Удачи. Я-то думал, что удача у меня уже есть. Благоприятные вероятностные амплитуды. Какого черта?!

Включись. Включись! Включись!

СКВИП. И что мне теперь с ним делать? Если он не включится, я либо застрелюсь, либо нажрусь таблеток, лишь бы от него избавиться. Не это ли сделал Рич? Надеваю куртку, встаю и направляюсь к выходу из школы Мидлборо. Налево, налево, еще раз налево. Вот и дверь. Охранник курит сигарету. Улыбаюсь ему. Он ведь еще не в курсе, что я чокнутый лузер. Хотя, может быть, уже получил эсэмэску? На улице ночь. Холодно. Топаю к стене, у которой мы с Майклом играли в гандбол, и сажусь на бордюр. Из глаз непрерывно текут слезы, словно я вознамерился произвести рекордное количество сосулек.

48

– Джереми!

Хвала богам, настоящий человеческий голос.

– Что?

Сквозь слезы вижу, что ко мне идет Майкл. Он вышел из школы через ту же дверь, что и я. Он же специально приходил, чтобы посмотреть, как я играю. Совсем из головы вон.

– Эй, чувак!

– Чувак…

– Что случилось? Что за номер ты выкинул?

– Пытался завоевать Кристин, естественно! – Роняю голову на колени.

– Да, но… – Майкл вдруг начинает громко и добродушно хохотать, а потом подсаживается ко мне. – Глупее ничего в жизни не видел! Нет, ну сам посуди…

– Знаю.

– Ты это прямо на сцене придумал?

– Да нет… я вроде как…

– Выглядело так, словно тебя внезапно то ли похоть обуяла, то ли глупость! Или ты хочешь сказать, что спланировал все заранее?

– Ну…

– Ой, Джереми, Джереми. – Майкл качает головой и смотрит на меня. – То есть спланировал? И ты всерьез рассчитывал, что прервешь спектакль, объявишь девчонке на глазах трех сотен зевак, что она тебе нравится, и та ответит «да»?

– Я не предполагал…

– А как ты собирался дальше играть, м-м?

Майкл взмахивает рукой. Гигантские наушники сползают ему на шею. Как он догадался, где меня искать?

– Ну, вот смотри. Представим, все сработало. Ты добился, чего хотел. И что дальше? Вы уходите за кулисы поворковать, а затем возвращаетесь на сцену и продолжаете играть роли. Джереми, – Майкл склоняется ко мне, – для таких дел после спектакля устраивают актерские вечеринки. Предполагается, что на вечеринке ты упьешься и кого-нибудь подцепишь.

– Да это не я! – Всплескиваю руками. – И на вечеринки я никогда не ходил! И…

Сдаюсь. Когда СКВИП не работает, признаться в его наличии куда проще.

– Это все СКВИП, ясно?

Из школы доносятся раскаты хохота. Видимо, спектакль идет своим чередом. Уверен: мистер Рейес знает свое дело.

– Что-что?

– Ну, та штуковина, которую принял твой брат, чтобы сдать тесты и попасть в Брауновский универ. Я еще тогда поднял тебя на смех. Оказалось, напрасно. Оно действительно существует, только называется не скриптом, а СКВИПом. Короче, я раздобыл себе один.

Майкл молча слушает.

– Достал… не так давно. Суперкомпьютер вошел в мой мозг и начал учить меня, как стать крутым и завоевать Кристин. Насчет спектакля его идея. Ну вот.

– Говоришь, раздобыл себе? – Майкл прищуривается.

– Угу.

– СКВИП. Бро, я знал настоящее название, просто скрыл его от тебя.

– Не-е-ет, только не говори, что у тебя тоже есть СКВИП!

Если СКВИП есть даже у Майкла, то я сдаюсь. У кого тогда их нет? Кто из нас настоящий?

– Не-а, у меня нету. Я не хотел, чтобы ты о нем узнал. Ведь и ежу было ясно: тебе тут же приспичит раздобыть такой. А они дрянь, эти штуки. СКВИП сломал жизнь моему брату.

– И брату? – Улыбаюсь.

– Да, брату. Вы оба – доверчивые лопухи. Ты, как и прочие, жаждешь известности. СКВИП, доставшийся моему брату, – предыдущая версия твоего. Он, считай, свел его с ума.

– Правда, что ли?

– Точно. Это опасная технология. Поэтому, наверное, она и запрещена.

– Не-не, сначала все было круто, а потом он… сломался.

– Так вот в чем дело! – Майкл серьезно смотрит на меня и расплывается в усмешке. – Вот почему ты превратился вдруг в такого придурка. Я думал, ты просто охренел, а у тебя СКВИП завелся!

– Как завелся, так и развелся.

– В смысле?

– Он перестал со мной говорить. Обычно стоит произнести «включись» и…

«Привет».

– О господи! Он включился!

Почему все всегда наваливается на меня кучей?

– СКВИП? – Майкл вскакивает.

– Ну да! Только что поздоровался.

– Очуметь. Тогда спроси его, о чем он вообще думал.

«Джереми, мне очень жаль».

– Да! Сделай милость, извинись! – визжу я, встаю и принимаюсь носиться по парковке, словно надеюсь убежать от СКВИПа.

«Признаю, я ошибся. У меня плохое программное обеспечение. Приобрети версию 4.0, как только она выйдет. Я морально устарел».

Этим делу не поможешь! – продолжаю возмущаться. – Ты жизнь мне сломал!

«Знаю, знаю…»

А, ты знаешь? От тебя не это требуется! Ты должен сказать, что все не так уж плохо, и дать мне совет, как исправить ситуацию!

«Ее нельзя исправить, Джереми, поэтому я и не могу дать совет. Это был беспрецедентный провал. Пришлось уйти в ребут. Когда она тебя не поцеловала, я не смог просчитать ситуацию. Я не знаю, как тебе помочь».

Почему?!

– Джереми! – окликает меня стоящий у стены Майкл.

– Что? – резко останавливаюсь.

– У меня идея.

– Какая?

– Расскажи Кристин о СКВИПе.

– Шутишь?

– Расскажи. Вот как мне сейчас. Слухи о подобных девайсах ходят давно. Куча народа в курсе, что СКВИП имелся у Рича, поджегшего дом. Может быть, когда Кристин узнает твою историю, она тебя поймет?

– Ничего она не поймет! – Трясу руками. – Я уже пытался поговорить с родителями, и они решили, что я спятил.

– И что? Родители никогда ничему не верят. Работа у них такая: не верить своим детям. И что твои предки сделали? Отправили тебя к психу?

«А ведь он, похоже, прав».

– Да, но… – Я задумываюсь. – Девчонки ведь еще хуже! Они ни черта не понимают! Не понимают, когда нравятся мне, а когда – нет, когда я хочу прикоснуться к ним, а когда – придушить. Зуб даю, ни одна из них не поймет, зачем я отдал шестьсот баксов за таблетку, сведшую меня с одной… первая, вторая… с двумя телками, с которыми иначе мне ничего бы не светило.