На самом деле я была очень хорошей проституткой: никогда не воровала ни у клиентов, ни у хозяина. Он поселил меня в комнатушке на Тридцать четвертой северо-западной улице с двумя другими девушками, тоже несовершеннолетними, но, в отличие от меня, настоящими наркоманками. Они тащили все подряд, воровали глупо и без толку, все время попадались, и он каждую неделю основательно их лупил. А потом доставалось и мне, причем сильнее, потому что меня ему ни в чем уличить не удавалось, а его воображение не было развито настолько, чтобы представить себе честную шлюху. Впрочем, это соответствовало плану. После порки он трахал меня каким-нибудь особенно унизительным способом, а потом засыпал. Что тоже входило в план.

У Джеррела был конкурент, сутенер по имени Костяшка Картер, который считал себя выше обычного уличного куска дерьма и действительно был малость поумнее Джеррела, хотя для этого вовсе не требовалось быть гением. В отличие от других сутенеров, он ездил на «мерседесе», а не на «кадиллаке», одевался в английском стиле, носил галстук и ручной работы туфли и слушал джаз, а не фанк. Я была знакома с некоторыми из его девушек, и они говорили, что он не такой уж козел, сильно не измывается и легок на подарки. Принц, да и только.

Костяшка устраивал по четвергам игру в покер, в которой Джеррел каждый раз участвовал, каждый раз по тупости продувал и валил все на невезение. Это было связано с еще одним аспектом моего плана, но ключевым его моментом являлась Марлис, более симпатичная, но и более глупая из двух моих соседок по комнате. Я всячески настраивала Марлис, чтобы она боялась Джеррела, точнее, чтобы она боялась его еще сильнее. Нашептывала ей, что Джеррел убивает девушек просто ради забавы. Говорила, будто он сам рассказывал, насколько зол на нее за то, что она все время его обкрадывает, и хочет разделаться с ней в назидание другим девушкам. Я в подробностях расписывала, как именно это будет происходить, в чем мне помог недавно прочитанный дурацкий триллер. Нагнав на эту дурочку страха, я сказала, что вся надежда только на Костяшку: его Джеррел побаивается, а сам Костяшка будет рад прибрать к рукам одну из лучших добытчиц конкурента…

В тот день, часа, наверное, в четыре, когда я, как обычно, находилась в заведении Джоок на Второй авеню и размышляла о сегодняшнем рабочем маршруте, туда вломился разгоряченный только что услышанной новостью Джеррел. Вкатив мне на всякий случай пару затрещин, чтобы все видели, кто тут главный, он принял на грудь и начал орать, что имел он этого сукина сына Костяшку в задницу. Я подлила масла в огонь, сказав, что Костяшка, видать, в грош его не ставит, если все эти годы обдирает как липку в карты, а теперь принялся переманивать его шлюх, и будто бы он отпускал на сей счет шуточки прямо здесь. Я даже расписала, как его накалывали за карточным столом. Подробности были позаимствованы мною из книжки некоего Д. Ортица «Карточное жульничество», взятой в публичной библиотеке Майами. Тут Джеррел притих, вышел к своей машине, вернулся, и я сообразила, что ему в ней понадобилось. Он выпил «Курвуазье» и свой любимый «севен-ап», чтобы зарядиться на следующие пару часов, но тут мне пришлось отбыть на работу, так что самое интересное произошло уже без меня. А жаль, я бы с большим удовольствием посмотрела на выражение его лица, когда он наставил на Костяшку свой «кольт-коммандер», держа его по-дурацки, боком, как все они, насмотревшись боевиков, и даже пару раз нажал на спусковой крючок. Костяшка никогда не носил оружия, заявляя, что, если под мышкой кобура, костюм плохо сидит, но за ним всегда таскался парень со здоровенной автоматической пушкой. Так вот, говорили, что Джеррел все еще давил на курок кольта, когда Костяшкин охранник открыл такую пальбу, что моего сутенера разорвало в клочья.

