И он (визирь) ему сказал, что ему до него дела нет, и мирился от своего государя. А его должен, как гостя, проводить безопасно, и тот проезд свободный ему уговорить.

И он (Карл) де ему с великою досадою и грубостию говорил, что он сам взрос при салтане, а салтан ему болщи поверит, И может ему сам скоряя беду навесть».

Карл, не ожидая такого ответа, «разорвал шпорою платье хладнокровного турки», выбежал из шатра, сел на коня и ускакал обратно в Бендеры.

Находясь под наблюдением сотни глаз во время переговоров, ни великий визирь, ни его окружение не могли взять денег. Правда, в армии ходили разговоры, что Мехмед Балтаджи взял 8 миллионов рублей у русских. Уже после отхода армии в турецкий лагерь от русского правительства прибыл ротмистр А.П. Волынский. Он передал 250 тысяч рублей мелкой российской монеты и 11 сороков соболей на сумму более 5 тысяч рублей. Султан, довольный подписанием мира, прислал в знак благодарности визирю и хану шубы и сабли, инкрустированные алмазами.

В русский лагерь великий визирь послал хлеб, рис, кофе, всего провианта на 11 дней пути. Дальше русская армия должна была сама изыскать способы пополнения запасов.

На следующий день около 14 часов после подписания договора русские войска строем, со всей артиллерией, оружием, с развернутыми знаменами, саблями наголо и с барабанным боем отправились в обратный путь по Ясской дороге. Как писал Понятовский Лещинскому, царь вышел «из своего лагеря со всеми знаками почета, снабженный своими новыми друзьями всем, что ему недоставало для пропитания своей расстроенной армии». Петр приказал бросить свой багаж, карету, несколько возов с амуницией для того, чтобы легче было передвигаться. Солдаты, возвращаясь домой, шли медленно, потому что устали и боялись встретить неприятеля. За сутки могли идти не более двух часов. Лошади были сильно истощены. Проходили 2–3 мили в день. По-прежнему нападали татары. Для охраны русских 13 июля визирь выслал двух пашей: диарбекирского по имени Али-паша и Кьюрд Баурам оглу Ибрагим-пашу с отрядом в 1000 спагов. В тот же день отправился на помощь еще один отряд турок. Всего вместе с первыми насчитывалось около 2 тысяч спагов охраны. Крымчаки и запорожцы шли по пятам отступающих. Несмотря на предоставленный Балтаджи Мехмед-пашой 2-тысячный турецкий конвой, татары и орликовцы грабили и брали в плен вплоть до Немирова. Только в ночь на 14 июля Петру I впервые после 7 июля удалось спокойно заснуть.

В глубоком турецком тылу продолжал продвигаться конный отряд Ренне, сформированный по приказу генерал-фельдмаршала Шереметева. В распоряжении Ренне имел 5300 драгун. Получив известия об укреплении турками крепости Браилов под командованием Дауд-паши, он приступил к разработке плана по ее захвату.

14 июля отряд генерала Ренне, не знавшего о прутском перемирии, взял турецкую крепость Браилов, чем опроверг западноевропейскую военную науку. Некоторые историки считают, что Браилов был взят до заключения Прутского мира и его взятие имело прямое влияние на уступчивость турок при ведении переговоров.

Шереметеву Ренне отправил реляцию о взятии Браилова:

«Получена ведомость в монастыре Максимиане, что неприятель во Браилове в силе военных людей 3000 человек начал около замку транжемент чинить (укрепление сооружать). Тогда, оставя тягости в помянутом монстыре, со определенным деташаментом (отрядом Ренне) маршировать начали с 11 числа июля через нощь.

И по 11 часе 12 числа ко Ибраилю пришли, и войско в ордер баталии построили, и партиями нерегулярные бились.

Потом полковнику Рожнову дан указ, дабы с полком гранодирским, спешась, форштатом (предместьем) с правой стороны овладеть и посты своя утвердить. И с ним полк Сибирской конницею для отрезыванья от Дуная. И оной по тому указу исполнил.

Тогда неприятель в транжамент, учиненной около замку, вступил и вящее ко отпору себя укрепил.

И господин генерал Рен около транжементу и замку рекогносковал (осмотрел) и за благо усмотрел оной атаковать и неприятеля выгнать и от реки Дуная отрезать, ибо от ведомости в замку воды не было.

И 13-го числа команды к помянутой атаке учредили и в 10 часу в ночи действовать начали.

Но неприятель в знатном числе людей и при доброй дефеназии (защите) в транжаменте зело крепко себя дефендовал, что бой чрез всю ночь продолжался.

И потом учрежденные команды по указу от своих постов, при помощи божией, мужественно действовали.

Протчия драгунские полки, а имянно: Владимирской, Псковской, Нижегородцкой, Сибаирской, Тверской от лагеру к форштату приступили, И господин генерал Рен, где с кумандою подполковник Чириков отакавал, своею особою с Тверским полком приступил и в транжамент с помянутою камандою подполковника Чирикова вступил и неприятеля в побег обратил. И что наши яростно поступили, унял и вывел за транжамент, которые имели закрытие без повреждения.

Московской, Резанской полки имели свой пост на сикурсе от Дунаю, где атаковал подполковник Соловцев под командаю брегадира Чирикова, которой командирован за генерал-маеора.

Потом паша 14-го числа чрез трактат замок отдал на таких кондициях. Что им без оружия и пожитков выступить. И по тому договору оные турки так и учинили…

С нашею стороны в той акции было; драгун 5600 человек, и из них побито 100 человек, ранено 300 человек.

С турецкой стороны, как паша сам генералу Рену объявил, побито 800 человек и ранено несколько сот».

16 июля, когда турки уже ушли из крепости, Ренне получил от царя сообщение о заключение мира с турками следующего содержания:

Из монастыря, куда направился Ренне с отрядом после получения петровских указаний, 19 июля он отчитался перед Петром: