщина, вырезанная исключительно тонко на кости. Сзади нее горела свеча неверным пламенем. Отвлекаясь от ужасов на стене, Ларисса всматривалась в изображение молодой женщины. Она прочитала слова на раскрытом листе перед женщиной:

«Помогите мне».

Ларисса заморгала, раздумывая, не является ли это обманом пляшущего света. Слова изменились:

«Освободите меня».

Холодный ужас сковал Лариссу, ее глаза перебегали от написанного к лицу женщины. У Лариссы перехватило дыхание: женщина теперь смотрела не на лист, а на нее. Слезы струились по ее щекам.

Ларисса обхватила себя руками и задрожала. Ее охватила жалость к жертве неволи на гравюре. Но страх поглотил другие чувства. А не найдется ли здесь чистой пластинки из кости в этом доме кошмаров?

С улицы Лариссе показалось, что раздается ржание испуганной лошади. Она снова вспомнила, как Уилен говорил о предрассудках суранян: «Смерть скачет в дождь». Она начинала понимать это. Ларисса встала к огню спиной, согреваясь.