Меняю постельное бельё. На черном ее белая кожа будет смотреться фарфоровой. От одних только мыслей стояк такой, что брюки еле сдерживают.

Отправляю ей сообщение, что жду и ужин уже заказал. И спешу в душ. Я не буду тянуть и ждать. Нет во мне этой чертовой терпелки. Я и так показал чудеса выносливости. Столько ждал, а предыдущая ночь в ее постели… Хорошо, что заснул быстро.

Звонок в домофон, и я спешу открыть дверь. Но вместо Бэмби там стоит Альвина.

— Привет, — улыбается она. — Могу пройти?

— Нет, — строго и зло говорю я. И молюсь только, чтобы в этот момент по закону подлости не появилась Ксю, ведь по времени она должна уже быть тут.

— Ждал кого-то? — она все ещё улыбается, но улыбка становится фальшивой.

— Не тебя.

— Зачем ты так? Мы станем семьёй…

— Альвина, очнись. Мы не будем семьёй.

— Ты что, выбрал эту… Марину?

— Она Марьяна… — поправляю я.

— Ты даже имя ее запомнил? — пищит Альвина, а я пытаюсь сдержаться и не затолкать ее в лифт.

— Прекрати орать, — гаркаю на нее, и она замолкает.

— Прости, — ее тон меняется. — Не хочу тебя ей отдавать… Может, всё-таки впустишь?

— Нет. И ты не можешь отдать то, что тебе не принадлежит. А теперь, будь добра, иди отсюда. Не знаю, где ты взяла адрес, но очень рекомендую его забыть.

— Кирюша, — Альвина тянет ко мне свои руки, но я, сделав шаг назад, закрываю дверь. Альвина ещё несколько раз жмёт на звонок, но я не реагирую.

Капец, все желание и возбуждение, что до этого поглощало, спало. Может и хорошо, хоть не растерзаю Ксюшу прямо в прихожей.

Очередной звонок в дверь, длительный и настойчивый, и я готов спустить Альвину с лестницы. Только бы Ксю ее здесь не застала.

Резко открываю дверь, замираю на пороге. Там стоит моя Ксюша. Стоит и улыбается мне. Какая она все-таки красивая! Глаза цвета горького шоколада блестят так, будто его растопили и покрывают им самый соблазнительный десерт. Да, определенно эта девочка станет сегодня моим десертом.

Я ничего не говорю, просто притягиваю ее лицо и целую. Приходится напоминать себе, что торопиться нам некуда. Мы друг другу сдались, пусть и оба долго боролись с чувствами. Я притягиваю Ксюшу ближе, и она перешагивает порог квартиры, после чего дверь захлопывается под давлением магнитного замка. Все мои желания вернулись. Я продолжаю жадно целовать ее шею, когда стягиваю с нее куртку и шарф. Она пахнет персиками и нежностью, моя девочка. Бэмби вслепую избавляется от кроссовок, обвивая меня руками и с такой же жадностью отвечая на мои поцелуи.

Наконец-то могу утащить ее в спальню, но на полпути туда ее желудок издает жалкое урчание. Похоже, придётся поменять планы, потому что Бэмби явно голодна. Прекращаю поцелуи и всматриваюсь в ее лицо.

— Привет! — говорит Ксю почти шепотом.

— Привет, — улыбаюсь ей. — Ты голодная, наверное? Я заказал ужин, — говорю, а сам все еще не выпускаю ее из рук. Чувствовать ее рядом — просто необходимость.

— Да, если честно — очень. Не успела пообедать и убежала на тренировку. Тренер сегодня решил, что нужно непременно заставить меня наверстать все, что я пропустила на прошлой неделе, — ее желудок снова подает признаки жизни и я начинаю улыбаться ещё шире. Кажется, я влюблённый идиот, потому что сейчас даже это я нахожу милым.

— Пойдем на кухню, по-моему, ужин еще не успел остыть.

— Ммм, как вкусно пахнет! Это же моя любимая утка в медовом соусе! — Ксю радуется как ребенок, а я не могу перестать улыбаться.

— Да, милая, я же знаю тебя с детства, не забыла? И знаю о тебе очень многое!

— Я когда-нибудь точно об этом пожалею! — улыбается Ксю, и отправляет в рот кусочек красного мяса, а потом жует, прикрыв глаза от удовольствия.

— Главное, чтоб ты не пожалела сегодня! У меня на сегодня грандиозные планы, — Ксюша улыбается и отправляет в рот очередной кусочек мяса.

— Готова к десерту? — спрашиваю после того, как мы заканчиваем с ужином.

— Смотря, что ты подразумеваешь под этим. — Ксюша хищно улыбается, а у меня в этот момент кровь разгоняется по венам.

— Конечно же твои любимые эклеры! А на что ты еще рассчитывала, хм? — поднимаю одну бровь и улыбаюсь.

Ксюша заливается смехом и протягивает руку к коробке с эклерами. Она так откусывает кусочек пирожного, что я начинаю жалеть, что выбрал именно этот десерт. Выдержка на исходе. Отвести взгляд от ее губ, что обхватывают эклер, просто не реально. Рот наполняет слюна. А Ксю, откусив кусочек, облизывает губы, точно зная, как на меня сейчас действует. Ох, и доиграешься же ты, милая, обещаю ей взглядом.

Из наших переглядываний нас вырывает звонок. Ксюша снимает трубку, не отрывая от меня взгляд, но уже в следующую минуту меняется в лице.

— Я сейчас приеду к вам, — ее глаза бегают, а на лице появляется оттенок беспомощности. — Хорошо, тогда позвони мне, как станет что-нибудь известно, — ее плечи опущены, Бэмби выглядит поникшей.

— Что случилось? — спрашиваю, когда Ксю кладет трубку.

— Мама звонила. Бабулю забрали в больницу с сердечным приступом, они поехали к ней в больницу, — говорит она, а с ресниц срываются первые слезинки, она отводит взгляд, наверное не хочет чтобы я видел как она плачет.

— Эй, Бэмби, не плачь, все будет хорошо! Твоя бабуля еще станцует на нашей свадьбе! Вот увидишь! — пытаюсь ее хоть как-то подбодрить.

— На нашей свадьбе? — поднимает на меня глаза, полные слез.

— Конечно! Думала, я так просто тебя отпущу? Ты моя, забыла? — прижимаю ее к себе посильнее и вдыхаю ее запах.

Да, по-другому я планировал провести вечер. Но это же Ксюша! Неважно, что мы делаем, главное, что мы вместе. Я могу к ней прикасаться, обнимать, вдыхать ее аромат — этого уже достаточно. Почему-то на душе теплее оттого, что я могу утирать слезы, быть ее опорой. Значит, она мне доверяет. А жарких ночей у нас впереди еще очень много. Лучше, конечно, сейчас об этом не думать, выдержка у меня не железная.

41 глава

Ксюша

После тренировки я задержалась. Сначала я дольше обычного провела в душе. На всякий случай провела станком по слегка отросшим волоскам на ногах и подмышках. Обычно я хожу на шугаринг, но на него идти ещё рано, а выглядеть хочется идеально.

Была ли я готова перейти к интиму? Наверное, да. Мало того, я этого хотела. Да и не девочка я, чтобы строить из себя недотрогу. И пусть те пару раз с Игорем не