Согнувшись пополам, Чарлз тащит Марио за волосы назад к крыльцу. Оборачивается, чтобы подобрать оброненную монтировку. Но ее нет там, где она упала. Он ищет рядом, потом выпрямляется и оглядывается через плечо на парней на крыльце.

— Какого хера? — Но у парней ничего нет в руках. Они смотрят куда-то за спину полицейского.

Чарлз изо всей силы бьет Марио кулаком по лицу и в бок.

— Где моя гребаная монтировка? — Но и у Марио ничего нет в руках. Он закрывает голову руками и всхлипывает. Только повернув голову чуть в сторону, Чарлз замечает Дюпри, выходящего из тени с монтировкой.

— Пердюпри?

— Так нельзя.

— Как? Я тут допрашиваю долбаного свидетеля. — Чарлз отпускает Марио, улыбается, внезапно делает выпад, крепко ухватывает Алана за рубашку, но тут монтировка опускается на его голову.

Чарлза отбрасывает на несколько шагов, он выпускает рубашку, но, ко всеобщему удивлению, не падает. Доминиканцы пятятся с крыльца в дом. Чарлз смотрит им вслед, потом оборачивается через плечо и видит такси с открытой задней дверцей.

— Ты ехал за мной в гребаном такси? — Он смеется и щупает растущую на виске шишку. — Отдай монтировку. — Чарлз медленно идет к Дюпри, но тот поднимает монтировку и делает шаг назад.

— Марио! — кричит Алан. Парень смотрит на него. — У тебя родственники есть где-нибудь?

Марио медлит с ответом. Чарлз переводит взгляд с Дюпри на Марио и обратно.

— Марио, — рычит он. — Не вздумай шевельнуться, мать твою!

— Марио, — снова кричит Дюпри. — Беги!

Наконец Марио поднимается, подбирает очки и пускается наутек. Дюпри и Чарлз провожают его взглядом.

Чарлз улыбается, спокойно и хладнокровно.

— Ну и что ты делаешь, мать твою?

— Ты прав, — отзывается Дюпри. — Тебе действительно нужна моя помощь.

Чарлз смеется и трет шишку на виске.

— Ты только что отпустил крупного наркодилера, Сиэтл. Какой же ты мудак. — Его голос слегка подрагивает. — Ну-ка, верни мне мою монтировку. — Чарлз снова хохочет, и Дюпри удивляется тому, как легко он переносит боль. — Давай я подвезу тебя.

Он трет голову, поворачивается, идет к машине, но вдруг… с быстротой, не вяжущейся с его размерами, сует руку за пазуху, вынимает револьвер и наставляет его на Алана. За это время Дюпри успевает сделать шаг вперед и молниеносно ударить Чарлза монтировкой по лицу.

Слышится треск зубов, брызжет кровь, голова Чарлза дергается вправо, будто ее дернули за ниточку. Револьвер падает на тротуар. Чарлз, шатаясь и косолапя, плетется к дому, стараясь не упасть и клонясь вперед.

— Погофи, — говорит он. — Погофи.

С каждым словом с его губ брызжет кровь. Пораженный тем, что Чарлз еще может держаться на ногах, Дюпри восхищается им, пока тот, пытаясь совладать с непослушными ногами, тащится, накренившись, по тротуару и наконец падает, как поваленное дерево, ударившись о тротуар сразу лицом, грудью и руками.

Винс стоит на тротуаре. Вдыхает влажный воздух. Вот и все. Ты свободен. Можешь идти, куда захочешь, быть кем угодно. И все же… разве ты не был до некоторой степени свободным всегда? Вопрос в том, можешь ли ты делать то, что позволяет тебе свобода… озеро и вороны.

Нет, это еще не конец. Винс смотрит, как грузовичок подъезжает задом к подвальному люку ресторана, владелец машины руками показывает ему «два шага», потом «один шаг». Как будто предупреждает его о… приближающейся опасности.

Это напоминает Винсу то состояние, в каком он просыпается за секунду до того, как сработает будильник, — приступ интуитивной тревоги охватывает его за мгновенье до того, как на его плечо опускается чья-то рука. Он оборачивается и видит круглое улыбающееся лицо Анджа, одетого все в ту же бежевую парашютную экипировку.

— Эй, пончик! Хорошие новости. Джон попросил доставить тебя в аэропорт.

— Доставить? — повторяет Винс. «Покататься собрался?» — Ты… э… знаешь что, Андж? Это ни к чему. Я сам доберусь.

— О, я вынужден настаивать. — Андж выдвигает вперед нижнюю губу. — Джон велел проследить, чтобы ты добрался туда невредимым. А еще велел перетереть с тобой кое-что. Лады?

— Лады.

У Винса пересыхает во рту. Конечно. Они так просто не отпустят. Нельзя дать показания против них и просто уйти. Вся система полетит к чертям, если они позволят какому-то доносчику упорхнуть, извинившись за то, что нарушил единственный закон, который есть у этих козлов.

Андж протягивает рулончик купюр.

— Еще Джон сказал, чтобы я купил тебе билет на самолет. Он же у тебя все бабло забрал.

— В этом нет необходимости, — отвечает Винс. — Я мог бы занять.

Андж отмахивается.

— Джон настаивает. Слушай, он на самом деле неплохой парень. — Андж подается к Винсу. — Но тебе правда надо убраться из города. Строго между нами, пончик, мне кажется, Джону неприятно, когда ты поблизости.

Винс кивает. Разумеется, Джону не нужно, чтобы он ошивался здесь. И тем не менее Винс рад, что послали Анджа. Из всех, кто играл за покерным столом, Андж понравился Винсу больше всех. Видимо, он единственный понял, как заманчиво пожить где-то в другом городе, побыть Винсом Камденом. Нет, если уж кто-то должен нажать на курок… по крайней мере Андж устроит все быстро. Без боли. А может, Винсу еще удастся отговорить его.

— Ну, шевелись, пончик. Поехали.

Они идут к машине Анджа, красному «Додж-Дипломату». Винс может попытаться убежать. Но даже если он уйдет от Анджа… Разыскали в Спокане, штат Вашингтон, значит, разыщут где угодно. Он судорожно думает, пытаясь найти выход, но тут ему в голову приходит другая мысль.

— Слушай, а нельзя заехать кое-куда по пути?

Анджело прикидывает.

— Босс хочет, чтобы ты улетел.

— Есть одна девушка… хочу повидаться, перед тем как…

Андж оглядывается через плечо и кивает.

— Ладно уж.

— А потом все пойдет без задержек, так, Андж?

— Не волнуйся, пончик. Глазом моргнуть не успеешь, как попадешь домой.

Дюпри сидит в приемной больницы, ест пончик и пьет черную воду из чашки. Он смотрит на пустой пост дежурной медсестры, когда замечает Майка, представителя профсоюза Чарли, осторожно идущего по коридору и не представляющего, что его ждет. Дюпри поднимается и выдавливает из себя улыбку.

— Привет, Майк! — здоровается он, словно они давние друзья. — Спасибо, что приехал. Для Чарли это важно.

Представитель АПП — сухопарый, седой, с вытянутым лицом — налетает на него, словно в задумчивости. Хоть бы его мысли были хорошими. По громкой связи вызывают какого-то врача, и Майк на секунду оглядывается через плечо.