В Абу-Даби, Дубае и Шардже были гигантские аэропорты, и даже зона для частных самолетов бизнес-класса не шла ни в какое сравнение с изображенной на фотографии. В эмиратах Аджман и Умм-эль-Кайвайн собственных аэропортов не было, оба эмирата располагались в непосредственной близости от аэропорта Шарджи. То есть оставался город в пустыне Эль-Айн, Эль-Фуджайра на юге и наименее известный эмират Рас-эль-Хайма на севере.

Нужный аэропорт они нашли утром второго дня. «Белл джетрейнджер» прострекотал над пустыней и приземлился в Эль-Ка, как называл этот аэропорт англичанин, где они и увидели искомые ангары и флаг над ними.

Декстер, который зафрахтовал самолет на два полных дня, захватил с собой саквояж с вещами. Расплатившись с пилотом сотенными купюрами, спустился на летное поле и проводил взглядом улетевший «Белл». Оглядевшись, понял, что стоит практически на том самом месте, где стоял Сречко Петрович, когда сделал фотографию, стоившую ему жизни. Из административного здания вышел чиновник и взмахами руки показал, что Декстер должен уйти с летного поля.

И он направился к красивому, чистенькому, маленькому зданию, в котором располагались службы таможенного и паспортного контроля для пассажиров, прибывающих в эмират и улетающих из него, независимо от того, воспользовались ли они услугами авиакомпаний или располагали собственным воздушным транспортом. Однако в названный в честь семьи эмира международный аэропорт Эль-Кассими никогда не залетали самолеты всемирно известных авиакомпаний.

На бетоне перед зданием терминала стояли только «Антоновы» и «Туполевы» советского производства да старенький одномоторный биплан «Яковлев». Хвостовое оперение одного из самолетов украшал логотип «Таджикистанских авиалиний». Декстер поднялся в кафе на втором этаже и заказал кофе.

Там же располагалась администрация аэропорта, в том числе и пресс-служба. В маленькой комнатке Декстер нашел молодую женщину, с головы до ног закутанную в черное, так что видимыми оставались только овал лица и кисти рук. Она говорила на сносном английском.

Альфред Барнс превратился в представителя компании, организующей съезды, конгрессы, конференции. Ему хотелось знать, что может предложить Рас-эль-Хайма бизнесменам, решившим провести конференцию в каком-нибудь экзотическом месте. Особо его интересовало, может ли аэропорт обеспечить прием и техническое обслуживание самолетов бизнес-класса, на которых они будут прибывать.

Женщина говорила с ним очень вежливо, но не выдала ни толики важной информации. Все вопросы, касающиеся туризма, следовало адресовать в Министерство туризма, которое располагалось в Коммерческом центре, рядом со Старым городом.

Туда его доставило такси. Только что отстроенный белый куб возвышался в пятистах ярдах от «Хилтона», рядом с новенькой пристанью, к которой могли швартоваться глубоководные корабли.

Мистер Хуссейн эль-Хури, если б его спросили, сказал бы, что он – хороший человек. Однако сие не означало, что он доволен жизнью. Доказывая, что он – хороший, мистер эль-Хури сказал бы, что у него одна жена, но он ее не обижает. Он воспитывал четырех детей, как и полагалось хорошему отцу. Каждую пятницу посещал мечеть и раздавал милостыню в соответствии со своими возможностями.

И, конечно, он мог бы многого достигнуть в жизни. Но Аллах, похоже, не дарил ему своих улыбок. Он оставался одним из клерков Министерства туризма. Сидел в маленькой клетушке рядом с глубоководной гаванью, в которую никто никогда не заглядывал. Но наступил день, когда в дверях возник улыбающийся американец.

Как же он обрадовался. Наконец-то у него хотят что-то спросить, а он получит шанс опробовать в деле свой английский, на который убил многие сотни часов. После нескольких минут обмена любезностями, ну до чего приятно иметь дело с американцем, который знает, что арабы не любят сразу переходить к делу, они согласились, что с неработающим кондиционером и жарой на улице есть смысл воспользоваться такси, которое поджидало американца за порогом и поехать в кофейню «Хилтона».

Удобно устроившись в прохладе кофейни, мистер эль-Хури обратил внимание на то, что американец по-прежнему не спешит перейти к делу. Вот и решил взять инициативу на себя.

– Так чем я могу вам помочь? – спросил он.

– Знаете, мой друг, – говорил американец очень серьезно, – моя жизненная философия такова: мы существуем на этой земле, спасибо нашему всемогущему и милосердному Создателю, для того, чтобы помогать друг другу. И я верю, что прибыл сюда для того, чтобы помочь вам.

Американец начал шарить по карманам. Достал паспорт, несколько сложенных рекомендательных писем, пачку сотенных долларовых банкнот, от толщины которой у мистера эль-Хури перехватило дыхание.

– Вот я и думаю, отчего бы нам не помочь друг другу.

Чиновник не отрывал глаз от долларов.

– Если я что-то могу для вас сделать… – пробормотал он.

– Буду с вами откровенен, мистер эль-Хури. Моя настоящая работа – сбор долгов. Не самая достопочтенная работа, но необходимая. Когда мы что-то покупаем, мы должны за это платить, не так ли?

– Разумеется.

– Есть человек, который время от времени прилетает в ваш аэропорт. На собственном самолете бизнес-класса. Вот этот.

Мистер эль-Хури несколько секунд смотрел на фотографию, потом покачал головой. Взгляд его вернулся к пачке сотенных. Четыре тысячи? Пять? Этого хватит, чтобы дать Фейсалу университетское образование…

– Увы, он не заплатил за самолет. Можно сказать, украл его. Внес аванс, улетел, и больше его не видели. Возможно, он сменил регистрационный номер. А такие самолеты, как вы знаете, дороги. Каждый стоит двадцать миллионов. И настоящие владельцы готовы отблагодарить, и не только на словах, того, кто поможет найти их самолет.

– Но если он сейчас здесь, арестуйте его. Конфискуйте самолет. У нас есть законы…

– Увы, он улетел. Но всякий раз, приземляясь здесь, он оставляет след. В архивах аэропорта Рас-эль-Хаймы. И вы, занимая такой высокий пост, можете заглянуть в эти архивы.

Чиновник носовым платком вытер со лба пот.

– Когда он здесь был, этот самолет?

– В прошлом декабре.

Прежде чем покинуть квартал 23, Декстер узнал у миссис Петрович, что ее сын отсутствовал между 13 и 20 декабря. С учетом того, что Сречко засекли, как только он сделал фотографию, журналист понял, что его заметили, и сразу улетел домой, получалось, что он был в Рас-эль-Хайме 18 декабря. Каким ветром его сюда занесло, Декстер не имел ни малейшего понятия. Наверное, Сречко был очень хорошим или очень удачливым репортером. Кобачу следовало бы взять его на работу.

– К нам прилетает много самолетов, – заметил мистер эль-Хури.

– Мне нужны регистрационные номера и типы всех частных самолетов бизнес-класса, особенно принадлежащих европейцам, которые находились в аэропорту между 15 и 19 декабря. Я думаю, что за эти четыре дня их будет не больше десяти…