— Вы не посмеете, — сощурилась Джулия. — Вы хотите сказать, что убьете меня только из-за какого-то подозрения? Давайте будем честными, вы ведь только подозреваете меня в том, что я якобы укрыла двух Лишних, двух детей, которым удалось сбежать из этого жуткого Воспитательного учреждения?

— Я рад, что вы совершенно правильно меня поняли, — заявил мистер Рупер и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я хочу позвонить мужу, — твердо сказала миссис Шарп. — Немедленно.

Мистер Рупер кивнул одному из Ловчих, и мужчина передал Джулии телефон. Она быстро набрала номер и услышала гудки. Трубку сняли:

— Алло.

— Энтони, это я.

— Слава Богу, — голос мужа был уставшим. — Джулия, что там у тебя происходит? Меня отстранили от должности. Похоже, они подозревают, что ты имеешь какое-то отношение к побегу Лишних.

— Отстранили от должности? — Джулия почувствовала, как бледнеет.

— Я сказал им, что это нелепость. Однако боюсь, что из-за этой суматохи с побегом правила изменились. Я не понимаю, что происходит. Ни от кого толком не могу добиться четкого ответа. Мне даже счет в банке заморозили. Это…

Один из Ловчих отключил телефон.

— Как я уже сказал, — спокойным голосом промолвил мистер Рупер, — работа с Лишними — не игрушка. В том случае, если вы согласитесь с нами сотрудничать, я полагаю, мы сможем с вами прийти к согласию. Если же вы ответите отказом… Боюсь, миссис Шарп, что в таком случае, в соответствии с Законом о Лишних от 2098 года, вы на неограниченный период времени будете взяты под стражу, а карьера вашего мужа — безвозвратно загублена. Решать вам.

— Вы не имеете права… не имеете…

— Имеем, миссис Шарп. Еще как имеем.

Стоило ему договорить, как в дверях показался еще один мужчина. Он держал в руках форму Анны и Литера, которую Джулия, не зная что с ней делать, спрятала в летнем домике. Глаза женщины широко распахнулись, а на губах мистера Рупера проступила легкая улыбка.

— Итак? — спросил он. — Насколько я понимаю, миссис Шарп, особого выбора у вас нет. Если, конечно, вы хотите сохранить себе жизнь.

Джулия, казалось, смотрела на мистера Рупера целую вечность. Наконец она перевела взгляд на стол. Плечи женщины поникли.

Она сделала все, что могла. Теперь у нее не осталось выбора. Выход был только один — сотрудничество и помощь Ловчим.

«Прости меня, Анна, — сказала она про себя. — Прости меня за то, что я оказалась такой слабой. Но я не готова к смерти. Еще не готова. Я слишком много теряю. Тебе-то — ничего, ведь ты еще так молода».

Джулия медленно подняла на мистера Рупера взгляд.

— Я согласна сотрудничать, — упавшим голосом произнесла она. — Просто скажите мне, что вы хотите знать.

Проснувшись, Анна увидела лицо склонившейся над ней женщины. Девушка не знала, что сказать, поэтому она прошептала: «Извините». Она поняла, что упала в обморок, а терять сознание Лишним из подготовительной группы уже не полагалось.

Однако женщина ничего не ответила. Она только протянула руку и отвела прядь волос, ниспадавшую на лицо Анны. Рука была такой мягкой, а прикосновение преисполнено такой нежности, что Анна почувствовала, как вся покрылась гусиной кожей, и задрожала. Женщина подалась вперед, поцеловала ее в лоб и сказала: «Анна, сокровище мое, доченька, теперь ты в безопасности. Ты дома». Анна увидела, как по щеке женщины сбежала вниз одна-единственная слезинка, и вдруг поняла, что тоже плачет. Женщина прижала ее к своей груди. Так они и сидели, обнявшись и содрогаясь от рыданий, покуда Анна не поняла, что уже выплакала все слезы, а руки больше не дрожат. Потом она уснула.

Примерно через час мистер Рупер захлопнул записную книжку и улыбнулся Джулии:

— Вы уверены, что они сказали «Бантинг»?

Джулия взволнованно кивнула.

— Я слышала краем уха, — быстро проговорила она. — Полной уверенности у меня нет, но вроде он говорил, что ее родители, когда вышли из тюрьмы, сменили фамилию. То есть были Кави, а стали Бантинг. Да, он точно это говорил.

— Благодарю, — сказал мистер Рупер, — и передайте мистеру Шарпу мои наилучшие пожелания.

— Думаете, их поймают? — робко спросила миссис Шарп.

— Конечно, поймают, — ответил мистер Рупер. — Мы еще ни разу никому не давали уйти.

С этими словами Ловчие вышли из дома и сели в машину, которая в следующее мгновение скрылась за поворотом.

Шейла молча сидела в столовой и механически, ложка за ложкой отправляла в рот сероватую похлебку. По Грейндж-Холлу расползались слухи о том, что Анна и Питер сбежали. Миссис Принсент заявила, что их отправили в Исправительную колонию, но ей никто не поверил. Впервые за долгое время Шейлу перестали задирать. Воспитанники думали, что Шейле известны кое-какие подробности о произошедшем. Впрочем, это ничуть не мешало Тане и дальше насмехаться над девочкой: «Что, они тебя бросили? Не удивляюсь. Наверное, Анна сбежала только ради того, чтобы больше тебя не видеть».

Рука Шейлы скользнула вниз и опустилась в карман, где теперь у нее неизменно лежали похищенные носки — такие мягкие, такие красивые. Эти носки являлись единственной ниточкой, связывавшей ее с Внешним Миром, миром, который у нее украли. Миром, который должен был по праву принадлежать ей.

Опорожнив миску с похлебкой, она встала. У нее оставалось еще полчаса, а потом надо идти в прачечную. До этого Шейла собиралась заскочить в Ванную для девочек № 2 — место, где она теперь укрывалась от жестокостей и несправедливостей Грейндж-Холла. Через несколько часов после исчезновения Анны она положила ее дневник обратно в тайник. Впрочем, он больше не принадлежал Анне. Теперь это был дневник Шейлы. Рыжей девушке подумалось, что имеет смысл туда же спрятать и носки. Так у нее появится маленькая сокровищница.

Стоило ей направиться к выходу из столовой, как девочке преградил путь Чарли.

— Ну что, Шейла, одна осталась? — тихо спросил он, с издевкой на нее посмотрев. — Кто же теперь тебя будет защищать? Никто. Никто теперь за тебя не вступится.

Он ткнул ее рукой в живот.

Несмотря на то что Шейла почувствовала, как ее всю сковало от страха, она смерила Чарли решительным взглядом.

— Уйди с дороги, — ровным голосом сказала она. — Оставь меня в покое.

Чарли осмотрелся: нет ли поблизости Наставников — и надменно улыбнулся девочке.

— Ты чего со мной так разговариваешь? — сверкнул он глазами. — Я Староста. Ты обязана делать что я велю.

Придвинувшись ближе, он склонился к ней. Теперь его подбородок был на уровне ее носа. Шейла чувствовала лбом его дыхание, чувствовала, как у нее дрожат коленки. Она видела, как Чарли задирает других Лишних, видела, как глумится над ними и бьет. Но на нее он не обращал внимания. Правда, это было раньше, когда с ней была Анна. А теперь Анна сбежала. Она ее предала.