что стрелы его всё реже и реже попадали в цель. Он виновато посмотрел на изрядно опустевший колчан Улля и вздохнул. Волосатый отмахнулся – он и сам потерял не меньше. Тормунд, которому наскучило слушать, как в темноте пролетают невидимые стрелы, звучно вгрызаясь то в землю, то в цель, не спеша ушёл в сторону леса. Вскоре Улль и Гарди нагнали его.

– Ты это куда? – спросил Волосатый.

– Да пиво закончилось, горло высохло. Хотел было до опушки дойти чернички набрать, чтобы не скучать и рот занять, – ответил Тормунд.

– Ну пошли, – легко согласился Улль. – Гарди, ты с нами?

– А далеко ли идти? Уже темно.

– Не, ты чего? Не был тут, что ли, ни разу? Даже мне, хромому, дойти несложно. А та-а-ам! Под любую сосну встанешь – черники горсть соберёшь. Ну, это, конечно, если детишки фермеров всё уже не смели, – пробормотал Тормунд.

Шли они недолго. Ягодки то тут, то там чернели на кустиках. В лесу было значительно темнее, но вглубь мужчины и не заходили, а на опушках хватало того неяркого света, что попадал с поля. Вдалеке было видно, как просвечивают деревья с заходной стороны.

– Эх, хороша охота! – хохотнул Улль.

– Тут ещё брусника была, но это с другой стороны лесочка надо заходить. – Тормунд, чуть не чмокая, уплетал чернику прямо с веток.

– Да ну, она кислая ещё.

– Может, пойдём уже? – нерешительно отозвался Гарди. Ему было не по себе, что он ушёл со двора, ослушавшись отца.

Может, если он вернётся раньше, Агни не заметит?

– Пойдём, – согласились Тормунд и Улль.

Они остановились, стали меряться, кто больше собрал ягодок. Гарди отошёл от них подальше, приметив на земле пёрышко. Поднял его, погладил бархатистый краешек и светлый пух у основания очина. Совиное. Гарди задрал голову, выискивая средь ветвей очертания птицы, но в сумерках и его зоркие глаза уж начинали подводить.

Гарди воткнул найденное пёрышко в шапку, снова осмотрелся. Тут он увидел недалеко от тропы сломанные ветви и примятые листья. Кто-то большой прошёл здесь не так давно. Гарди опустился на колени, силясь рассмотреть следы на влажной земле.

Отпечатки были волчьи.

– Эй! – негромко окликнул он мужчин. – Здесь ходил волк.

– Да? Быть того не может. – Волосатый приблизился к Гарди и так же присел, рассматривая следы. – Э, Тормунд, тут и впрямь волк был. Недавно совсем. – Он прислонил руку к отпечатку. – Тролль меня побери! Вот это громадина.

– Никогда здесь волков не видел. Это надо на север идти, подальше от моря. А тут давно уж всех перебили. Сюда они больше не суются и людей боятся.

– А теперь вот сунулись.

– Да ну тебя! Пошли уже на пир.

Волосатый поднялся, прокряхтев.

– Пошли, – произнёс он. – В самом-то деле не заметил я, что стемнело уже сильно.

– Да ты просто волка испугался!

– Скорее темноты, – негромко ввернул Гарди, и мужчины засмеялись, довольные шуткой.

Вдруг слева раздались шелест и хруст палых иголок под ногами иль лапами. Троица остановилась, тревожно всматриваясь в темноту.

– Когда пройдём мимо ферм, надо будет постучаться и сказать, что поблизости волк завёлся, – сказал Тормунд.

– Надо бы, – согласился Волосатый.

Тормунд на всякий случай вытащил нож, и Гарди последовал его примеру. Улль вложил стрелу в тетиву и сам натянулся напряжённо, как плечи лука.

– Всё-таки по светлоте было бы не так страшно, – усмехнулся Волосатый.

– Это точно, – подхватил Тормунд.

– Сходили за черникой, – тихонько проворчал Гарди и тут же приумолк.

Ольгир так и не объявился. Более того, ушёл и Вигго. Ингрид, весь вечер игравшая в гляделки с хускарлом, сразу заметила его исчезновение – Вигго слишком спешно покинул залу. Во все глаза следила Ингрид за каждым человеком, кого знала и кого могла бы знать. И вот, когда Вигго больше не было поблизости, Ингрид принялась высматривать Агни. Ей не терпелось с ним поговорить.

Она видела, как воевода поднимал кружку за кружкой да слушал внимательно гостей из Ве. Ингрид поднялась из-за стола и приблизилась к Агни, села на свободное место да и сама взяла чей-то дутый прозрачный стакан, полный сладкого мёда. Кажется, воевода не заметил её, и Ингрид, переставив ноги за лавку, села спиной к мужчинам, навострив уши.

– Агни, нам надоело терпеть эти подлые выходки суми…

Из-за гама, стоящего в зале, Ингрид не слышала и половины слов.

– …Нападают на охотников… сожгли одну из ферм…

– …Прислал бы отряд.

– А куда прежний делся? – пробасил Агни.

– Маловато у нас людей…

– …Идти вглубь лесов…

– …Колдуны!

– Прежде их поселение за болотами не приносило проблем.

– Они придут зимой, помяни моё слово, когда застынут болота и реки…

– …Дьяволы…

– …Эта земля больше не принадлежит им. Она наша…

– …Должны забыть…

– Что же. Я поговорю с Ольгиром на этот счёт. Говорите, к зиме нужны будут наши люди?

– Чем раньше, тем лучше.

– А прокормите всех? Отряд придётся оставить на зимовку.

– Должны будем…

– Ну сколько-то пропитания с собой же возьмёте?..

Гости понизили голоса, так что Ингрид больше ничего не расслышала. Лишь громогласный бас Агни, задающего вопросы, можно было различить в пьяном и весёлом гуле.

– Выйду я, – наконец сказал ярл. – А то уже прижимает.

Она проследила за тем, как Агни вышел из Большого дома и свернул налево. Поднялась из-за стола сама, вернув на место непочатый стакан. Поправила платье.

Закат тонул в холодном тумане, медленно опускающемся на Онаскан. Редкая трава во дворе уже покрывалась росой там, куда не дотягивалось лучами светило, одетое в облака. Редкие солнечные котики прыгали по домам и крышам. Ингрид с превеликим удовольствием вдыхала прохладу. Она остановилась чуть поодаль от больших резных дверей и принялась ждать, сложив руки на груди.

Вскоре появился Агни. Ингрид перегородила ему дорогу, потребовав внимания.

– Госпожа?

– Мне надо с тобой поговорить, – негромко, но твёрдо произнесла она.

– О чём же, госпожа? – Агни быстро смекнул, что разговор будет непростым, и предложил выйти на побережье, подальше от посторонних глаз.

Шли они молча, косо посматривая по сторонам. Ингрид ловила каждое движение воеводы, пытаясь понять, о чём он думает, но проникнуть в мысли Агни оказалось невозможно. Его чувства не были написаны на лице, а она же была не так хороша в том, чтобы