Критики Сербии в ЕС и США руководствовались прагматическими интересами, а не филантропией. Их фальшивая забота о сербском народе, который «заслуживает лучшего и должен получить возможность наслаждаться процветанием и свободой в рамках свободного демократического общества» – всего лишь маска, за которой скрываются внешнеполитические интересы Евро-Америки. На деле создается система зависимых государств Европы (и не только), и каждого сопротивляющегося надо убрать с дороги или изолировать. При этом демократия ЕС использует все недемократические средства в борьбе с сербами, одновременно требуя демократии в Сербии!

Общество, которое изменяют с помощью внешней силы, лжи и клеветы в адрес целого народа, двойных стандартов с помощью силы внутреннего правительства, а не права, не может добиться благосостояния и социального равновесия, и вызовет только социальную анемию и внутреннюю фрустрацию.

Отношение ООН, США и ЕС к Сербии только подстегнуло насильственные формы раскола, равно как и роль великих держав в качестве арбитров в борьбе за права, свободы и разделения государств. Станет ли сербский пример прецедентом, или хотя бы предупреждением, чтобы мир не пошел по пути, полному ловушек и опасностей?

Сербия еще долго будет сталкиваться с давлением «международного сообщества», то есть Западной Европы (ЕС) и США. Заграница вносит раздор в сербское общество, отстаивая свои интересы с помощью своих фаворитов в среде сербских политиков. Цель Запада – территориально уменьшить сербское государство, ослабить общество в военном, экономическом и дипломатическом отношении, установив некое предполагаемое «равновесие» на Балканах.

Сначала следует уяснить значение слова «Европа». Что подразумевается под ним в нашем современном мире? Что мы понимаем под выражением «европейская интеграция»? Каковы, собственно, движущие силы европеизации Европы? С какими проблемами сталкивается концепция «европейской интеграции»? Идет ли речь всего лишь о переформулировке общественного опыта, или же дело в новых элементах в понятии Европы? Это только некоторые вопросы, возникающие в общей дискуссии о пути в Европу, о которых исследователи, ученые и публицисты должны спорить, если не хотят, чтобы их подменили политики и деньги.

Мы живем во время разговоров о Европе как об «общем доме наций» («Объединенная Европа», «Европа без границ»), ведущихся вопреки многовековым дебатам о том, что такое Европа и какие народы к ней относятся. «Новая Европа» – понятие, под которым подразумеваются интеграционные процессы – должна всмотреться в собственные традиции. Непонятно, как она переварит, как трансформирует собственную традицию, которую до сих пор олицетворяли различия. Хобсбаум в работе 1996 года констатирует: «Как бы ни определяли Европу – именно пестрота, подъемы и падения, общая жизнь и диалектическое взаимопроникновение ее составных частей – вот существенные отличия нашего континента. Без их учета невозможно объяснить, как в период с конца XV по конец XX века возник современный мир, в котором преобладают элементы, характерные для Европы» (Hobsbaum, 1996).

Проблема различий не закрыта. Европу составляют, по меньшей мере, три культурные и политические традиции. Первую можно назвать западноевропейской, выросшей из культуры древнего Рима, католицизма, ренессанса, урбанистики, просветительства, протестантизма, науки, университетов, феодализма и капитализма, демократии, политических свобод. В политическом смысле Западная Европа выстроила себя, открывая пространства (дух Колумба) и завоевывая их, и в конце XIX века колониализм достиг расцвета. В идейном и ценностном смысле эта часть Европы переживает великие победы и падения в мышлении, сознании, морали, культуре, политике. В течении ее духовной истории переплетаются ложь и истина цивилизации, философия жизни и смерти (нигилизм, фашизм), равенство людей и расизм, свобода личности и стремление к власти.

Вторая традиция Европы – Восточная Европа с центром в России. Она происходит из греко-византийских источников, православной церкви, эта часть Европы в смысле общества и образования запаздывала за своей западной частью. Она до начала XX века была аграрным обществом. В России до 1861 года существовала крепостная помещичья система, в 1897 году 74 % населения были безграмотными, а 82 % проживали в сельской местности. У власти были цари, обладавшие абсолютной властью. Со времени реформ Петра Великого (XVII и XVIII век) не прекращалась дискуссия о России как о Евразии, а русская интеллигенция высказывалась «за и против» Европы. Образование давали в монастырях и семьях. Восточная Европа в плане сознания и институтов всегда отставала от Европы Западной.

Третья традиция – Балканы и их этническая и религиозная пестрота. Культурная и политическая специфика Балканского полуострова отражается в том, что на его территории переплетались автохтонные культуры народов под сильным влиянием традиций западной, восточной, а также исламской (османской) культуры. Австрийское, венгерское, русское и турецкое влияние было наиболее сильным. В этом балканском переплетении великих религий и народов сербам пришлось хуже всех. С одной стороны, они были принуждены к эмиграции, передвижению в пространстве, с другой – часть сербского народа перешла в католицизм и ислам.

Приведенные вкратце культурные и политические различия демонстрируют, наряду с внутренней спецификой, определенные формы возникновения иерархий. Запад рассматривал себя как часть Европы, которая создала наибольшее количество политических и культурных стандартов, и в новейшее время пыталась распространить эти стандарты на Восточную Европу и Балканы. Востоку была присуща недемократическая культура, в то время как Запад преодолевал не толерантные отношения. Идеология «новой Европы» состояла в «сглаживании» имеющихся различий. Оно проходило под знаком всеобщей интеграции – экономической, монетарной, рыночной, политической, военной, культурной. Европейский Союз становится миром абсолютной взаимозависимости, государственные границы исчезают. К чему стремится новая европейская идентичность? Некоторые мыслители утверждают, что дух традиционной культуры уступает место более легким формам, что информированность становится центром новой культуры. Знания, чувства, верования отступают под давлением утилитарных, прагматических интересов. Ныне в Европе возобладала новая форма старого мотива получения богатства и распространения власти.

С таким духовным и политическим наследием «объединенная Европа» приступает к реформе всеобщей общественной и индивидуальной жизни. Намерение – интегрировать грубо разделенную на три части Европу и осуществить вечное стремление к гармонии и всеобщему счастью. Сможет ли осуществиться проект «новой Европы» – пусть решают аналитики и футурологи. Каковы истинные цели европейской интеграционной политики, какие проблемы присущи ей, какое место отведено в ней сербскому обществу и культуре?

Европа стоит перед конкретно-историческими проблемами: каждая общественно-историческая эпоха рассматривала Европу по-своему. Что такое Европа? Этот вопрос занимает огромное количество европейских интеллектуалов. Эта неприятная загадка особо напряженно рассматривается в духовных кругах европейских метрополий после 1989 года.