Вызванный «для создания кворума» Терехов тоже не разглядел ничего, выходящего за рамки. Ему, как и Северцеву, все лица казались знакомыми: слишком много времени было потрачено на изучение подноготной. С точки зрения Даниила, вообще ни одна из «этих рож» после всех разбирательств и инструктажей положительных эмоций вызывать не могла по определению.

Так что оставалось полагаться только на то, что все личные дела — и Рудина в том числе — составлялись профессионалами, которые не пропустили бы даже стрельбы из рогатки в сопливом малолетстве. В данном же случае любые аномалии отсутствовали напрочь. Если не считать аномалией то, что Рудин был по образованию инженером, а это среди летающих офицеров СБ встречалось не так, чтобы очень часто. Уроженец Орлана? Так честь ему и хвала, что выбрался из этого, кишащего гадюками болота. В общем, все было мило и благопристойно, как пикник начальной школы, но… Северцев был обеспокоен не меньше графини Корсаковой.

— Твой нос никогда не чует жареное просто так! — безапелляционно заявил он, разгоняя ладонью сигарный дым. Каюта Мэри была уж конечно не самой маленькой, но войну с двухчасовым непрерывным курением трех человек климатизатор безнадежно проигрывал. — Раз тебя что-то дергает за нервы, значит, есть причина, просто мы ее еще не нашли.

— А может быть, я уже начала потихоньку съезжать с катушек? На старости лет? — сделала Мэри попытку отшутиться.

Капитан беззвучно выругался и снова уставился злым взглядом в полное досье Рудина. Втуне. Зацепок не было.

«Москва» и три корабля эскорта подошли к станции «Благоденствие» ближе к полудню по корабельному времени. Дальше гостям грядущих торжеств предстояло добираться транспортом, предоставляемым принимающей стороной. Чужие военные корабли не допускались в систему планеты-метрополии Небесной Империи глубже, чем на дистанцию разгона перед прыжком. Более того, местные правила требовали, чтобы к станции пристыковался только крейсер «Москва». Сопровождающие корабли остались висеть в пространстве на расстоянии, превосходящем дальность главного калибра.

Сразу после стыковки на борт прибыл посол Российской Империи в Бэйцзине Тохтамышев. Внешность его благодаря заключенным предками бракам полностью соответствовала фамилии. И имя Алексей Владимирович этой самой внешности не соответствовало вообще… что ж, бывает.

Смуглый, невысокий, черноволосый, посол прятал проницательные темно-карие глаза в узких щелочках с припухшими веками. Современный официальный костюм совершенно ему не шел, превращая плотно сбитого мужчину в довольно злую карикатуру на принятую в дипломатических кругах респектабельность. Однако с первого взгляда становилось ясно, что в списке многочисленных забот, обуревающих графа Тохтамышева, внешний вид если и числится, то на самом распоследнем месте.

— Мои комплименты экипажам кораблей, — почти неразборчиво протараторил он Максимову, когда с приветствиями было покончено. — Время прибытия вы выдержали идеально, здесь это ценят. Простите старика за стремление подстелить дополнительной соломки, но повторю еще раз: никаких контактов с внешним миром. Ни шагу за пределы корабля, кроме как по прямому приказу его высочества! Доведите до сведения своих людей, что если все пройдет гладко, их ждет премия из представительских сумм посольства. Теперь вы, графиня, — отвесил он Мэри неожиданно изящный поклон.

Должно быть, на ее лице отразилось некоторое удивление, потому что посол поторопился внести ясность:

— Небольшое изменение в программе визита. Или большое, тут уж с какой стороны посмотреть. Извините, что не предупредил раньше, случай беспрецедентный. Час назад вдовствующая императрица объявила вас своей личной гостьей.

— И что это означает реально и на местности? — в последнее время Мэри терпеть не могла сюрпризов. За исключением тех, разумеется, в подготовке которых принимала непосредственное участие.

— Это означает, что за вами прибыли отдельный транспорт и отдельный эскорт. Все, разумеется, в курсе, что вы являетесь личным помощником его императорского высочества. Но здесь и сейчас имеет значение лишь ваш титул «Госпожи, Сохраняющей Преемственность» и желание госпожи Юань заполучить вас в свое полное распоряжение. Где ваш багаж? Впрочем, это неважно, я распоряжусь, чтобы его доставили по назначению.

Тохтамышев подарил каждому из своих слушателей по мрачноватой улыбке и властно подытожил:

— Ваше императорское высочество, сударыня, господа, нас ждут.

Мэри поймала насмешливый взгляд Константина из-под приподнятых бровей, коротко дернула плечом, оперлась на предложенную Северцевым руку и направилась вслед за стремительно удаляющимся в направлении шлюза послом.

В зале прилета разворачивалось действо. Огромное помещение было украшено так, как Российской Империи в голову не пришло бы никому и никогда. Ковровая дорожка всегда была деталью церемонии, но чтобы застелить не дорожками — коврами, и какими! — площадь, вполне сопоставимую с футбольным полем…

А сплошные шелковые драпировки на стенах? А море (действительно море!) цветов и разнообразной зелени? А почетный караул в количестве чуть ли не полка? А гимн принимаемой державы, исполняемый мало того что оркестром, так еще и хором? И ведь без малейшего акцента! Во дают!

Поблизости друг от друга, но все же отдельно, стояли две группы встречающих. В первой преобладали мужчины, костяк другой составляли вычурно одетые молодые женщины. Одна из них, похожая на причудливую хрупкую статуэтку, неуловимо быстро выдвинулась вперед и остановилась перед Мэри. Переломилась в талии.

— Госпожа Юань, Мудрая Госпожа династии Лин, ожидает Госпожу, Сохраняющую Преемственность! — мелодично произнесла она. Мелодия, однако, была довольно жесткой, словно исполнялась исключительно на металлических инструментах.

Мэри со вздохом убрала ладонь с локтя Северцева и в сопровождении субтильной красавицы сделала несколько шагов. Остальные девушки тут же заключили их двоих в «коробочку», и процессия почти мгновенно исчезла в глубине станции.

Встреча великого князя происходила почти по той же схеме (исключение составил проход вдоль строя почетного караула), но у Константина создалось впечатление, что даже его, возможно, охраняют не так тщательно. Не говоря уж о том, что первые приветствия достались не ему, а Марии.

Когда он, уже в кают-компании транспорта, поделился этими соображениями с Тохтамышевым, посол философски пожал плечами:

— А как вы хотели, ваше высочество? Вас пригласили сюда, потому что так положено. Графиню же — потому что ее искренне хотят видеть и с нетерпением ждут. Вы гость Небесной Империи, Мария Александровна — гостья императрицы-матери. Здесь персона выше государства… приходится считаться. В этом, поверьте, нет ничего умаляющего ваше достоинство или же, упаси, Господи, обидного. Просто ваше имя покамест не внесено в здешние учебники истории и ваш портрет не украшает стены аудиторий летных училищ. В отличие от. Так что да, охраняют Марию Александровну по полной программе, случись что — и ее стражам не сносить головы. Как, впрочем, и вашим, так что по поводу безопасности можно не волноваться.