Коляска магистрата появилась во дворе вскоре после десяти.

Сэр Ролстон Кодайер спустил свое грузное тело на землю с тяжелым вздохом. Сэр Ролстон. Лиззи ощутила на губах рождение усмешки. Баронетство он получил совсем недавно. Заслуга его отличного подвала с контрабандным бренди и кларетом.

Сэр Ролстон имел холеный благодушный вид человека, довольного тем местом, которое занимает. Богатый деревенский увалень, как он, не мог не быть втянутым по самую шею в контрабандную деятельность. Так что проку в нем Лиззи абсолютно никакого не видела.

— И что тут у вас?

Сэр Ролстон окинул влажным глазом помещение.

— Дэн Пайк, нашпигованный птичьей дробью.

Взглянув скептически на пустой рукав мистера Таппера, магистрат состроил гримасу.

— Это я его подстрелила, — уточнила Лиззи. — Он пробрался ко мне в коридор на второй этаж. Около двух ночи.

— Ах, мисс Пэкстон.

Поскольку он не поклонился, она тоже не потрудилась сдела поклон.

— Миссис Марлоу, сэр. Я недавно вышла замуж.

— Миссис Марлоу. — На этот раз он выполнил довольно красивый поклон. — Мои поздравления с браком. Я и не знал, что этот дом теперь ваш.

— Он уже четыре года как находится в собственности моего мужа. Но мы занялись его благоустройством совсем недавно.

— Я не слышал, но это все объясняет. Четыре года, говорите? А ваш муж, мадам?

Он окинул взглядом двор с немногочисленными присутствующими.

— Капитан Марлоу погиб.

Лиззи внезапно ощутила, как к глазам поступили горячие бессмысленные слезы.

— Только женился и тут же погиб? — Седые брови сэра Рол стона взлетели вверх в нескрываемом любопытстве. — Мои соболезнования всенепременно. Печальное это дело. Королевский военный флот его величества, вы сказали?

Она не говорила. Но сэр Ролстон, похоже, держал ушки на макушке. Кругом столько мошенников и самозванцев.

— Да, теперь припоминаю — ответил он сам. — Марлоу, сын приходского священника. Он, кажется, дружил с тем другим, флотским парнем. Как это его звали? Палмер?

Почувствовав, как по спине поползли холодные мурашки, Лиззи мигом прогнала слезы. Фрэнсис Палмер. Джейми упоминал Фрэнки в ту первую ночь. Сказал, что он умер.

— Я с ним незнакома.

— Ах да, — он тяжело вздохнул и почесал голову сквозь плотный седой парик. — Ладно тогда. — И бросил оценивающий взгляд на распростертую фигуру Дэна Пайка. — Сожалею, что вас побеспокоили шалости ради.

Брови Лиззи сами по себе взмыли вверх. Он называет это шалостью? Столь откровенный вздор едва ли мог что-то значить. Пусть себе мелет. Она была полна решимости найти правду в болоте лжи и полуправды, в котором погряз сэр Ролстон и другие люди из ее окружения. Но оставить без комментария столь наглую ложь она, естественно, не могла.

— Шалости?

При всем желании она не смогла бы сделать свой тон более саркастичным в недоверии.

— Да, это была всего лишь шутка, я уверен. — Магистрат послал ей улыбку, предназначенную быть убедительной. — Безобидная шалость веселых мальчиков.

Мальчиков? В глазах мамы-квочки Дэн и Дики Пайк никогда больше не увидят солнечную сторону тридцати.

— Не совсем безобидная, сэр. Я могла убить его. Повторяю, обнаружила его в своем доме глухой ночью, вооруженного пистолетами.

— Хм, — фыркнул Ролстон, не внимая ее воззванию к логике. — У вас что, двери без замков?

Вот ублюдок. Считает ее кретинкой.

— На самом деле замки есть. Новые. Представьте себе: их не трогали. Моему управляющему пришлось воспользоваться ключом, чтобы прийти мне на помощь. Двери были заперты, но Пайк все же проник внутрь. Это не шалость.

— Да, но, как вы сказали, стреляли в него вы, а не наоборот. Он достаточно безобидный.

— У него были пистолеты, сэр. Он был в плаще и маске. Человек в плаще и маске не вламывается в дом посреди ночи, если не задумал нечто большее, чем просто шалость.

— Да, хорошо… — Голос сэра Ролстона на мгновение затих, чтобы возобновить речь веселым отеческим тоном: — Тогда предоставьте это мне. Я обо всем позабочусь, а вы можете ни о чем не беспокоиться.

Вряд ли он был бы столь снисходителен, если бы перед ним стоял Джейми. С другой стороны, будь Джейми здесь, разве случилось бы что-нибудь подобное? Над этим тоже стоило подумать.

Четверть часа спустя к коляске сэра Ролстона прицепили повозку с безжизненным телом Дэна Пайка, и она покатила вдоль по улице и вскоре скрылась из виду.

Вслед за этим Лиззи удовлетворенно отметила, что помогать ей прибежали все. Понятие «все» включало троих: чету Таппер и Крота. И Лиззи не знала, радоваться или печалиться, что не пристрелила вместо Пайка его. Об этом тоже следовало подумать.

— Ну вот и все. Теперь, полагаю, завтрак, миссис Таппер? Он послужит нам единственным утешением в награду за наши утренние труды.

Они вернулись в дом. По крайней мере женщины. Двое мужчин исчезли куда-то вместе, едва Лиззи повернулась к ним спиной. Это давало ей, как выразился бы Джейми, «морской простор» для маневрирования.

Миссис Таппер принялась варить кофе с молоком, упоительно горячий, и поставила на стол буханку хлеба, джем и остатки холодного мясного пирога.

— Есть еще ветчина, если хотите.

— Этого достаточно, миссис Таппер. То, что нужно, чтобы противостоять «шалости».

— Шалости? Скажите это моей тетке, — проворчала миссис Таппер.

— Что такое, миссис Таппер?

Лиззи не смогла сдержать улыбки. От пуританки миссис Таппер она не ожидала подобных словесных вольностей. Но милая дама буквально кипела от возмущения, в конце концов, она жена мистера Таппера.

— Невообразимо, что слуга закона ничего не стал делать, чтобы наказать человека, ворвавшегося в дом посреди ночи и угрожавшего леди. Невообразимо. Этим мужикам все одно… вот, дорогая, возьмите. — Она протянула Лиззи влажное полотенце. — У вас на щеке след от пороха.

От произведенного выстрела, вероятно. Неудивительно, что сэр Ролстон смотрел на нее с подозрением. Она выглядела настоящей бандиткой в своем странном наряде.

— Да, конечно, вы Правы. Все это невообразимо, но, боюсь, таково положение вещей здесь, на южном побережье. Осмелюсь сказать, что вы недостаточно долго здесь живете, чтобы понимать такие вещи.

— Я одно понимаю — беззащитная женщина не должна подвергаться нападению в своем доме…

— Едва ли беззащитная, миссис Таппер, — вставила Лиззи мягко.

— То, что Господь наделил вас здравым смыслом и умением отличить ствол от приклада, не извиняет дурного поведения человека.

— И «дурным поведением, шалостью» нам все объясняют. Шалость вольных торговцев.