До обеда они выгребли на улицу такое количество вещей, что удивили даже бригадира.

— Молодцы, — одобрительно покивал он, лизнув свежую ссадину на костяшке правого кулака. — Хорошо у вас получается. Думаю, если будете вовремя с нужными людьми делиться, далеко пойдете. Камушков-то правильных не нашли?

Он пытливым взглядом впился в Макса, видимо, посчитав, что в столь деликатном деле от Егора все равно пользы не будет. Егор, предвидя ответ приятеля, уже начал поворачиваться, но в этот момент Макс, не меняя выражения лица, потянул из кармана проволочку, на которой плотным золотистым рядком висело не меньше десятка колец. Причем, каждое с зеленым, синим или красным камнем.

— От это я понимаю! — обрадовался бригадир. — Парень, да у тебя талант! Сегодня обедаешь со мной. Как звать?

— Максим, — не без позерства сказал Макс.

Егор, выпучив глаза, смотрел на приятеля, как на привидение. Такого Макса он еще никогда в жизни не видел.

— Что за имя? И как я тебя от других максимов отличать должен…

Сообразив, что нужно бригадиру, Егор кашлянул, привлекая внимание, и выдал:

— Мой кореш хотел сказать, что его зовут Обрез.

Макс с сомнением посмотрел на него, зато бригадир подобрел:

— Отличное погоняло. Пойдем проверим, как дела в соседнем доме — и на обед. А ты… Как тебя там…

— Егерь, — подсказал Егор.

— А ты, Егерь, шуруй вон туда. Видишь дым? Там на перекрестке готовят. И едят там сразу три бригады, работающие в этом районе. Так что опаздывать не рекомендую. Будем считать, что дружок твой и тебе немного счастья заработал: скажешь на раздаче, чтоб двойную порцию выдали, сошлешься на меня. Понял? А после обеда возвращаешься сюда и продолжаешь работать.

Немного растерянный, Егор побрел в сторону перекрестка, очищенного от растительности. Открытая со всех сторон площадка была превращена в кухню: в большом котле по центру варилось что-то кашеобразное, распространяющее специфический запах. Возле котла суетился долговязый мужчина, а вокруг уже собирались люди. Тут же стоял большой бак, из которого несколько человек черпали воду большими кружками и разливали толпящимся сборщикам в протянутую посуду.

Впервые с того момента, как проснулся, Егор увидел в одном месте столько людей сразу. Десятка три-четыре. Все они выглядели изможденными, их одежда больше походила на лохмотья, чем на вещи. Особенно неприятно это выглядело на контрасте с отлично одетыми охранниками, часть которых продолжала обозревать окрестности с крыш, а остальные сели обособленной группой вокруг большого стола, установленного на ровном пятачке асфальта.

С перекрестка был неплохой обзор во все стороны. Несколько ржавых машин были развернуты поперек проезжей части. Судя по россыпи гильз рядом с ними, иногда их использовали как укрытие во время обороны от собак. Или перестрелок. Одна из улиц, уходящая в южном направлении, обильно заросла молодыми березками в рост человека. Посреди нее шла широкая вырубка, а вдали виднелся мерно двигающийся человек — Егор даже не сразу сообразил, что он продолжает делать просеку.

А в красном небе привычно кружили черные точки птиц.

На Егора никто не обращал внимания, и он встал в хвост выстроившейся перед котлом очереди. Только теперь он обратил внимание на сильный неприятный запах, исходивший от стоящих рядом людей. Видимо, несмотря на доступность с плотины, вода в новом городе Уралобурге все-таки была дефицитом.

Макса, как и бригадира, нигде видно не было. По всей видимости, для них накрывали где-то в другом месте. Впрочем, судя по неподдельной радости непосредственного начальства, за Макса можно было не переживать, поэтому Егор сосредоточился на ближайшем окружении.

Прямо перед ним стоял невысокий мужчина в потрепанной джинсовой курточке и совсем новых штанах. Он несколько раз тревожно оглянулся, словно подозревал, что его вот-вот саданут по затылку. Потом осмелел и, встретившись с Егором взглядом, осторожно спросил:

— Вы новенький?

— Новенький, — подтвердил Егор, разглядывая русые усы, бородку клинышком, резко очерченное лицо с крупным носом и прядь седых волос, торчащую из-под застиранной оранжевой банданы.

Мужчина был немолод, но из-под густых бровей смотрели живые и внимательные, больше подошедшие бы подростку глаза.

— Тогда вы напрасно с пустыми руками, — понизив голос, сказал мужчина и покосился на охранников. — Скорее идите в любой дом и возьмите посуду. Лучше металл — легко хранить, легко вытирать.

— Вытирать? — удивился Егор. — А вон же у охраны — обычные тарелки.

— Охрана обслуживается особым персоналом, — негромко объяснил мужчина. — Им каждый раз чистые тарелки приносят. Нам так нельзя. Нас слишком много.

— Не понимаю, — признался Егор. — В чем разница? Почему нельзя?

— Вы идите за посудой скорей, — посоветовал мужчина, — а то еды может не хватить. Будете тогда до вечера без горячего ходить. Вон в том подъезде, на первом этаже, квартира справа. Зайдете — и на балкон. Я там припрятал пару кастрюлек, на всякий случай. И ложки.

Егор решил отложить все вопросы на потом и быстро направился к указанному дому. Охранники, рассаживающиеся за столом, проводили его подозрительными взглядами, но окликать не стали.

Получив в эмалированную кастрюльку большой черпак серой каши неизвестного происхождения, Егор поискал глазами, куда бы пристроиться. Большинство людей, получив обеденную порцию, разбрелось по всей площадке. Многие уселись прямо на землю. Мало кто собирался в группы, в основном все сидели по одиночке и быстро поглощали полученный паек.

Егор заметил, что мужчина, подсказавший, где искать посуду, машет ему рукой…

Вскоре они сидели рядом на старых автомобильных покрышках за столиком из пластиковых ящиков, связанных капроновой веревкой.

— Не могу я вот так, по-звериному, — пожаловался мужчина, опуская ложку в кашу. — И хотел бы, чтоб силы не тратить, но не могу. Все время, как меняем место, сразу стараюсь себе стол и стул сделать. Выносить для себя уцелевшую мебель охрана не разрешает.

— Красиво, — похвалил Егор, с удивлением обнаружив, что ящики не просто связаны и придвинуты к покрышкам, а составлены в целостную изящную конструкцию. — И удобно.

— Спасибо. Хотя, по нынешним меркам, я бесполезный человек, — с печальной улыбкой сказал мужчина. — Дизайнер. Всё, что могу — красиво сидушки расставить, чтоб самому не противно было. Давайте знакомиться, что ли. Меня зовут Ярослав. Можно Ярик. А вас?

— Егор. Предпочитаю на «ты».

Ярославу было далеко за сорок, но даже на первый взгляд он выглядел таким дружелюбным и беззащитным, что, казалось, обидеть его можно даже грубым взглядом.

— Ешь, Егор, пока не остыло, ешь. Раз ты здесь, значит, горячей пищи давно не видел.