Она брезгливо поморщилась, вновь вспомнив о событиях прошлого вечера. Заигрывания Макелроя... Вот ублюдок! И вдобавок ко всему еще омерзительное пари в «Уайтсе»! При воспоминании об этом ее буквально затрясло от бешенства.

Но то, как преподнес все это Джастин... в его устах вся эта мерзость не выглядела ни оскорбительно, ни грубо. Что-то подсказывало Арабелле, что на свой лад Джастин старается защитить ее – и это было совсем уж невероятно, учитывая, что он за человек.

Здравый смысл подсказывал ей, что ему не следует доверять. События вчерашнего вечера были подернуты дымкой, однако Арабелла смутно помнила, что выпитое виски развязало ей язык, помнила, как рыдала у него на плече, как поведала ему обо всем, что не давало ей покоя, рассказала обо всех своих страхах и огорчениях.

А он? Что сделал он? Возмутился? Почувствовал, что оскорблен в лучших чувствах? Стал презирать ее? Нет. Вместо этого он просто держал ее в объятиях, чтобы дать ей выплакаться, и это было как раз то, в чем она нуждалась больше всего. И... о Господи, как ей хотелось, чтобы он сделал это снова, когда он застал ее забравшейся в ручей! Чтобы он обнял ее, чтобы поцеловал, как будто бы и не было этого утра...

Но нет, он ведь уже целовал ее раньше – один раз! – и конечно, больше этого не случится. Всем известно, что нет на свете женщины, способной навеки завоевать сердце Джастина Стерлинга!

Но тогда почему он сказал, что она прекрасна? Неужели он на самом деле так считает? Глупости, конечно, нет. Сердце Арабеллы терзали сомнения. Он ведь сам признал, что он распутник, повеса и сластолюбец, напомнил ей знакомый ехидный голосок в ее душе. Наверняка отпускать комплименты женщинам давно уже вошло у него в привычку, он делает это бездумно, также, как называет их всех «любовь моя», не вкладывая в эти слова никакого особого смысла.

Но несмотря на все доводы рассудка, странная печаль окутала ее душу. Ах, если бы только...

Водоворот самых разных чувств подхватил Арабеллу. Она не знала, что и думать. В одном Джастин оказался прав – она действительно необузданная. Да, она чувственная, сластолюбивая и даже в какой-то степени бесстыдная. Господи помилуй, выходит, она еще и лицемерка! Подумать только, совсем недавно она имела нахальство читать ему мораль! Арабелла почувствовала невольные угрызения совести. Да что там – она сгорала от стыда, понимая, как распущенно вела себя, когда они вдвоем сидели возле ручья! Достаточно только вспомнить, о чем она спрашивала его!

Нет-нет, Арабелла нисколько не сомневалась, что большинство легенд, которые ходили о его скандальном поведении, на самом деле были чистой правдой. Да ведь он сам только сегодня в этом признался! Он ни минуты не отрицал, что он распутник и повеса. Соблазнитель женщин. Жуир, сластолюбец и развратник. И все же что-то в глубине души подсказывало ей, что Джастин совсем не такой хладнокровный и бесчувственный негодяй, каким ему так хочется казаться. Хотя все вокруг, похоже, нисколько не сомневались в этом.

Краем глаза Арабелла заметила, как присоединившийся к обществу Джастин ласково поцеловал сестру в щеку. В горле у нее встал комок. Здесь, в кругу семьи, он казался совсем другим человеком. Нет, с ними он не был бесчувственным, наоборот. Сейчас перед ней был совсем другой человек, вовсе не бессердечный негодяй, как она считала. Собственно говоря, прошлым вечером он доказал ей, что он не такой.

Арабелла уже и сама толком не знала, чему верить. Не знала, что и думать о нем.

Воздух разорвал пронзительный восторженный вопль, за которым последовал другой. Два малыша, дети Себастьяна и Девон, мчались через лужайку со всей скоростью, на которую были способны их пухлые, в перевязочках, ножки. Оба они через плечо оглядывались на преследующего их Джастина. За ними вперевалочку спешила незнакомая ей женщина. Наверное, нянька, решила Арабелла. Она рассеянно потрясла головой, чтобы хоть как-то упорядочить мысли.

На глазах у изумленной Арабеллы Джастин догнал обоих племянников, подхватил их на руки и, смеясь, закружил их под восторженный писк малышей. Это было настолько неожиданно, настолько не похоже на тот образ, который она уже успела создать, что она замерла в изумлении. И надо же такому случиться, что как раз в этот момент Джастин поднял голову.

Взгляды их встретились. Даже если бы земля вдруг разверзлась у нее под ногами, грозя поглотить ее, Арабелла и тогда не смогла бы отвести глаза в сторону. Собственно говоря, промелькнуло у нее в голове, именно так он всегда действовал на нее.

При его длинных ногах Джастину понадобилось сделать всего несколько шагов, чтобы оказаться рядом. Висевшие у него под мышками малыши радостно повизгивали от восторга, когда он остановился перед ней. На губах Джастина играла слабая улыбка – улыбка, которая странным образом и тронула, и обезоружила Арабеллу.

– Думаю, вы еще не имели чести познакомиться с моей племянницей и племянником.

– Да, пока еще нет. – В горле у Арабеллы вдруг что-то пискнуло. Интересно, заметил ли он ее слабость?

– Тогда имею честь представить вам Джеффри Алана Стерлинга и его сестру Софи Эмилию. Или просто Софи, как мы привыкли ее называть. – Он покосился на кресло-качалку возле нее. – Вы позволите присоединиться к вам?

– Конечно.

Арабелла улыбнулась малышам. Со своими пухлыми, раскрасневшимися щечками и носами-пуговками они были просто очаровательны.

– Настоящие маленькие ангелочки! – Склонив набок голову, она с улыбкой разглядывала обоих. – У Джеффри волосы его отца, зато глаза материнские. А у Софи наоборот – волосы Девон, зато глаза точь-в-точь, как у Себастьяна. – Арабелла удивленно покачала головой. – Забавно, и волосы, и глаза у них разного цвета, и при этом они двойняшки.

– Все так говорят. – Джастин попытался сесть в кресло и тут же обнаружил, что с малышами на руках сделать это не так-то просто.

– Давайте мне одного, – предложила Арабелла. И приглашающим жестом похлопала себя по коленям. Джеффри моментально воспользовался этим предложением, чтобы перебраться к ней. Зато Софи в отличие от своего брата только крепче прижалась к груди Джастина, явно не желая покидать свое безопасное и уютное гнездышко.

– Им всего год, – пояснил Джастин. – Так что пока говорят они немного. Только «мама» и «папа»... ну и «дядя Джастин», конечно, – с нескрываемой гордостью добавил он.

– Естественно, – кивнула Арабелла, спрятав улыбку. Софи, сунув в рот палец, изумленно рассматривала ее широко раскрытыми серыми глазами. – Она просто очаровательна!

Улыбка Джастина стала шире. Он явно был без ума от племянницы.

– Попомни мои слова, Софи, в один прекрасный день ты станешь настоящей красавицей и царицей лондонского сезона! В точности, как мисс Святоша!

Арабелла, закусив губу, отвела глаза в сторону. Вот, пожалуйста! Снова назвал ее красавицей. И зачем он так говорит? Ах, если бы это было правдой, с тоской подумала она. Если бы он действительно так думал! Окончательно смутившись, она даже не заметила, что Джеффри занялся лентой, которой был зашнурован спереди ее корсаж. Вдруг Джастин громко закашлялся. Взгляд его быстро скользнул вниз, потом метнулся куда-то в сторону. Только тогда Арабелла заметила, что проказливые пальчики Джеффри успели уже развязать бант. И корсаж ее платья начал потихоньку разъезжаться в разные стороны.