Трое поравнялись со мной, один из них остановился,подозрительно приглядываясь.

— Ходют и ходют! — проворчала я раздраженно иплеснула воду из ведра прямо под ноги подозрительному типу. Он отпрыгнул,выругался и присоединился к своим спутникам, которые приближались к дверитуалета.

Я возила тряпкой по полу, не поднимая головы и быстросмещаясь в сторону выхода.

Вдруг передо мной появились две ноги в поношенных армейскихбрюках.

— Это ты, что ли, Настасья? — раздался над моейголовой вкрадчивый голос Васильича. — Ай это и не ты!

Он наклонился, протянул руку и ухватил меня за подбородок,чтобы заглянуть в лицо. Я выплеснула под ноги подлому отставнику остатки водыиз ведра и шарахнулась назад, по-прежнему не разгибаясь. Настырный Васильичбросился за мной, но поскользнулся на мокром полу и грохнулся на спину.

Я бросила ведро и помчалась к выходу, стаскивая с себя халати срывая косынку. Уже в самых дверях я оглянулась и увидела Васильича, которыйбарахтался на полу, как упавший на спину жук, и безуспешно пытался подняться.

Выбежав на площадку перед входом, я быстро огляделась.

В нескольких шагах от меня полный невысокий мужчина летпятидесяти с круглым, безобидным лицом примерного семьянина усаживался за рульбелой «Тойоты».

Не раздумывая ни секунды, я бросилась к его машине,распахнула правую дверцу, плюхнулась на пассажирское сиденье и повернулась ктолстяку с широкой улыбкой:

— Джентльмен подвезет даму до ближайшего ресторана?

Мужчина повернулся ко мне с явным удивлением, окинулнедоуменным взглядом. Наверное, я выглядела не слишком убедительно, и он ужехотел что-то недовольно проговорить. Возможно, даже сообщить мне, что он — неджентльмен, а, говоря проще, шугануть меня из машины.

На крыльце «Кавалергарда» показалась зловещая троица. Ониоглядывались по сторонам. Еще совсем немного — и поймут, куда я пропала…

Времени на размышления не было.

Я вспомнила сестру.

Небрежным жестом коснувшись юбки, приподняла ее край,одновременно облизала губы кончиком языка. Кажется, получилось. Глаза толстяказамаслились, он захлопнул дверцу «Тойоты» и решительно выжал сцепление. Взеркало заднего вида я наблюдала, как «люди в черном» о чем-то совещаются междусобой.

«Тойота» свернула за угол, и толстяк повернулся ко мне:

— А ты, видать, ничего! Сперва ты мне не показалась,думал — вобла сушеная, а потом разглядел… ну что — куда поедем? В «Акварель»? В«Тишину»? А может, прямо ко мне? По дороге купим всего и прямо в постельку…

— Не знаю, как вы, — я строго взглянула наводителя, — а лично я никуда не собираюсь! Высадите меня вон там, напротивметро!

— Что?! — Лицо толстяка неуловимо изменилось, внем появилось что-то волчье, даже нижняя губа немного опустилась, приоткрывкривой желтый клык. — Ты меня за кого приняла? Ты меня динамить надумала?Не на того напала, дрянь! Я — Марципанов! Со мной такие шутки не проходят! Я стобой хотел по-хорошему, но раз не хочешь — будем по моим правилам играть! Щасзавезу тебя в укромное местечко и так отделаю, долго будешь вспоминатьМарципанова!

Я поняла, что попала из огня да в полымя. Безобиднаявнешность толстяка оказалась обманчивой, и меня действительно ожидали большиенеприятности.

В это время впереди, за ближайшим перекрестком, я заметилапритаившегося в засаде гаишника. Светофор прямо перед «Тойотой» поменял цвет накрасный. Водитель уже собрался затормозить, но я пнула его по ноге и быстронажала на педаль газа. Белая машина удивленно рыкнула мотором и на полнойскорости проскочила перекресток. Сзади раздался заливистый свист и усиленныймегафоном радостный голос милиционера:

— Водитель «Тойоты» номер…! Немедленно остановитесь!

Толстяк злобно скрипнул зубами, но ударил по тормозам.

Машина подкатила к тротуару и остановилась. К ней ужеподходил рослый милиционер с лихо закрученными рыжими усами.

— Сержант Скворцов! — представился он, поднесяруку к шлему. — Что же это мы нарушаем? Документики попрошу!

— Торопился, сержант! — забормотал толстяк,угодливо улыбаясь и протягивая гаишнику права. — Может быть, договоримся?

Я увидела его лицо. Оно опять стало безобидным итрогательным. Как будто и не было только что этого волчьего оскала, не быложелтого кривого клыка…

Впрочем, мне некогда было его рассматривать.

Распахнув дверцу, я выпорхнула из машины, жизнерадостнопроговорив:

— Ну, пока, Марципанов! Я уж как-нибудь на метро! Доскорой, может быть, встречи!

Пока Марципанов разбирался с милиционером, я перебежаладорогу и свернула в ближайший переулок.

Избавившись от непосредственной опасности, я задумалась надтем, что делать дальше. Конечно, хотелось бы просмотреть добытую с таким рискомкассету, но сделать это на работе, разумеется, невозможно, дома — тем более:перед телевизором неотлучно дежурит мама, да и Генка вечно всюду сует свой нос.

И тут я очень своевременно вспомнила о том, что в квартиремоего непутевого зятя, куда я пристроила Антона Степановича, имеется телевизорс видео. Вот где можно беспрепятственно изучить кассету!

В переулке, где я оказалась, располагался небольшой рыночек— несколько лотков, с которых продавали свежие овощи, фрукты, зелень и раннюючерешню. Я решила купить Карабасу каких-нибудь витаминов — пропадет ведь мужикна одних полуфабрикатах!

Приблизившись к лотку, за которым возвышался рослый кавказецс густыми сросшимися бровями и огромными, лихо закрученными усами, я приняласьразглядывать его ароматный товар, как вдруг рядом со мной раздался удивительнознакомый голос.

— Нэхорошо, Тенгиз! Ты мне когда дэньги обещал отдать?В срэду! А сэгодня у нас что?

— Ну подожди, Ашот-джан! — воскликнул продавец,сразу сделавшись меньше ростом. — Подожди еще немного! Я тебе отдам! Ятебе обязательно отдам, дай только время! Дай мне еще три дня!

— Я тебе врэмя давал! Я тебе много врэмя давал! Ты мнэхоть копейка отдал? Ты меня за лоха дэржишь?

Я обернулась и увидела того самого Ашотика, с которым мыпоследнюю ночь делили Генину квартиру. Но сейчас маленький Ашотик выгляделчрезвычайно грозно, чему, конечно, способствовали двое здоровенных парней спудовыми кулаками, молча стоявших за спиной недомерка.

— Привет, Ашотик! — воскликнула я. — Ты,никак, на работе?

— Вах, здравствуй, дорогая! — радостно отозвалсяон. — На работе, да, на работе! А у тебя как дэла? Тебе чего надо —помидор, огурец, пэрсик? Все тебе сейчас дадут, самый лучший, как для свойчелавэк!

Он повернулся к рослому продавцу и хозяйским тономраспорядился: