– Даже не представляю, что я буду делать, если выокажетесь правы, – прошептал он.

– А я представляю, – ответил Дронго. – Выпозвоните Тарханову и сообщите, что я отказался с вами работать.

– Ничего не понимаю. Опять какой-то непонятный план?

– Очень даже понятный. Как только вы сообщите, что яотказался работать с вами, они сразу решат, что я нашел документы и решил ихвыгоднее продать. Люди обычно полагают, что другие думают так же, как и они,наделены такими же пороками. Я уверен, что в этом случае Тарханов сразу сообщитоб этом Френкелю. И тот постарается выйти на меня. Остается только сообщить впрокуратуру о том, как его люди вчера убили Погосова из-за этих документов. Ипригласить их на мою встречу с Леонидом Иосифовичем. Я же говорил, что вернулсядля того, чтобы отомстить за своего друга.

– Вы опасный человек, – с восхищением пробормоталЛев Давидович. – Может, согласитесь работать вместо Суровцева? Окладможете придумать себе сами.

– Не соглашусь. Вчера вы мне показали, каким бываетеначальником. Я все время думаю о том, какое счастье, что вот уже столько лет уменя нет никаких начальников. Ни больших, ни маленьких. Абсолютная свобода –мое самое большое богатство.

Раздался телефонный звонок. Деменштейн поднял аппарат.

– Это Суровцев вас беспокоит, – услышал онвзволнованный голос начальника службы безопасности. – Вчера в половине двенадцатогоТарханов звонил трижды. Сначала неизвестному абоненту, затем вам, затем сновапо указанному телефону. Номер зарегистрирован на чужую фамилию. Мы до вечерауспеем все проверить.

– Это еще не доказательство, – задумчивопроговорил Лев Давидович. – Номер может принадлежать его знакомому, другу,родственнику или даже жене. Пусть спокойно проверят.

– Назовите номер, – попросил Дронго, доставая свойаппарат и меняя в нем карточку, – пусть назовут номер. У нас нет времени.

– Назовите номер, – потребовал Деменштейн.

Суровцев продиктовал номер неизвестного мобильного телефона.Дронго набрал его. И услышал характерный голос:

– Да, я вас слушаю.

Он отключился, вытащил карту. Вставил свою. Лев Давидовичждал, покусывая губы от нетерпения. Дронго убрал телефон в карман и посмотрелна олигарха.

– Это был сам Леонид Иосифович, – сообщилДронго. – Я узнал его по голосу. Поверите мне на слово или самипопытаетесь перезвонить?

Нужно было видеть выражение лица хозяина кабинета. Онсначала сдержал свой крик, затем резко поднялся, подошел к окну, кусая губы.Больше всего его возмущало, что предателем оказался его собственный адвокат. Онмолчал минут пять. Дронго терпеливо ждал. Наконец Деменштейн повернулся к нему.

– Нужно было сразу догадаться, – сказал он сквозьзубы. – Я действовал не совсем логично. Подозревал своего секретаря илипомощника, Суровцева или Погосова. Нужно было сразу все просчитать. Тархановполучает денег больше, чем все четверо вместе взятые. Мне казалось, что, когдау человека такие доходы, его трудно купить. Оказывается, я ошибался.

– Для такого крупного бизнесмена вы мыслите удивительностереотипно, – безжалостно сказал Дронго. – Если получает многоденег, значит, будет честным человеком. Если денег мало, значит, обязательноначнет воровать или брать взятки. Вы же прекрасно знаете, что это не так.

– Знаю, – согласился Лев Давидович, – нотрудно было поверить. С другой стороны, кто такие все мои сотрудники дляФренкеля? Его круг общения – это, конечно, сам Александр Михайлович Тарханов. Ядолжен был включить его в список подозреваемых.

– Подождите, – попытался успокоить егоДронго, – ничего еще не кончено. Мы пока только узнали, кто из вашегоокружения информировал ваших конкурентов. Но этого мало. Насколько я помню, васбольше всего интересовали документы.

– И сейчас интересуют, – сказал Деменштейн.

– Могу вас обрадовать, что в любом случае они уже непопадут к вашим конкурентам. Во-первых, мы теперь знаем, через кого проходилаинформация, а во-вторых, Френкель пока не имеет документов.

– Тогда нужно отменить сегодняшнюю встречу, –вспомнил Лев Давидович. – Кому она нужна? Если ваш помощник звонил мне отимени Неверова, он же не придет на встречу в Петровский пассаж. И никакиедокументы не принесет.

– Встречу отменять нельзя, – возразил Дронго, –это очень важно. Иначе мы ничего не узнаем.

Деменштейн вернулся на свое прежнее место, уселся в креслонапротив гостя.

– Мне иногда трудно бывает уследить за вашимирассуждениями, – признался он, – все так необычно и парадоксально.Давайте начнем снова. Что я должен делать?

– Ничего. В данном случае самое важное, чтобы вы ничегоне предпринимали. Не пытались выяснить отношений с вашим адвокатом. Нестарались найти еще кого-нибудь из виноватых. Мне просто необходимо, чтобы вымне доверяли. Хотя бы на сегодняшний день.

– У меня есть выбор?

– Нет.

– В таком случае считайте, что я вам доверяю. Во всякомслучае, попытаюсь сегодня ничего не предпринимать без вашего согласия.

– Это правильно. Тогда сделаем так. У нас осталосьтолько трое подозреваемых.

– Каких подозреваемых? – снова уточнилДеменштейн. – Подождите, я действительно ничего не понимаю. Сейчас выубедительно доказали, что мой адвокат передавал информацию моим конкурентам.Или я что-то не так понял?

– Верно. Тарханов передавал информацию Френкелю. И обабыли заинтересованы в поисках документов, которые были у Неверова. Но они их ненашли.

– Правильно. Тогда о каком предательстве вы говорите?Мы нашли того, кто меня предавал. Что еще?

– Вы не совсем понимаете ход моих рассуждений. В этомнеобычном деле все не так просто. Именно потому, что никто не мог найтиНеверова и его документы, Френкель и решил выйти на прямые контакты с вашимадвокатом и попытаться получить хоть какую-нибудь информацию через Тарханова.Но Неверова они не нашли…

– Это мне понятно.

– Тогда вспомните мою версию. Неверова больше нет вживых. И убрал его кто-то из вашего окружения. Тот человек, который решил самзавладеть документами.

Деменштейн посмотрел ему в глаза.

– У меня такое ощущение, что вы просто проверяете меняна прочность, – признался Лев Давидович. – Сначала ваш трюк слже-Неверовым, потом эта страшная смерть Погосова, затем разоблачениеТарханова. По-моему, достаточно. Что еще вам нужно?

– Найти того, кто убрал Неверова, – упрямоповторил Дронго.

– Их осталось трое, – вспомнил Деменштейн. –Кто из них? Ну, Регину я убираю. Понятно, что она не станет душить Неверова илизабирать его документы. Значит, двое?