Я выскочила из машины и заорала. Обещала в следующий раз не давить на тормоз, а давить Васю.

– Тебе что, жить надоело? – устало спросила я, наоравшись.

– Нет, мне просто скучно, – сказал Вася. – И корпоративов давно не было.

– А корпоратив-то тут при чем? – не поняла я. Какое отношение я имею к Васиным корпоративам?! Он меня ни с кем не перепутал?

– Ну как же? У нас в компании на корпоративе можно все – и тебе за это ничего не будет. У нас такая политика в компании. Чтобы народ мог полностью расслабиться, оторваться – и потом с новыми силами и в хорошем настроении приступать к работе. Знаешь, мы даже специальные столы заказали, чтобы все могли на них плясать.

– Ты тоже пляшешь на столе?! – в ужасе посмотрела я на эту тушу.

– Да, – с гордостью кивнул Вася, обнимая охапку белых роз. – Я специально краковяк разучил. Преподавателя танцев приглашал. Хотел коллег удивить. Только я почему-то всегда поскальзываюсь на салатах, – печально признался Вася. – Юль, давай я тебе покажу, как я танцую?

– У меня нет столов, которые тебя выдержат!

– Так я на полу.

В общем, Вася опять оказался у меня в квартире, правда, от танцев я его отговорила, подумав о соседях снизу. Вася сказал, что он еще и спеть может, правда, для этого ему нужно много выпить. Я не стала уточнять, что Вася имеет в виду под словом «много». И еще оказалось, что Вася любит, когда женщины слизывают оливье у него с ресниц. Это опять же практикуется у них на корпоративах. Женщины так будят мужчин, когда им не с кем танцевать.

Я спросила, с чего Вася начинал трудовую деятельность. Оказалось – с торговли швейными машинками, естественно, нелегальной, в советские времена.

– Ты знаешь, Юль, теперь никакой шопинг не может рождать у потребителя такие мощные чувства, как стояние в пятичасовой очереди в советские времена…

– Ты за машинками стоял в пятичасовых очередях?

– Нет, – покачал головой Вася. – Я и машинками-то занялся не столько из-за денег, сколько ради возможности натурального обмена. Но стоял. Мама меня с собой брала, чтобы товар получить на двоих, а не на одного. Юль, ты помнишь времена, когда в магазине могло быть всего три вида товара? Мне сейчас в это трудно поверить. Но мне теперь неинтересно ходить в магазины. Во всякие «Ленты», «Океи», «Пятерочки»…

– А ты что, ходишь? – поразилась я. – У тебя баб сколько?

– Нет, сейчас не хожу. Бабы ходят. Им нравится этот шопинг, а мне тот, советский, нравился, хотя он назывался словом «достать». Вот тогда было интересно! И было чем похвастаться перед друзьями и знакомыми. От покупки было ощущение мультиоргазма, понимаешь? А теперь от какой покупки я могу его получить?

– Но твои женщины…

– Они не знают, что такое «достать» бананы к празднику. Мне скучно в этих новых магазинах, понимаешь? Сейчас неспортивно.

– Ты еще скажи, что наш народ в советские времена получал облегчение через страдание в очередях. И теперь был страшно рад пострадать хоть в какой-то очереди. Я имею в виду к Поясу Богородицы.

– Так ведь так и есть, – пожал плечами Вася. – Есть страдание. Есть грех. Искупаешь грех. Получаешь облегчение и на самом деле испытываешь радость! А мне сейчас даже подраться по-человечески не с кем. Мы поэтому и придумали такие корпоративы, что всем скучно! Как ты думаешь, почему столько людей у нас на митинги теперь ходят?

Я не знала ответа на этот вопрос. Признаться, считала, что от нечего делать. Вася считал, что от скуки и желания выпустить пар и что стране нужен настоящий русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Он уже собрался перейти к вопросам политики, но я предложила сменить тему. Еще разговоров о политике на ночь глядя мне не хватало! Отдать должное, ни один из моих мужчин ею не интересовался, что меня очень устраивало.

– И я еще наукой успел позаниматься, – заявил Вася.

«В виде подопытного животного?» – так и подмывало спросить меня, но я сдержалась.

Оказалось, что Вася поступил в аспирантуру в советские времена (сам), но диссертацию недописал – времена изменились. Вася ушел в бизнес, а бизнесу девяностых не требовались люди со степенью. Однако они стали нужны (из-за престижа) в последние годы. И кандидатская, а тем более докторская степени стали считаться престижными. Народ ринулся делать себе диссертации. Больше всего кандидатов оказалось среди депутатов. То есть люди вначале становились депутатами, а потом быстренько кандидатами (а не наоборот), а то и докторами, в особенности если шли на второй депутатский срок. С другой стороны, у наших нищих ученых появилась возможность приработка.

Вася честно признался, что нанимал человека – доработать то, что у него самого было сделано. И он ведь в самом деле учился в аспирантуре (пусть и недоучился) в отличие от своих коллег.

– Юль, а тебе говорили, что у тебя грудь красивая? – без перехода спросил Вася. – Хотя что это я? Конечно, говорили. Но я тоже скажу. Ты же не американка какая-нибудь, чтобы на меня за комплимент в суд подавать. Как хорошо, что у нас можно женщин где хочешь рассматривать! Ты знаешь, как интересно теперь стало за иностранными мужиками за границей наблюдать? Они в лифте, в холле, в ресторане, у бассейна глаза долу опускают, потому что их бабы их потом могут засудить за сексуальные домогательства. А у нас мужика импотентом могут посчитать, если не домогается. Я это судье одному американскому объяснял. Хорошо, что мужик попался и явно из пострадавших. Или из друзей его кто-то пострадал от их ненормальных баб.

– Что ты делал в американском суде?!

– Ну… Одна американская дура подала на меня в суд. Но ты не думай – все хорошо закончилось. Я кучу свидетельниц нашел. Наших теток. И бывших наших. Они и объяснили американскому суду, что наш мужик обязательно должен женщину домогаться – всегда и везде. Кому надо, чтобы его импотентом считали, даже если это на самом деле так?

– Чем закончился суд? – Меня разбирал истерический смех.

– Я оплатил судебные издержки. Американка ничего не получила. А могла бы получить секс со мной! Но, конечно, только когда я ее рассматривал. Она мне в первый момент приглянулась, но после того, как показала свое гнилое нутро… Пусть дальше сидит в старых девах. А свидетельницы мои остались довольны.

Вася многозначительно улыбнулся.

Мне не очень нравился поворот нашей беседы. Я сказала Васе, что ни в коем случае не считаю его импотентом, но ему на самом деле пора домой.

– Юля…

– Нет. И я имею в виду именно «нет».

Вася все-таки уехал. Я вздохнула с облегчением. Я не была уверена, что мне удастся от него отделаться.

Утром, еще из дома, набрала номер Андрюши в Управлении.

– Нам позвонили в холдинг и специально передали, что в овраге, в Приозерском направлении, лежит труп.