Ольгир опустился на своё место, и Хлин тут же поднесла ему припасённый ужин. Ольгир жадно набросился на еду.

– Ты необычайно тиха сегодня, Ингрид, – проговорил он, быстро проглатывая куски, почти не жуя. – Я тебя даже не признал сначала.

Ингрид смолчала, лишь подняла взор на молодого конунга. Ольгир недобро улыбнулся. Сколько зла было спрятано за скалами его слов? Ингрид встала из-за стола, собрала своё прядение и вышла во двор. Хлин последовала за ней.

– Я справлюсь сама, Хлин, – негромко, но властно произнесла Ингрид поспешившей следом служанке. – Оставь меня одну.

Хлин испуганно округлила глаза и послушно вернулась обратно в зал. Во дворе Ингрид сторожили другие очи – Вигго. Но её и это устроило сейчас, лишь бы не видеть ненавистный взор и стан Ольгира. Ингрид уселась на лавку у дома, где висели шкуры, пристроила кудель, закрутила веретено, вытягивая нить и вплетая в неё запахи неба, города и моря. Кругом суетились слуги, пели и громко разговаривали люди из домашней стражи. Обсуждали сплетни пуще женщин – те хотя бы голос понижали и прятали рты за ладонями, прежде чем рассказать, что у кого приключилось постыдного.

На заходной стороне выпустило кровь небо, поднималась луна, лишённая кусочка своей сияющей плоти. Убывала старая. Ингрид покачала головой. Сколько дней уж минуло с тех пор, как Ольгир украл её у отца, а она всё не примирилась с новой жизнью, продолжая жить старыми мыслями. Всё ждала, что вырвется из клетки да убежит, вернётся к отцу.

Но ведь за ней погонятся…

Её убьют, только она исполнит волю богов, и старик Хаук останется один в этом мире. Ингрид знала, что отец до сих пор молился перед богами за Магнуса и Ингвара, которые так давно покинули переправу, тогда как ей самой проще было считать, что братья её погибли. Пали в боях или утонули в холодном море. Скончались от болезней или были убиты завистниками… У Ингрид задрожали пальцы, лишь подумала она о том, что Хаук теперь молится перед богами и за неё тоже.

Нитка вышла слишком тонкая. Непроизвольно дёрнулась рука, и скрутка оборвалась. Ингрид отложила веретено прочь и опустила голову, склонилась, зарывшись руками в густые волосы.

Она вернулась в дом, когда почти все, кроме стражи, уже спали. Бросила веретено на стол, уверенная, что о нём позаботится Хлин, и поднялась наверх. Ингрид решила пройти в свои прежние покои, чтобы не ложиться рядом с Ольгиром, однако те оказались заняты. На кровати спала Тила, а рядом с ней на полу лежали две служанки. Одна спала, а другая тут же подняла взгляд на приоткрывшуюся дверь. Ингрид отпрянула, со скрипом снова запирая покои. Она и не знала, что раньше эта комната принадлежала Тиле и Лейву, и теперь надеялась, что в темноте служанка не узнала её.

Помявшись немного, Ингрид решила спуститься вниз и лечь со всеми, но дверь соседних покоев распахнулась, и в проёме показался Ольгир. Он взял застывшую жену за руку и потянул за собой в комнату, увлекая в рыжий полумрак.

– С веретеном в руках ты так была похожа на богиню, прядущую судьбы, – проговорил он, крепче сжимая её ладонь.

– Вот только ты совершенно не походишь на её мужа, кузнец несчастий, – колко ответила она.

Ольгир коротко рассмеялся. Он прильнул к Ингрид и нежно поцеловал её, но она сжалась, застыла, точно ожидала удара по лицу. Ольгир притянул её ближе, заключая в объятия, и руки его тугими веревками опутали тело Ингрид.

– Долго же ты не шла ко мне, – проговорил он, чуть отстранившись. – Снова потерялась в городе, троллья принцесса?

Ингрид не ответила. Она скользнула руками по плечам Ольгира и отбросила за спину его волосы, точно была в этом жесте какая-то любовность, но ей интересно было посмотреть, что стало с теми ранами, что она нанесла несколько ночей назад. Ольгир прильнул к её шее, целуя, и Ингрид, легонько повернула его плечо к свету жировой лампы, пока он был податлив и мягок.

Никаких следов ран. Кожа оказалась чиста.

У Ингрид похолодели ноги – она не видела такого прежде. Страх проник в её сердце. Ольгир продолжал ласкать, снова отдаваясь чувствам без остатка и теряя всякую бдительность.

«В самом деле, Вигго стоило бы присматривать за ним лучше, – подумала Ингрид. – Даже в такие моменты…»

Они опустились на кровать. Ингрид не понимала, почему так легко подчинилась на этот раз. Ей было страшно, что снова нахлынет боль, отнимая тело. Её руки впились в шкуру, лежащую на кровати. Хотелось отбросить от себя Ольгира, но приходилось изображать нежную покорность, быть тестом в сильных ладонях.

Ольгир приподнял рукой её подбородок, властно, смело. Взгляд его плясал жёлтыми огнями.

– А я думал, что ты честная женщина, – произнёс с ухмылкой он. – Ты обещала мне, что я умру. Но вот я перед тобой целый и невредимый. Боги не покарали меня.

– Значит, ещё не время.

Он поцеловал её, не отпуская. Ингрид морщилась, силясь выдержать такой долгий поцелуй.

Тут раздался стук в дверь. Ольгир вздрогнул, оторвался от губ Ингрид, взглянул на дверь, но вновь припал к жене. Стук повторился. Человек за дверью был настойчив и с каждым новым стуком терял терпение. Ольгир недовольно рыкнул.

– Кто пришёл? – спросил он.

– Ольгир, есть разговор, – раздалось за дверью. Это был голос Агни.

– Ты бы ещё позже пришёл. – Ольгир рассердился. – Сейчас ночь, а не время для слов.

– Увы, государь, это самое подходящее время для них. – Агни старался говорить тихо, но так, чтобы было слышно в комнате. – Жду тебя во дворе прямо сейчас.

– Это я должен назначать тебе встречи, когда мне удобно, старый ты ясень, – распалился молодой конунг. Сила, что бурлила в нём, нашла новое русло.

– Поверь, государь, тебя взяли за яйца, и это даже не твоя жена. Приходи, пока они ещё на тебе болтаются, а не валяются где-нибудь позади дома.

Ольгир рыкнул, неохотно отпустил Ингрид и вышел. Дверь за ним закрылась, и Ингрид всем телом рухнула на кровать так, что выбило дух. Она стянула башмаки, поджала под себя ноги и запустила руку в вязаный чулок, ощупывая спрятанный там нож. Ингрид вытащила его и положила под подушку, а потом и вовсе под ножку кровати