Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гном спел им песенку о сексуальных взаимоотношениях крестьянина и медведя, а сэр Реджи одарил одной из своих улыбок, после чего и мужчины поспешили укрыться за защитой стен.
— Крестьяне, — сказал Морган. — Самая отсталая, угнетенная и пессимистически настроенная часть нашего общества. Они считают всех магов черными, всех солдат — убийцами, насильниками и мародерами, а все перемены — к худшему.
— Хочешь заняться просветительской работой, маг? — спросил сэр Реджи.
— Я не очень силен в области просвещения, — сказал Морган. — И у меня вряд ли хватит терпения, чтобы вдолбить хоть что-то в их головы.
— Они хоть грамотные? — поинтересовался Кимли.
— Смеешься, гном? — сказал Морган, — Они до сих пор считают грамотность одной из разновидностей чахотки и избегают ее, как огня. А как обстоит с крестьянами в твоем мире, сэр Геныч?
— Примерно так же, — сказал я, не вдаваясь в подробности коллективизации, создания колхозов, совхозов и последующего развала всего сельского хозяйства.
Мы миновали деревеньку, а еще через пару километров нас ожидал приятный сюрприз — трактир.
— Странно, — пробормотал Морган. — Я не помню, чтобы здесь стояла харчевня. По крайней мере, ее не было, когда я был в этих краях в последний раз. Наверное, ее построили недавно.
Обветшавший вид здания и покрытые мхом нижние бревна сруба противоречили этому заявлению, из чего я сделал не требующий особенных умственных усилий вывод, что в последний раз Морган бывал здесь очень давно.
Сэр Реджи заявил, что заведение надо обязательно посетить. Не то чтобы он, по его словам, имел что-то против гномьей кухни с ее особыми приправами, однако его желудок истосковался по приличному жаркому из кабана.
Кимли ответил, что, если бы ему принесли кабана, он сделал бы из него жаркое, слово «приличное» по отношению к которому было бы явным преуменьшением, но ему носили все кроликов да птичек.
Морган сказал, что хотел бы выпить чего-нибудь более алкогольное, чем вода из ручья, и вопрос был решен большинством голосов.
Перед трактиром была небольшая, плотно утоптанная площадь, что-то типа парковки. На ней стояли две повозки, у коновязи ждали своих хозяев несколько скакунов, так что внутри должно было быть довольно многолюдно.
Там и было многолюдно. В едва освещенном мерцающим светом факелов зале находилось около пятнадцати человек, что, учитывая, сколько народу мы встречали по дороге сюда, казалось целой толпой. Люди ели, пили, распевали песни и бросали на пол объедки, которые тут же подбирались парой голодных псов. В общем, тусовались, как надо.
Мы сели за свободный столик[20]у стены.
Практически сразу, то есть минут через пять после того, как мы вошли в обеденную залу, к нашему столику подошел тип в замызганном сером фартуке с пятнами, о происхождении которых я предпочел не задумываться. Полагаю, он был официантом, потому что Морган обозвал его «любезнейшим», хотя на вид тип таковым явно не являлся.
— Любезнейший, — сказал Морган, — четыре кувшина лучшего вина из твоих погребов, а мы пока подумаем над заказом.
— Мы полуросликов не обслуживаем, — сказал официант, демонстрируя гнилые зубы и отсутствие инстинкта самосохранения.
Шум в зале сразу же стих. Внимание присутствующих сконцентрировалось на нашей группе.
— Первый тост мы выпьем не чокаясь, — спокойно сказал сэр Реджи, глядя индивидууму прямо в глаза. — За тебя.
— Мы полуросликов не обслуживаем, — повторил тип уже куда менее уверенно.
— С другой стороны, — как бы размышляя вслух проговорил Кимли, — если я раздроблю ему коленные чашечки своим молотом, мы с ним будем примерно одного роста.
— Лично я против гномов ничего не имею, — быстро проговорил официант, — но хозяин заведения, он…
— Почему этот полурослик еще здесь?! — Официант аж подпрыгнул от раздавшегося у него за спиной громового баса. — Я же ясно дал тебе понять…
И тут взгляд хозяина заведения упал, на сэра Реджи. Сэр Реджи улыбнулся. Сэр Реджи умел улыбаться так, что женщины падали в обморок, а мужчины тут же начинали нервно курить. Желательно вне пределов прямой видимости.
Хозяин заведения перевел взгляд на Моргана. Тот достал из-под складок своей одежды магический посох, поставил его рядом с собой, опираясь на него левой рукой, и тоже улыбнулся.
Тогда трактирщик посмотрел на меня. Я продемонстрировал ему длину моего меча, висевшего на бедре, и тоже оскалил зубы в ухмылке. Не один сэр Реджи способен вызывать своей улыбкой столбняк.
— Четыре кувшина вина, — сказал Морган, — И чистые кружки. А потом мы подумаем, стоит ли есть в твоем заведении.
Вино появилось на столе в мгновение ока, словно трактирщик и официант обладали какими-то познаниями в области магии. Публика, убедившись, что развлечения не предвидится, вернулась к своему прежнему занятию.
— В этих краях не любят гномов, — пояснил Морган. — Они еще слишком хорошо помнят мораторий Дальвина.
— Который был вызван чисто экономическими причинами, — сказал Кимли. — И был направлен только на дворян и богатые сословия, что никоим образом не могло коснуться простых людей.
— В человеческом обществе все взаимосвязано, — сказал Морган. — Если у сюзерена неприятности, то страдать в первую очередь будут его вассалы.
— Они не хотели платить нашу цену за оружие, — сказал Кимли. — И мы прекратили поставки.
— Во время войны с соседним королевством, — добавил сэр Реджи. — После чего элитные отряды кавалерии остались без вооружения, которое им подобало.
— У них было людское оружие, — сказал гном.
— Которое ломалось при первом же столкновении со сталью вашего производства, — сказал сэр Реджи. — Из-за чего война была проиграна.
— Мы не виноваты в том, что вы, люди, не умеете обращаться с металлами.
— Естественно, в той войне были и чисто тактические просчеты, но кто захочет в этом признаваться, особенно если вину можно свалить на другую расу?
— Да, — гном громко отхлебнул вина из своей кружки, — никто не хочет признать, что не умеет воевать. Гораздо проще свалить поражение в войне на поставщиков оружия.
— Вы поставляли оружие другой стороне.
— Они за него платили, — сказал гном. — И хватит об этом. Я не торговец, так что меня это не слишком интересует.
— Хватит так хватит, — сказал сэр Реджи. — О чем предлагаешь побеседовать, любезный гном?