В сенях показался Васюта. От него шел пар.

– Хозяйка, где дрова класть? – спросил он.

Наталья пошла показывать. В окошко я видел, как Кирилл с Васютой ловко укладывают поленницу под навес возле забора.

Вскоре в избу ворвались два пацана – близнецы лет по восемь – которые катались где-то поблизости на санках на берегу речки, и мы принялись дружно готовить ужин. Наталья охотно рассказывала про себя: муж ушёл на заработки в город, деньги шлёт исправно, но ходят слухи, что там у него городская женщина. Сама она держит кур и свиней, есть и коза, которая даёт молоко. Короче говоря, жить можно.

– А что за странное название у села? – спросил Кирилл.

– Нас таджики захватили тихой сапой. Русских с десяток семей осталось. Сначала приехала одна таджикская семья, поселилась в пустом доме, потом другая, третья. Сейчас их пятьдесят с лишком домов. Есть очень богатые. Птицефабрику восстановили, сеют гречку, лён. Но больше ездят в Москву торговать фруктами. Одна вахта отработает, её другая сменяет. Торгуют у них мужики. Бабы в поле работают и коноплю готовят на продажу.

– Наркотик? – спросил Кирилл.

– Не, конопля. Покурить немного… А про наркотики не знаю. Но народ говорит – тоже есть. Порошок такой. Его прячут.

– А начальство куда смотрит? – не выдержала Лиза.

– Да они сами начальство и есть. В райцентре все ими купленные. Наши говорят, скоро весь район будет ихним.

– Это ещё бабка надвое сказала, – вставил Васюта.

Я посмотрел на Кирилла. Кажется, до него начало доходить, какое нелёгкое хозяйство достаётся ему. Если достаётся, конечно. А то ведь и не отдадут.

– Они граждане России? – спросил он.

– Мил-человек, ну кого это интересует? Когда милиции перед праздником надо отовариться, приезжают на машинах. Устраивают проверку режима. И уезжают, доверху набитые добром и пьяные.

– А прогнать их пытались?

– Ага, прогнать! Как же их прогонишь? Их вон сколько. Лучше не связывайтесь, убьют. И нам тогда как жить? Соседние деревни все пустые. А у нас сельмаг работает. Школа.

– На каком языке учат?

– На обоих. На каком придётся. Если учитель таджик, то по-ихнему. А наш по-нашему. Дети всё понимают. Способные…

И она сказала что-то по-таджикски мальчишкам. Те бодро ответили.

– Да, дела… – проговорил Васюта.

– В общем, Ваше Высочество, пока вы будете телепаться, русских у нас не останется и придётся вам быть ханом, – заключила Лиза.

ru_help

[vassjuta]

2 декабря 20… г.

Мужики! Есть тут кто из Бурьяновска? Или, может, друзья там живут? Там в роддоме сейчас лежит женщина, Катериной зовут. Она тройню вчера родила. Три пацана. Она бомжиха со свалки. Помогите, чем можете.

Как ни странно, нашлись два юзера из Бурьяновска, которые ответили на этот пост Васюты. Один работал учителем в местной школе. Второй непонятно кто.

Это Васюта вечером попросил у меня на полчаса ноутбук, утром я увидел – зачем он ему был нужен.

Но утром у нас появились совсем другие заботы.

Не успели мы позавтракать, чем Бог послал, – а послал он отварную картошку с рыбными консервами из наших запасов, – как явились представители местной власти. Они же мафия.

Два небольшого роста восточных человека в папахах, похожие на грибы-сморчки.

Нам поклонились сдержанно и что-то сказали Наталье на своем языке. Наталья покорно кивнула, пошла в свою спальню и вынесла оттуда деньги. Триста тридцать рублей. Посетители снова поклонились и ушли.

Однако, ушли совсем недалеко. В окно мы увидели, что они деловито перегружают запасенные вчера дрова в свой прицеп к «Жигулям», на которых они приехали.

– Наташа, что происходит? – спросил Кирилл.

– Дань, – вздохнула она. – Мы платим дань – треть от любого дохода. Такой порядок.

– Кто его установил, этот порядок? – встрепенулся Васюта.

– Они.

– Кто у них главный?

– Визирь… Сейчас посмотрю, запомнить не могу, – она порылась в комоде, достала какую-то бумажку, прочитала с трудом:

– Визирь Кемаль Мохаммед бин Абд аль-Джалаль… По-русски Кемаль Мохаммедович.

– Он выборное лицо? Назначенное? – продолжал допрашивать Кирилл.

– Угу, назначен Президентом, щас, – сказала Лиза.

– Где живёт? Чем занимается?

– Дом с бирюзовой плиткой видели? Его… Ничем не занимается. Просто богатый – и всё, – ответила Наталья.

Кирилл задумался.

– Отнимает треть только у русских?

– Нет, у своих тоже. Налог, говорит.

– Не имеет права, – заключил Кирилл.

– Ваше Высочество исключительно правильно изволили заметить, – опять вступила Лиза. – И что вы предлагаете?

Кирилл нахмурился. Подумал.

– Где мой парадный мундир?

– В машине, Ваша светлость.

– Мы остаёмся. Уедем позже. А сейчас мы с Васютой отбудем на несколько часов. У меня есть план. Васюта, готов?

– Так точно, Ваше Высочество! – ответил Васюта.

И они уехали, оставив нас с Лизой в легком недоумении.

Не успели они уехать, как вновь явились те двое в папахах. Вероятно, они доложили визирю о приезжих и было велено нас ободрать.

Они честно пытались сказать по-русски, что им нужно. Я честно не понимал.

– Дон, они денег хотят, – наконец не выдержала Лиза.

Пришельцы согласно закивали.

– За что?

Те снова принялись гундосить, будто играли на зурне. Бын-гюн-джын…

– За въезд в поселок. Пять тысяч рублей, – перевела Наталья.

– Вот ещё! Не дам, – сказал я.

Они опять завели свое пение.

– Спрашивают, где ваша машина, – сказала Наталья.

– Уехала. Скоро приедет. Зачем им машина?

Двое покивали головами, поклонились и исчезли, оставив после себя легкое беспокойство.

И оно было не напрасно. Примерно через час к нам на двух машинах нагрянули семеро молодых людей на этот раз в зимних шапках, но вооруженные автоматами. Без всяких церемоний они ворвались в избу и жестами и гортанными выкриками приказали мне следовать с ними.

Попутно они сгребли со стола мой ноутбук с зарядным устройством. Слава Богу, свой компьютер Кирилл увёз с собой.

Лиза пробовала протестовать, но на неё на обращали внимания. Действовали решительно, но не грубо.

Таким образом меня взяли в заложники.

Я был привезён в тот самый бирюзовый особняк и представлен здешнему главе администрации визирю Кемалю Мохаммедовичу.