Ей нужен был ребенок, ее ребенок, Правоимущий.

Упорство принесло плоды. Она выяснила о существовании горстки людей, которым, в силу их особого положения, предоставлялись особые привилегии. Особенно Маргарет интересовала одна привилегия: она хотела подписать Декларацию, официально родить ребенка и при этом и дальше продолжать принимать Препарат. Такой привилегией во всей стране обладали всего-навсего пять человек, что являлось наградой за их самоотверженную службу государству. Когда же Маргарет узнала, что одним из этой пятерки является Стивен Фицпатрик, возглавлявший министерство, в котором она работала, четкий план сложился в голове сам собой.

Стивен был человеком гнусным и распутным; он неплохо зарабатывал, но тратил больше, чем получал, а пил так много, что его доктор назначил ему повышенную дозу Препарата из опасения, что печень и сердце не справятся с нагрузкой. Отрицательных черт у Стивена была масса. Но ему было позволено завести одного ребенка. Одного. И Маргарет решила, что это должен быть ее ребенок.

Она стала жить ради Стивена, внимала каждой фразе, брошенной им, подыгрывала его амбициям, исполняла поручения, не забывая при этом пускать в ход свои чары, — и однажды он признался, что не может без нее жить. Она без обиняков предложила жениться на ней. И он, к ее величайшему восторгу, согласился.

Не желая тратить времени понапрасну, она забеременела через месяц после свадьбы. Когда на обследовании выяснилось, что у нее будет мальчик, она чуть не разрыдалась от радости. У нее родится сын, и он будет ее любить. Сын вернет ей любовь отца, который был крайне разочарован, когда жена родила ему девочку. Он с самого начала считал, что от Маргарет никакого толка, а когда выяснилось, что она ничем не проявляет себя ни в учебе, ни в спорте, разочаровался еще больше. «И ведь даже красотой особой не отличается, — сетовал порой отец. — Глаза слишком маленькие, брови излишне низко посажены, а волосы жидкие и чересчур прямые». Через несколько лет он полностью утратил к ней интерес.

Все изменилось, когда она сообщила ему о беременности. Он улыбнулся ей, пожалуй, впервые за всю жизнь. Он пожал Фицпатрику руку, сказав, что теперь Стивен член их семьи, а ведь даже на свадьбе отец счел подобный поступок излишним. Ну а после того, как лед растаял, Стивен даже согласился, что мальчику достанется девичья фамилия Маргарет, — это произошло после того, как отец согласился оплатить его долги.

Несколько месяцев Маргарет словно на крыльях летала. Она ела все только самое лучшее, не утруждала себя ничем, кроме легких прогулок, и не позволяла себе ни грамма алкоголя. Она знала, что ее сын будет самим совершенством. Он будет самым счастливым, самым любимым ребенком, который когда-либо появлялся на свет. Она будет его учить, будет о нем заботиться, будет с гордостью разгуливать с ним по улице и ловить завистливые взгляды. «Может, я не такая умная и красивая, как вы, — думала она, проходя мимо других женщин, — зато я имею право и на Долголетие, и на ребенка. Этого у вас никогда не будет». И что же случилось потом?

А потом…

Маргарет почувствовала, как к горлу подступает желчь. Ощущение было знакомым. Оно посещало ее всякий раз, когда она вспоминала тот роковой день. Когда она узнала жуткую правду, уже шел седьмой месяц беременности. Тогда она зарыдала, снова и снова повторяя: «Нет! Нет! Этого не может быть!» — не в силах смириться со страшной истиной. Маргарет хотела убивать — столь сильно, что даже купила револьвер. Но так и не сумела пустить его в ход. Не сумела даже покончить с собой — муж приказал вести за ней круглосуточное наблюдение. Он называл это уходом и заботой, но Маргарет знала, что на самом деле скрывается под этими словами. Он боялся того, что она могла сделать. И был совершенно прав в своих опасениях.

Страшная, жуткая правда заключалась в том, что у Стивена была любовница. Она появилась за несколько месяцев до свадьбы, больше года назад. В результате любовница забеременела на два месяца раньше ее и родила здорового мальчика, который, появившись на свет раньше сына Маргарет, получил статус Правоимущего. Таким образом, ее ребенок становился Лишним. Слишком поздно она узнала, что законность брака на статус ее сына не влияет. Ее мужу был позволен один ребенок. От жены или любовницы — не имеет значения. Главное — ребенок должен быть один. Точка.

Делать аборт было слишком поздно. В некоторых странах на сроки беременности не обращали внимания. В надутые животы женщин делали инъекции яда, после чего искусственно провоцировали роды, и ребенок появлялся на свет мертвым. В Англии все было иначе. Англия была страной цивилизованной. Здесь дозволялось рожать детей, которых потом забирали в Воспитательные учреждения, чтобы сделать из них рабов.

Маргарет поклялась, что не позволит так обойтись с ее сыном. Не бывать этому! Когда его, через несколько минут после появления на свет, унесли, Маргарет закричала, взывая о помощи. Ее сын не должен стать рабом. Она не может так обойтись с собственным ребенком.

Наконец, после родов, муж сжалился над ней и согласился протянуть руку помощи. То ли дело было в чувстве вины, то ли он, как и она, верил, что смерть гораздо лучше доли Лишнего, — в общем, Стивен согласился поставить во всей этой истории точку. Стивен признавал, что ребенок — его сын, и предпочел бы, чтобы он принял достойную смерть, нежели жил в бесчестье и позоре. Он даже позволил Маргарет попрощаться с сыном, в последний раз прижать его к груди и почувствовать исходящее от него тепло, прежде чем забрать навсегда, оставив ее в отчаянии — одинокой и опустошенной.

С тех пор Маргарет испытывала к Лишним лишь презрение. Каждый новый обитатель Грейндж-Холла напоминал ей о том, что она утратила. О том, чем ей пришлось пожертвовать по вине любовницы мужа — женщины, которую она всем сердцем ненавидела. Какое право имели Лишние хотя бы секунду радоваться жизни, когда ее сын лежал в могиле? Какое право рожать имели их матери? Никакого — в ярости отвечала сама себе Маргарет. Лишние имели только одно-единственное право — стыдиться Родительских Грехов. Целью ее существования стало отмщение. Она мстила судьбе, что так несправедливо обошлась с ее сыном. Жизнь каждого воспитанника Грейндж-Холла должна была стать кошмаром. Она не позволит, чтобы кто-нибудь из Лишних радовался жизни.

Ей казалось, что она так славно обработала Анну. Девочка искренне стыдилась преступления своих родителей. Пока здесь не появился Питер.

При мысли о Питере Маргарет прищурилась. Гадкий мальчишка. Он за это заплатит. Они оба заплатят.

Медленно вернувшись в реальный мир и заставив себя выкинуть из головы все мысли о погибшем сыне, она стала листать дневник Анны, содрогаясь от ярости при виде кощунственных мыслей, которые девчонка осмелилась доверить бумаге.

«Там, снаружи, я уже не буду Старостой. И так и не стану Ценной Помощницей. Я не знаю, кем там буду. Думаю, обычным Нелегалом».

Чувствуя, как у нее колотится сердце, миссис Принсент перебиралась от абзаца к абзацу, свирепея при упоминаниях о подслушанном телефонном разговоре, об уколах, которые она, Маргарет, делала Питеру. Миссис Принсент поняла, что эта тетрадь ни при каких обстоятельствах не должна попасть в чужие руки. Власти не поймут, что она собиралась убрать мальчишку ради его же собственного блага. Так было бы лучше всем. Побег лишь подтвердил ее правоту.