Свернув несколько раз направо, потом еще два раза налево, ведомый Олегом Хижняк остановил джип возле дома, ничем не отличающегося от других, таких же уродливых близнецов. Олег собрался было выходить, но Виктор сжал его локоть, удерживая.

— Сиди тут.

— Зачем?

— Ты, Олежка, смелый парень. Правда, ты мне нравишься, перспективный и все такое. Рисковый опять же. И, хоть не люблю в своем возрасте этого слова, благородный. Только дурак дураком.

— Почему это вдруг?

— Да вот не вдруг, Олежка… Ты где рядом такие джипы видишь? А вон тех мужиков на лавочке замечаешь? Ты ведь тут вырос, старичок. Тебя должны узнавать. Встретят на улице, когда пешком будешь идти, — не поздороваются. Вылезешь из джипа, да еще возле своего подъезда, — точно срисуют. Давай на всякий пожарный не светиться. Номер квартиры?

— Девятая… Второй этаж…

— Сестра точно дома?

— В такое время должна…

— Сиди, — повторил свой приказ Хижняк. Сам легко выбрался из машины и, ни на кого не обращая внимания, вошел в давно не мытый, провонявший человеческой и кошачьей мочой подъезд. Взбежав на второй этаж, увидел выведенный мелом номер «9» на обитой старым дерматином двери, поискал кнопку звонка, нашел только проводки, сиротливо торчащие из стены, постучал кулаком.

На осторожное, хотя совсем не испуганное «Кто?» коротко ответил: «Свои». Ответ, похоже, удовлетворил хозяев, щелкнул замок, и Виктор увидел девушку в обрезанных джинсах с бахромой и футболке с портретом актера Хью Лори, изображающего доктора Хауса. Футболка висела на худых плечах, но при этом под тканью все-таки обозначались твердые соски округлых крепких грудей. Волосы коротко стрижены, но некоторое подобие прически все-таки есть. Помыть бы, приодеть, откормить, непонятно зачем пронеслось в голове Хижняка, которого совершенно не волновали худые, стриженые брюнетки, да еще наркоманки, пусть даже бывшие.

Друг на друга они смотрели, как показалось Виктору, целую вечность. Наконец она спросила неожиданно взрослым, очень приятным грудным голосом:

— Вы кто?

— Анна?

— Да. А вы…

— Сразу перейдем на «ты». Собирай вещи, в машине на улице тебя ждет брат.

И надо бы придумать по дороге, почему их теперь семеро и почему эта девушка останется с ними, по крайней мере — пока, мысленно закончил он фразу.

По ту сторону ворот просигналила машина, воспроизводя известную всем звуковую речевку футбольных фанатов.

Волох, оставленный за старшего, на всякий случай потянулся к пистолету — гостей они не ждали. Но тут же отозвался его телефон, и альбинос, увидев, чей контакт высветился на дисплее, нахмурился. А ответив, напрягся еще сильнее: за каким-то чертом принесло Игоря Шеремета, и не открыть ему ворота он просто не имел права.

Пока Валет продолжал упорно сигналить, остальные уже спустились в зал, настороженные и вооруженные. Потому Андрей, собиравшийся было набрать номер Неверова и спросить совета, передумал. Его звонок ничего не изменит — влияние на Игоря Петровича Шеремета имеет, по слухам, разве что народный депутат Евгений Большой. Раз такой гость, как Валет, захотел свалиться на голову, помешать процессу нереально.

Попросив людей убрать оружие, Волох вышел во двор, открыл нажатием пульта ворота и впустил черный «форд-мустанг» с тонированными стеклами, автомобиль Шеремета. Когда тот выбрался из машины, альбинос понял две вещи: Валет приехал один и он пьяный, хотя на ногах держался уверенно. Но это как раз и настораживало — уж слишком демонстративной выглядела эта уверенность, да и прихваченная из салона красно-коричневая коробка с бутылкой виски о многом говорила.

Крепко поддатый хозяин приперся с бутылкой к своим слугам.

Дурное предчувствие усилилось.

— Здорово, ор-лы! — весело рявкнул Шеремет.

Альбинос отметил, что настроение у незваного гостя хорошее, да и ведет себя он пока миролюбиво. Может быть, все и обойдется. Пожимая Валету руку, Волох так и не решил, как лучше — чтобы Хижняк появился сейчас, единолично взяв ситуацию под контроль, или, наоборот, чтобы Шеремет не застал его здесь. Ведь в таком случае конфликта не избежать. Виктор как раз заточил себя на конфликт с Валетом и Гуслей. Успев узнать своего временного командира достаточно хорошо, Волох понимал: столкновение неизбежно и ни к чему хорошему оно не приведет.

— Ну, где тут у нас крутые? — громко спросил Шеремет, проходя в помещение.

Ответом было молчание — мужчины тоже не знали пока, как себя вести и кто это такой к ним завалился. Крамер спокойно скрестил огромные руки на груди, Воронов отступил к колонне, прислонившись к ней спиной, и только в глазах Лещинского, как заметил альбинос, мелькнуло что-то вроде озорной веселости — точно такой же, какую источал Шеремет.

— Знакомь, Волох! — Незваный гость сделал широкий жест, но вдруг передумал, не совсем твердым шагом подошел к ближайшему столу, выставил коробку точно по центру. — Я сам познакомлюсь! Чего встали, братва? Тащи посуду!

При виде извлеченной из коробки литровой с хвостиком бутылки настоящего хорошего виски Лещ первым сделал шаг к столу. Но Волох даже не успел заметить, как на пути у него вырос Крамер, сжав своей крупной пятерней его локоть.

— Чего лапаешь? — окрысился Лещ.

— Сухой закон, — спокойно напомнил тот.

Рядом, с другой стороны, появился отклеившийся от колонны Воронов. Теперь оба стояли так, что Лещинскому стало затруднительно подойти к столу. Эти маневры не могли ускользнуть от внимательного взора Шеремета, и теперь его веселость в один момент сменилась зловещим выражением.

— Да вам тут, пацаны, невольно и выпить! — издевательски хохотнул Шеремет, одним движением сворачивая пробку с горлышка. — Давай-давай, подходи, дернем за знакомство. Когда еще с такими крутыми парнями придется бухнуть! Такая честь, пацаны!

Он призывно поднял бутылку и для примера глотнул сам.

Волох нахмурился. Если они сейчас не примут игру Шеремета, кто знает, какое безумство постучится в его голову. Но если примут, тогда отношения внутри команды, пока еще не очень устоявшиеся, дадут первую серьезную трещину.

— Мужики, это Игорь Петрович. — Своему тону альбинос постарался придать светскую интонацию. — А это вот, Игорь Петрович…

— Я вижу, Волох! — Веселые нотки из голоса Валета исчезли напрочь, теперь уже не было смысла прикрывать непонятно чем вызванную злобу. — Они должны мне сами представиться! По одному, понял ты? Или у них языков нет?

— Не гони волну, начальник, — не сдержался Лещ. Эта его фраза странным образом успокоила альбиноса: ведь еще минуту назад, когда тот всерьез возбудился от предложения выпить, Волоху этот единственный профессиональный бандит из всей команды показался самым слабым звеном.

— Ты мне? — переспросил Валет, удивленный таким спокойным проявлением неповиновения, что даже слегка снизил голос.