Бегущий впереди Байбл резко свернул вглубь леса. Андреа предположила, что они бегут по старой лесовозной дороге. Она пыталась оглядеться. Тропа уводила от мотеля и шла почти перпендикулярно морю. Солнце стояло прямо у нее над головой. Тем временем каждое сухожилие в ее теле кричало одно и то же: «Какого черта ты не в постели?»

Андреа постаралась заглушить этот крик и быстрее двинулась вперед. На каждый новый шаг она произносила про себя имя.

Клэйтон Морроу. Джек Стилтон. Бернард Фонтейн. Эрик Блейкли. Дин Векслер.

Один в тюрьме. Один коп. Один кажется засранцем. У одного сестра работает в дайнере. Один оставил карьеру учителя, не попав на страницу «Где они сейчас?» школьного сайта.

Клэйтон Морроу. Джек Стилтон. Бернард Фонтейн. Эрик Блейкли. Дин Векслер.

Андреа чувствовала, что мышцы наконец начинают вспоминать, что такое физическая нагрузка. В какой-то счастливый момент боль стала утихать. Эндорфины наконец-то потекли. Она уже могла поднять голову, не поморщившись.

Байбл был в десяти футах от нее. Зрение Андреа начало фокусироваться, изучать детали. На Байбле была темно-синяя футболка СМ США и черные беговые шорты. Кроссовки поизносились на пятке. Мышцы его ног очень четко выделялись – результат тренировок в зале. Она могла бы провести следующий час, размышляя, почему он попросил ее присоединиться к своей явно разведывательной миссии, хотя стоило просто позвонить Майку из мотеля. Он бы просветил ее по поводу всех «ну гну» Леонарда Кэтфиша Байбла.

–Все путем?– Байбл бросил на нее взгляд через плечо. Этот парень даже не вспотел.

–Все путем,– выдохнула в ответ Андреа.

По привычке ее язык нащупал бороздку, образовавшуюся от того, как сильно она сжимала зубы. Удивительно, но живот был в полном порядке. Байбл немного замедлился, чтобы ей было полегче. Андреа поняла, что он ждет, пока она догонит его. Когда тропа расширилась, она побежала рядом с ним.

Они двигались в унисон, их ноги одновременно касались земли, хотя его шаг был примерно на фут шире, чем ее. Андреа пыталась придумать, с чего начать, чтобы разговорить его, но он опередил ее:

–Хочу кое в чем признаться.

Андреа услышала, как воздух вырывается из ее легких.

–Возможно, на ферме происходит кое-что, на что нам нужно взглянуть.

Андреа посмотрела на него. Из-за бега шрамы на его лице стали ярко-розовыми.

–Узнал от хозяйки дайнера, что в поле нашли тело.– Байбл взглянул на нее.– Похоже на самоубийство.

Андреа чуть не споткнулась. Вот это чертово совпадение.

–Почему вы узнали об этом в дайнере? Шеф вам не позвонил?

–А вот это как раз самое интересное.– Он перепрыгнул через корень, торчавший из земли.– Наш старина Сыр даже не пикнул, хотя я специально попросил его сообщить мне, если на его радарах появится самоубийство. Это поле находится прямо посреди территории его юрисдикции. Тебе он не звонил?

Андреа покачала головой, хотя не проверила свой рабочий телефон. Андроид остался в ее номере в мотеле. По привычке она сунула в карман айфон, когда выходила.

–Жертва – женщина,– продолжил Байбл.– Молодая. Не подходит под наш портрет, но мне не дает покоя, что Сыр не маякнул нам. Это заставляет задуматься, что еще может скрывать этот хитрый тип.

Андреа подумала, что Сыр может чертовски много чего скрывать.

–Что вы знаете о ферме?

–Кроме того, что она хипповская?

Андреа бросила на него тяжелый взгляд. Продолжать эту игру было невозможно.

–Появилась в середине восьмидесятых. Производила органические продукты еще до того, как кому-то стало не наплевать. Они выращивают бобы фава. Запекают их, добавляют специи и упаковывают как закуску. Называются «Волшебные бобы Дина». Слышала о таком?

–Нет,– ответила Андреа, хотя слышала о человеке по имени Дин.

Приблизительно в 16:45 17 апреля 1982 года я, Дин Константин Векслер, ехал на машине по Рихтер-стрит на выпускной. Мне пришлось сделать маневр, чтобы не сбить ее. Она была совершенно не в себе. Я не знаю, была ли она под наркотиками. Я не так хорошо ее знал, чтобы различить. Она была моей ученицей всего год. Тем не менее я чувствовал некоторую ответственность как взрослый и как учитель. Я остановил машину и вышел, чтобы посмотреть, как она. Это мой долг как учителя – сообщать о детях, у которых не все в порядке. На Эмили было праздничное платье, и она сказала, что собирается на выпускной. Я подчеркиваю это только потому, что ее исключили из школы еще несколько месяцев назад за то, что она мешала классу. На ней не было обуви. Сумки я не заметил. Волосы были растрепаны. Я сказал ей немедленно идти домой. Она стала спорить со мной, и, должен признаться, я позволил эмоциям взять надо мной верх. Я не хотел находиться рядом с этой девочкой. Вы должны понимать, что она месяцами обвиняла совершенно незнакомых людей в том, что это они сделали ей ребенка. Если Мелоди Брикел говорит, что я толкнул Эмили на свою машину, я бы посоветовал ей лучше проверять свои источники.

Крики были. Это я признаю. Но в основном от Эмили. Она начала обвинять меня во всех смертных грехах, и в ответ я сказал ей что-то в духе: «Следи за тем, что говоришь» или «Тебе нечего сказать». Я точно не помню, потому что в тот момент я хотел только отделаться от нее. Вам придется еще раз уточнить у Мелоди Брикел, что она видела с расстояния в 200 футов. Они обе очень неприятные и неконтролируемые девушки. Я знаю, все говорят, что Эмили из хорошей семьи, но это, на мой взгляд, только доказывает эту штуку про гены против воспитания. Детишки, выросшие в ультраконсервативном пузыре, всегда ломаются, столкнувшись с реальной жизнью. Я знаю, что Эмили в коме, но ко мне это не имеет никакого отношения. Я понятия не имею, кто отец ее отродья. Но я с полной уверенностью могу сказать, что это не могу быть я. Я хочу, чтобы все они исчезли из моей жизни. Если бы я мог позволить бросить работу, я стал бы помогать тем, кто в этом действительно нуждается, вместо того чтобы растрачивать свои таланты в этом богом забытом городке. Мне сказали написать, во что я был одет тем вечером,– это был черный костюм и галстук. Но там все были в черном. Перед лицом закона клянусь, что мои показания содержат только правду.

Байбл спросил:

–Как вчера прошло с судьей?

–Ну, посмотрим, пустит ли она меня обратно в дом.– Андреа не могла понять, почему он не говорит про тело в поле.– Я неудачно пошутила, что рада смерти Рейгана, и она поднялась в свою комнату.

Он рассмеялся.

–Да все отлично, Оливер. Она размякла с годами.

Андреа даже думать не хотелось, какой была неразмякшая Эстер. Но не из-за нее Андреа бежала сейчас по лесу в пижаме.

–Когда вы сказали, что владелица дайнера сообщила про самоубийство, вы имели в виду Рики Фонтейн? Та кудрявая пожилая женщина, которая обслуживала нас вчера?