запомнил ее. Для него она не существовала до того дня, когда он впервые зашел в «Грин бин».

В кофейне тогда было мало посетителей, и она, поглядывая в окна, увидела, как на обочине перед входом припарковалась блестящая черная «Мазерати». В университетском районе, где посетителями были в основном студенты и работники больничных смен, такая машина сразу привлекала внимание.

А потом в зал вошел высокий и стильно одетый Дерек. Стопроцентно успешный бизнесмен. В сшитом на заказ костюме и блестящих черных туфлях, с идеально уложенными волосами. С его широкого плеча спускался ремень кожаной сумки с ноутбуком. Кензи узнала его мгновенно.

Он был тем парнем с рынка.

Почти целый год каждые пару недель Дерек появлялся у грузовика с мексиканскими закусками в западном краю рынка Пайк-Плейс, где она подрабатывала, когда переехала в Сиэтл ради учебы в аспирантуре. Владельцы грузовика, Карлос и Джоуи, платили наличными в конце каждой смены. Кензи ездила с ними повсюду: на фестивали, концерты, даже на пару свадебных пикников. Это был забавный способ зарабатывать деньги без уплаты налогов, а самым лучшим было то, что она могла бесплатно есть все, что хотела. По субботам их грузовик регулярно стоял на территории рынка Пайк-плейс.

— Говяжий стейк с соусом гуакамоле, сыром и томатами, — обычно заказывал Дерек, когда подходила его очередь.

Такой тако стоил четыре доллара. Он всегда платил пять, а сдачу бросал в жестянку с чаевыми. Тогда Кензи понятия не имела, что он богат. Одетый в джинсы и ветровку, Дерек ничем не выделялся среди остальных клиентов, а иногда еще приходил к их фургону со своим ребенком. И если приходил с ребенком, то иногда угощал его пончиками чуррос.

Потом его сына похитили, и он перестал приходить. А немного позже Карлос продал закусочный грузовик.

Кензи, конечно, знала о похищении. Полиция шныряла по всему рынку. Один из копов подошел к их грузовику и спрашивал всех, не видели ли они поблизости маленького мальчика в свитере с оленем. Карлос и Джоуи ничего не видели; они занимались готовкой и редко общались с покупателями. Когда коп показал Кензи фото ребенка, она покачала головой. Она узнала бы Дерека, если б ей показали его фото, но дети обычно оставались практически незаметными. Кензи никогда не обращала внимания на мальчика. Только уже дома, увидев ссылку на оповещение в Фейсбуке, осознала, что именно эту фотку ей и показывал коп. На той же странице она увидела фотку его родителей.

— Тай, смотри, — Кензи повернула свой ноутбук так, чтобы сосед мог видеть экран. Он сидел рядом с ней на диване, глядя в свой телефон. — Об этом малыше меня сегодня спрашивали. Его похитили на рынке.

Мельком глянув на экран ее ноутбука, Тайлер пробурчал что-то, по крайней мере сочувственным тоном. Но сразу опять погрузился в свой маленький мир, поглощенный потенциальным любовником, который не отвечал на его сообщения.

Дерек и его жена только что выступили по телевизору, умоляя общественность помочь найти их сына. История была сумасшедшей, ужасной и захватывающей — именно такие похищения «Нетфликс» рекламировала в своих роликах. Пара броских заголовков гласили: «Сын президента “Пауэр органикс” похищен средь бела дня» и «Знаменитая стилист Дженнифер Лопес умоляет общественность помочь найти ее пропавшего ребенка».

За любую полезную информацию назначили награду в миллион долларов. Но ребенка так и не удалось найти.

…Когда, спустя месяцев девять, Дерек впервые подошел к стойке в «Грин бин», он выглядел нормально. Вполне нормально. Таким же она видела его те пару дюжин раз, когда продавала такос на рынке. Хотя при ближайшем рассмотрении он показался каким-то… опустошенным. Как будто постарел лет на десять. Не внешне, а по манере поведения.

Кензи одарила его сияющей улыбкой, надеясь, что он вспомнит, как она выдавала ему такос из фургона, и скажет что-нибудь типа: «Привет, теперь вы работаете здесь?» — но он вглядывался в меню кофейни, висевшее над ее головой.

Затем заказал черный кофе темной обжарки. Кофе стоил два доллара двадцать центов, а он, протянув десятку, сказал оставить сдачу себе.

— Слишком много, — возразила Кензи. Дерек рассеянно улыбнулся, мельком глянув на нее, а потом бросил все эти деньги в банку для чаевых.

Он сел за один из столиков у окна, открыл свой ноутбук и все еще работал, когда Кензи через полчаса уходила на перерыв. Она взяла с подноса печенье, положила на тарелку и принесла ему.

— Печенье дня. Чипсы из темного шоколада. Они восхитительны и безусловно полны углеводов. Хотела бы сказать, что это за мой счет, но выходит практически за ваш, поскольку вы оставили слишком щедрые чаевые.

Дерек удивленнно посмотрел на нее. Кензи успела забыть, как он красив: его чисто выбритое лицо имело точеные черты, а в темных глазах золотился проникавший через ближайшее окно солнечный свет. Некоторые мужчины стареют некрасиво; они толстеют, переедая жареной пищи, или обзаводятся багровыми носами, злоупотребляя спиртным. Но Дерек прекрасно сохранился. Он шел по стопам Брэдли Купера, не сворачивая на брутальную дорогу Рассела Кроу.

— Вам не стоило так беспокоиться.

— Если вы не съедите их, то придется съесть мне, а я и так уже слопала пару пакетов.

— Хотите, поделимся? — Он улыбнулся, но улыбка не затронула его глаза.

— Нет, это все вам. — Она повернулась, чтобы уйти, но помедлила и, оглянувшись, спросила: — Вы ведь не помните меня, верно?

— Вы выглядите немного знакомо, — задумчиво произнес Дерек, склонив голову.

Но Кензи лишь усмехнулась, понимая разницу между правдой и вежливостью.

— Вранье. Вы понятия не имеете, кто я. И это абсолютно нормально, — добавила она, когда он протестующе открыл рот и покачал головой. — Приятно знать, что я произвела хоть какое-то впечатление, обслуживая вас целый год практически каждые выходные.

Всего лишь легкое преувеличение.

— Что за выражение? И часто вы пеняете на вранье клиентам?

— Вы собираетесь настучать на меня? — Теперь она заносчиво вскинула голову. — У нас есть ящик для предложений на стойке, если захотите подать жалобу на мои выражения.

— Правда?

— Нет, — Кензи улыбнулась, — не совсем.

Откинувшись на спинку стула, Дерек посмотрел на нее, как будто впервые увидел. Она невольно затаила дыхание. Некоторым мужчинам нравятся подобные дерзости. Некоторые боятся их. Кензи ставила на то, что он относится к первому типу. Парень в шикарном костюме и при шикарной тачке, он не привык, чтобы люди запросто подшучивали над ним. Большинству таких красавчиков не хватило бы духу отнестись к ее словам с юмором.

Тактика сработала.

— Ладно, сдаюсь, — признался он. — Где я мог вас видеть?

— «Мексиканские такос». — На его лице не проявилось ни тени