Одна из девушек рассказала мне эту новость, пока я после очередного минета полоскала рот «Лаварисом». От накатившей радости я выплюнула высоко в воздух победный желтовато-зеленый фонтанчик и прямо посреди Седьмой северо-восточной улицы пустилась в пляс, сопровождая его дикими воплями, не сознавая, что то были вопли дичи, угодившей в ловушку. Прохожие пялились на меня, удивляясь, чему эта шлюха так радуется. Теперь мне стыдно, но, если говорить по правде, тогда я упивалась проявленной во мне силой его зла.

Взяв такси, я поспешила к дому Джеррела: ключи у меня, разумеется, имелись. Как-то раз, когда он после очередного измывательства задрых, я отнесла снятые мною восковые отпечатки в маленькой жестяной коробочке к одному из своих постоянных клиентов, угонщику автомобилей, который сварганил мне копии ключей от квартиры и машины только за то, что я дала ему пару раз бесплатно. Именно благодаря этому мне удалось забраться в бардачок Джерреловой тачки, где я и вынула боек из его кольта. Не зря же Рэй Боб учил меня, как обращаться с оружием и содержать его в безопасном состоянии.

Правда, никакой наличности я у него дома не нашла: то ли меня кто-то опередил, то ли он носил все деньги с собой, а может, в очередной раз продулся в карты. Впрочем, мне удалось обнаружить некоторый запас кокаина и немного хорошего героина. Пытаюсь вспомнить, какие я тогда строила планы? Ну, первым делом, конечно, следовало выбраться из города или, по крайней мере, из того района, где меня знали. Я была объявлена в розыск как беглянка из исправительного учреждения, к тому же копам наверняка не составило бы особого труда выяснить, что всю эту катавасию с Джеррелом затеял кто-то из своих. Возможно, Костяшку Картера попытаются обвинить в том, что он организовал все это, используя меня в качестве пособницы.

Так или иначе, я поймала тачку и отправилась на юг. У меня имелись соображения насчет островов, но первым делом следовало прийти в себя и пораскинуть мозгами, поэтому я решила рвануть в Кокосовую рощу, где, как слышала, тусуются ребятишки. Уж больно мне захотелось снова почувствовать себя ребенком, пусть даже бездомным.

Как я припоминаю, наступил теплый ароматный вечер пятницы и улицы наводнил народ. Я ловила на себе странные взгляды, поскольку на мне был откровенный плетеный топ, крохотные розовые шорты и белые платформы. Пришлось зайти в «Гэп»,[11]купить джинсы, футболку и сумку через плечо. Наряд проститутки полетел в мусорный бачок, а «рабочий» макияж я смыла в туалете закусочной, сбросив при этом несколько лет. С уличной проституцией для меня было покончено. Я, конечно, отдавала себе отчет в том, что не такая уж я шикарная, но профессиональная техника, актерские способности и внешность, какая нравится некоторым мужчинам, у меня имелись. Нюхнув для бодрости кокаинчику, я вышла наружу поискать себе прибежище.

В парке у воды тусовалась молодежь, балдевшая под звуки «Деф Леппард». Там отиралась и пара копов на велосипедах, но они даже не посмотрели в мою сторону. Что-что, а сливаться с окружением я умею. Я направилась к самой оборванной компании подростков, высматривая пресловутые спальники и рюкзаки, перекинулась парой слов с тем и с другим, одолжила кому-то горсть мелочи и в конце концов разговорилась с долговязым парнишкой с уймой татуировок и «ирокезом» на башке. Его звали Томми, и у него имелись черно-белая дворняжка по кличке Во и подружка Кармен — коричневая кожа, редкие зубы, дреды, браслеты-татуировки на запястье и избыточный пирсинг на лице и в пупке. Я скормила им пару правдоподобных врак и скоро вошла в курс того, что значит быть бездомным тинейджером в Майами.