– Опять мухи?

– Уже не только они. Лично у меня такое чувство, что каждая козявка, у которой есть крылья, считает своим долгом зависнуть над моей крышей. Что тебе, Эва?

Служанка извиняющимся жестом сложила три руки на груди, выразительно указывая четвертой за окно.

– Карета готова? – догадался Киорус.– Сейчас идем.

– Этой ты не дал права даже на «мугу», – с упреком заметила магисса.

– А зачем? – удивился некромант.– С кем ей болтать– с метелками и тряпками? Домашний труд не предполагает общения. Адам! Грузись в карету и жди меня. Дорогая сестра, прости, но мне действительно пора.

Покидая ночлежку, Лерия с трудом удержалась от желания хлопнуть дверью.

Проходя мимо кареты, она заглянула внутрь: Адам уже занял сиденье, по привычке примостившись на самом краю, и молча таращился в одну точку. В остекленевших глазах ковыляки не было признаков волнения, и магисса в который раз с содроганием подумала, что он чем-то неуловимо похож на ее брата: такой же невозмутимый и выдержанный, такой же упрямец. Наверное, это удобно – не испытывать тревоги, боли, голода, сомнений. Сама Лерия, например, панически боялась смерти, а чего боялся Адам? Вероятно, испортить костюм: ведь даже отломанную руку хозяин худо-бедно сумеет вернуть на место, а вот за рваную куртку по головке не погладит – сукно не подвластно чарам некромагии.

Справится ли ковыляка с поручением Киоруса?

Магисса даже самой себе не решалась признаться, что предпочитает больше никогда не видеть бледное до синевы лицо Адама, неожиданно ставшего камнем преткновения между родными братом и сестрой. Сгинул бы себе и сгинул, оплакивать некому.

У самого Адама были несколько иные планы на будущее.

Спустя полчаса, когда карета остановилась около одного из запасных выходов Нижнего города, ковыляка получил от Киоруса повторные наставления, прошел через ворота и неуклюже потопал вниз по бесконечной лестнице. Глаза слуги светились в полумраке; он с интересом оглядывался, переполняемый странным ощущением: впервые после воскрешения он был предоставлен самому себе на неопределенное количество дней, получив некое подобие свободы, ограничиваемое лишь указаниями «проводника».

Оказавшись в гномьих владениях, ковыляка первым делом открыл рот и впустил в гортань порцию мягкого, влажного воздуха, словно курильщик, втягивающий в себя ароматный дым драгоценного табака. Прямо под его ногами лежала прекрасная гладкая дорога, по которой следовало идти. Куда?

Ковыляка сделал шаг вперед, и веревочная повязка немедленно сдавила руку, покалывая кожу морозными иголочками. Назад? «Проводник» едва ощутимо нагрелся. Со стороны казалось, что Адам неторопливо танцует на каменном пятачке дороги, совершая ногами странные па. На самом деле ковыляка придирчиво выбирал верное направление – ведь ошибившись в самом начале, трудно не сбиться с пути.

Магисса Лерия напрасно сомневалась в слуге некроманта.

Понукаемый «проводником», Адам довольно быстро нашел тот компромиссный вариант «очень тепло», который совпадал с изгибами дороги, и двинулся вперед, заставив себя не отвлекаться на окружающий пейзаж. Идти пришлось долго, очень долго, и когда ковыляка ступил на узкую тропинку, поворачивающую к трактиру Ози, его неприспособленные к ходьбе ноги гудели от усталости и подворачивались на каждом шагу, словно у пьяного.

Неустойчивая походка привлекла внимание охранника, и маленькая фигурка решительно преградила Адаму дорогу.

– Простите, но внутри все занято, – хмуро сообщил гном, прищуривая и без того узкие глазенки.

«Простите, но данный трактир вовсе не является местом, где приветствуют уже изрядно набравшихся гостей , – перевел про себя ковыляка.– Хозяин заведения предпочитает спаивать посетителей лично, получая от каждого проданного стакана скромный, но стабильный доход ».

– Мугу? – Адаму было жаль расставаться с монетой, но повязка буквально обжигала руку, настаивая на том, что враги там, внутри.

– Вот прямо так приспичило на девок поглазеть? – сально усмехнулся гном.– Ладно, проходи, где-нибудь сбоку присунешься…

– Мугу!

Надо было давать, по крайней мере, вдвое меньше, понял Адам, когда охранник начал ретиво отрабатывать полученные деньги. Ковыляку не просто заботливо взяли под локоть и ввели в узкий и шумный обеденный зал – его проводили до стойки, вручили ему зеленоватый жетон и ловко впихнули в самую гущу толпы. Из-за тесноты посетители топали со ступеньки на ступеньку с удивительной синхронностью, словно были единым огромным многоногим животным, и Адам со своей обычной неуклюжестью выпадал из общей массы не только в переносном, но и в прямом смысле слова.

Кое-как все же добравшись до комнатушки с «эротическим шоу», изрядно помятый ковыляка выстоял положенное время, недоумевая – отчего так горит кожа под повязкой-проводником. Но потом догадался повернуть голову и сразу же узнал самого молодого из врагов, который стоял буквально бок о бок с ним, во все глаза пялясь на прозрачный потолок и недовольно хмуря брови.

Прилепить ему на затылок «клеща» было делом плевым – в толчее не спастись от чужих прикосновений, на них просто перестают обращать внимание.

Выполнив работу, Адам с трудом развернулся и начал против потока пробираться к выходу, но тут кривые ноги окончательно подвели его, и ковыляка неловко рухнул на ступени, обреченно понимая, что встать самостоятельно уже не сможет…

Неподвижно лежащее в углу лестничной площадки холодное тело было найдено несколько часов спустя, уже после дебоша, устроенного магом Гильдии, и охранник признал в мертвом посетителе того самого подвыпившего мужчину белой человеческой расы, что любой ценой жаждал насладиться вечерним представлением.

– Все-таки затоптали… – сочувственно вздохнул он, отводя глаза.

– Черт, да он как камень! А ну помоги! – пропыхтел уборщик, с натугой приподнимая ногу мертвеца.– Даже не знаю, дотащим ли до основной дороги.

– Наверное, надо сообщить страже?

– Не надо. Ози сказал, на сегодня довольно неприятностей. Шоу должно продолжаться.

– Значит, так, – жестко отрезал куратор.– Они замаскированы под простых людей – раз. Разместились в самой близкой к аукционной палате гостинице – два. Посетили последовательно тех же смертных, что и мы, – три. И наконец с ними пересмешник, зафиксированный на образе черта, – четыре. Четыре совпадения подряд? Такого в природе не бывает. Вывод: Положительные тоже прознали про боевую химеру Аша и решили использовать ее против нас.

– Угу, – согласился я.– И этот факт наводит на грустные размышления. Где прежняя разница между добром и злом? Не слишком ли похоже мы стали мыслить? Если дело дальше пойдет такими темпами, то через пару веков ни чертей, ни ангелов не останется. Будет сидеть на небесах мрачный дяденька Нулевой сущности с безменом, вся обязанность которого будет заключаться в том, чтобы взвесить душу покойного и объявить приговор. Люди широкой, большой и увесистой души смогут отправиться прямиком в небесные кущи, владельцы маленьких жалких душонок – в преисподнюю.