class="p1">— Я, если честно, не могу понять, каким образом вы в моей машине поместитесь, но, Юра, ты прав, мы уже здесь загостились.

На заднем сиденье моей машинки без проблем мог уместиться разве что Паразит. Каким образом мы запихивали туда Вольфа, достойно отдельной истории. Когда же он там с большим трудом уместился, непрестанно что-то бурча себе под нос. Что именно он бурчал, я не разобрал, вероятно что-то нецензурное.

Гагик благоразумно не вышел нас провожать, зато прислал одного из служащих отеля, судя по выдающемуся носу — одного из своих родственников, с целой корзиной различных вкусностей в дорогу. Наверное, Артурчик от радости, что его все же не выбросили в окно, расстарался. А еще из корзины торчали несколько горлышек печально знакомого вина.

Я молча забрал корзинку и зашвырнул ее назад прямиком в руки уже явно матерившегося Вольфа.

Останавливались по пути всего несколько раз, чтобы перекусить, облегчиться, и зарядить манной магическую составляющую двигателя.

В столицу въезжали, когда уже стемнело.

— Чем это пахнет? — остановившись возле дома Анны, я повернулся назад и выругался. — А я-то все думал, что это наш Вольф затих и не стенает о своей тяжелой судьбе?

Анна рассмеялась, выпорхнув из машины. Я вытащил ее чемодан, который тут же забрал представительный господин, чем-то неуловимо напоминающий Назара Борисовича.

— Юрчик, видимо, решил компенсировать свое вынужденное и очень неудобное положение тем, что вылакал одну из бутылок прекрасного вина. А вино действительно прекрасное, просто мы слегка перестарались в его дегустации, — она обвила мою шею руками. Слишком сильно прижаться не позволяла зимняя одежда. — Несмотря на то, что фактически провели вместе всего одну ночь, мне понравилось.

— Да, мне тоже, — я коснулся ее губ легким поцелуем. — Ладно, мне еще надо это тело домой завести. И вот куда он собирался ехать на какое производство, если умудрился нажраться? — я покачал головой. — Ты случайно не знаешь, как он добрался до Тулы?

— Случайно знаю, — Анна хмыкнула. — На машине, как и положено наследнику влиятельного клана. Но, потом он машину отпустил, заявив, что поедет с нами.

— Я его когда-нибудь убью, — сделав шаг назад, таким образом разрывая объятья, я посмотрел на нее. — Мы, скорее всего, не увидимся до бала.

— Да, скорее всего, — Анна еще раз вдохнула. — С другой стороны, подготовка к балу — это всегда муторно и долго. Да еще и скоро нужно начинать по предприятиям клана ездить, работников поздравлять с наступающими праздниками. — Я чуть не взвыл в голос. Все демоны ночи! Что мне-то делать? Я же не могу приехать, похлопать по плечу, сказав, что все они молодцы и уехать? Это же какие-то премии необходимо заплатить, может быть, у Кернов какие-то подарки традиционные положены. Так, не надо пока об этом думать, а то я просто свихнусь. У меня есть насущные проблемы, которые нужно решать. Все остальное оставлю на потом.

— Да, дел действительно много, — я кивнул ей и сразу же подошел к машине. Анна стояла у входа до тех пор, пока я не уехал. Я ее долго видел в зеркалах.

Вольфа пришлось вытаскивать из салона силой. Он умудрился развалиться на сиденье, найдя удобную позу, и вцепился в корзину так, что его пришлось выкорчевывать только вместе с ней. Узнав адрес предприятия у его отца, который присутствовал при процессе извлечения из машины своего сына, я коротко попрощался и уехал, наконец, домой, клятвенно пообещав себе, что утром сразу же, как только встану, поеду смотреть, что там сделал Вольф, и что предстоит сделать мне, ну, или моим ученым, что более соответствует истине. Тем более, что в лаборатории мне нужно было ехать и узнавать судьбу своего прибора. Он, кровь из носа, должен быть готов к балу. Да и мне его просто позарез нужно было еще раз использовать, даже, если он еще не совсем готов. Со Снежиными нужно что-то делать, и как можно быстрее. Пока не стало слишком поздно. Мало ли, что эта сверхшустрая семейка может еще придумать.

Дома меня встретила тишина. Стало даже как-то обидно: вон как Анну с Вольфом встречали, а мне навстречу даже охранник не соизволил выйти. Так, лелея свою обиду, я поднялся к себе. Бросив сумку на пол, открыл ее и вытряхнул одежду на стол. Кажется, там еще были чистые трусы. Не найдя того, что мне было необходимо, я, тем не менее, отыскал медальон и мешочек, которые снял с поверженных врагов, если можно так сказать, в кургане. Попытался открыть медальон, но у меня ничего не получилось. Повертев древнюю вещь в руках, положил ее в ящик стола к камням, оставленным у себя. Ценность в них была вообще никакая, но она могли вполне пригодиться ученым, древние чистые камни, есть древние чистые камни. Так что завтра все это добро и заберу с собой, чтобы посетить лабораторию. Там и спрошу, как открыть медальон.

Захлопнув ящик, я развязал мешочек и высыпал на руку содержимое, точнее малую часть этого содержимого. Все демоны бездны, когда я увидел эти находки, то немного воспарил духом, ведь забыл про них напрочь. И такой облом. Камней, судя по весу, в мешочке было довольно много, но они были некрупные и я точно знаю, что вот эти бледно-голубые камушки — не слишком ценные топазы. Ссыпав камни обратно в мешочек, дернул за завязки, стягивая горловину. Ну хоть что-то. Завтра с утра покажу Назару Борисовичу, может быть, он сумеет их куда-нибудь пристроить.

Кинув мешочек на стол, я побрел в ванну. Налив горячей воды, лег в нее и закрыл глаза.

— Твое мастерство в пространственной магии впечатляет, — безликий уже в который раз был один, без снующих туда-сюда его собратьев.

— Это хорошо или плохо? — я дал себе слово не обращать на него внимания. Мне жутко надоело решать их ребусы. Хотят от меня чего-то, пускай прямо спросят или скажут.

— Это довольно необычно. Людям плохо дается магия пространства и времени, собственно, как и магия смерти, — безликий не приближался, стоял чуть поодаль.

— Ты прекрасно знаешь, что в душе я не совсем человек, — разговаривать ни с кем не хотелось. Наваливалась апатия, как всегда бывало после хорошо выполненной работы.

— Но возможности у тебя вполне человеческие, — возразил безликий.

— Любые возможности можно расширить, — снова возразил я. — Это может сделать каждый, было