Эти процессы, происходившие тысячелетия, имели свои плюсы и минусы. Смешиваясь с аборигенами, борейцы утрачивали в потомках свои способности к телепатии, а это повлекло потерю информационной базы знаний и постепенное деградирование народов. В совокупности с ожесточенной борьбой за выживание в новых условиях, постоянным перемещением и дроблением народов постепенно к последним пяти тысячелетиям достижения борейской расы сошли на нет, оставшись только в легендах и мифах. Костя все не мог найти тот исторический момент, когда же роды людей, хранящих борейские традиции и технологии, сохранившие чистоту родов, угнетаемые полчищами диких приматов или одичалых людей, приняли решение и ушли во внутренний мир Земли. Об этом земные сведения были очень скудны, и только хроники людей внутренней цивилизации проливали свет на это трагическое время.

Вероятно, губительные для планет действия людей заставили Создателя усомниться в целесообразности своего начинания, и он на время отвернулся от рода людского. Утрата связи с Богом стала причиной массового глобального одичания людей на планете. Канули в небытие величайшие достижения предков, всесокрущающая волна невежества и дикости, прокатившись по освоенным землям, стерла все, что было возможно, с лица планеты. Погибла в катаклизмах земных и Атлантида, успев отправить своих посланников в земли, где еще было возможно возродить цивилизацию разумных людей. Таким посланником в Египетских землях и был Тот Гермес. Там, где спасения от варваров не было, роды, воспользовавшись знаниями ведунов, ушли под землю и, преодолев тысячи километров подземных переходов, вышли на поверхность внутренней земли. Потери были велики, но роды спасли женщин и веру, что позволило им в новом мире достичь совершенства, которым Костя теперь восхищался.

Костя быстро освоил технику входа в транссон: несколько минут медитации, звуковое сопровождение, специальные дыхательные упражнения – и он улетал. Трудно передать ощущения, которые он при этом испытывал. Наверное, неземное наслаждение ощущениями легкости и свободы. Но дальше дело не шло. Он настолько уходил в чувства восторга и радости, что, вероятно, на уровне сознания не мог преодолеть планку, за которой осознание происходящего как реальности позволило бы ему управлять своим поведением и действиями. Ни о каком контакте с партнером пока не было и речи.

– Тренировки, тренировки и еще раз тренировки, – говорил наставник. – Вы должны привыкнуть к жизни во сне, как к обычной жизни. Вы должны преодолеть эйфорию чувств, поскольку это ваша работа. Правильная постановка цели и упорное к ней движение – вот что даст желаемый результат. Не сразу, но результат будет. Работайте.

И Костя работал. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем…»

День за днем, по несколько часов Евграф Семенович печатал свой роман. Печатал, перечитывал и удивлялся сам себе. Откуда что берется? Если так пойдет, то его герой скоро станет настоящим Хранителем мира и приобретет возможность посещать мир на поверхности планеты, но ведь по сюжету это уже семидесятые годы, слава богу, хоть этого века!

«Это что же? Я буду писать о том, что произойдет на земле через тридцать с лишним лет?! Но я же понятия об этом не имею. Нет, надо что-то делать. Как-то изменить повествование, может, он не сможет стать этим Хранителем? Тогда и закончить роман счастливой жизнью землянина в том мире, о котором никто и не догадывается? Все, решено, так и сделаю», – подумал старик и лег спать.

А наутро, умывшись, скорее сел за печатную машинку. Он торопился записать все то, что накопилось в его воображении за короткую, холодную, блокадную ночь. Он совсем забыл о принятом вчера решении и с упоением первооткрывателя писал о неведомом для него самого мире. Его восторг от открытий, приходивших к нему вместе с этой работой, был неоценим. Он вместе со своим героем познавал древнейшую историю человечества, даже о существовании которого никто не знал. Он писал, и его самого распирало от любопытства. Каждое утро он ждал, что нового и интересного он сможет изложить на этих лежащих перед ним чистых листах, чувствуя себя счастливым, голодным, замерзающим, но счастливым. Может быть, потому и жил вопреки всему, что творилось вокруг. К концу сорок третьего года в его подъезде живых жильцов, кроме него, не осталось… А он жил и писал.

«Костю несколько огорчало то, что нескончаемые тренировки ощутимых результатов не приносили. Он уже мог уснуть и оказаться в заданной точке пространства, но он не мог передать те ощущения, которые испытывал, ту информацию, которую воспринимал, Светлане. Каждый раз, просыпаясь, он видел глаза своей любимой и понимал: опять ничего не удалось. Он должен был научиться видеть тот мир, где был во сне, как бы глазами своей напарницы, своей жены, но не получалось. Однажды перед сеансом они немного поссорились по какому-то пустячному поводу. Костя был не прав, но глупое упрямство взяло верх, он ложился в ложе транссна не извинившись, не уладив отношений. Сделав определенные действия, он постепенно ушел в сон. Уже знакомое состояние легкого полета пришло, но что-то мешало, что-то не давало полностью расслабиться и слиться с бесконечностью пространства. Только это полное слияние позволяло очутиться там, в том секторе пространства и времени, где было необходимо быть именно ему, как Хранителю мира. Костя сосредоточил свое внимание на причине и вдруг явственно увидел лицо Светланы, оно было очень печальным. Ему вспомнилась ситуация конфликта, и он понял, что напрасно обидел любимую. Его подсознание проявило себя, он увидел, как бы со стороны, всю нелепость своего поведения. Ему захотелось немедленно исправить ситуацию, и он, сам не до конца понимая как, но от всего сердца, обратился к Светлане со словами извинения. Он говорил, что очень сильно любит ее и просит простить ему его глупость. И вдруг увидел, как Светлана улыбнулась, и явственно услышал ее голос: «Все хорошо, любимый. Забудь, я тоже была в чем-то не права». Все это заняло несколько мгновений, и Костя улетел в свой транссон. Он наблюдал за поверхностью Луны. Видел, как многочисленные летательные аппараты входят в ее шлюзы и покидают их, уплывая с огромными скоростями в неизвестность Вселенной. Это было очень увлекательно, он запоминал очертания рельефа поверхности и места нахождения шлюзов. Виденное необходимо было по возвращении, по возможности точно, нанести на карту лунной поверхности с указанием количества взлетов и посадок летательных аппаратов.

Когда он открыл глаза, Светлана что-то сосредоточенно писала за столом. Увидев, что он проснулся, она бросилась его целовать.

– Какой ты молодец! Костя, у тебя все, все получилось, смотри!

Костя встал и подошел к столу, на котором светилась карта лунной поверхности. Именно тот участок, где он только что был. На ней совершенно точно были отмечены места взлетов и посадок космических объектов.

– Ты видела! Ура! – закричал от радости Костя, и они кинулись в какую-то дикую пляску вокруг этого стола. Они хохотали от радости и в конце концов свалились вместе в ложе для транссна.

– Костя, здесь нельзя…

– Теперь можно, дорогая, у нас получилось. Мы теперь Хранители мира и можем себе позволить некоторые вольности, нас ведь никто не видит и не потревожит. Я так тебя хочу…