- Мы должны с тобой найти его и увезти с собой в Москву. Там папа, он поможет ему, Сереж.

Он молчит. Не сводит с меня глаз. А потом как-то странно ухмыляется.

- Хороший, говоришь?

Ревнует? Только этого сейчас не хватало! Нет, я должна переходить к активным действиям. Потом... все обиды и разборки - оставим их для Москвы.

- Нам нужно найти его как-то. Я знаю, у него есть ночной клуб. Может, нам поехать туда? Если его там не окажется, я смогу узнать, где его можно найти.

У него звонит телефон. Сережа делает мне знак подождать. Принимает вызов. Он говорит с собеседником на английском. Его ответы односложны, так что я не могу разобрать, о чем он ведет речь.

Зябко обнимаю себя за плечи, подхожу к окну, выглядываю на улицу. Боже, Берк. пожалуйста, найдись поскорее!

- Едем, - раздается голос Сережи за спиной.

- Куда? - обернувшись, смотрю на него удивленно.

- Есть один человек. Он поможет нам найти Берка.

Сережа направляется к выходу, а у меня сердце в груди замирает, и кровь в венах леденеет от страха.

- Берка? - голос начинает дрожать. Голова вдруг начинает соображать быстро-быстро. Картинка по пазлам, по маленьким кусочкам собирается.

- Но. но я не называла его имени, Сережа...

Марианна

- Вот какая судьба интересная штука... да, детка, - захлопнув дверь, оборачивается. Теперь на его лице ни капли доброты. Лицо искажено в гримасе. Передо мной не тот Сережа, которого я знала. Глаза полны ненависти. Нет, это не та ненависть, что была когда-то в Берке. Его ненависть была защитой, а эта - жажда мести, черная бездна.

- Я-то думал, что ты сгинешь в этой дыре. - он наступает на меня не спеша. Ноги вдруг становятся ватными. Понимаю, что должна бежать, но сердце. до сих пор не верит в очевидное. Этого просто не может быть! Разве мог отдать меня на смерть тот, кто в течение полугода был моим парнем? Тот, кого я любила? Этот обходительный, нежный, чуткий мужчина. разве он может быть таким чудовищем?

- Невинная целочка, не подпускала меня к себе. Целомудренная сучка. актриса.

- выплевывает наполненные ядом слова, загоняя меня в угол комнаты. Упираюсь спиной в стену, понимая, что больше некуда отступать.

- У такого папаши разве может быть правильная дочка?

- Что ты несёшь? Почему ты так говоришь о моем отце? - слезы душат меня, но слова о папе будят во мне злость. Никому не позволю так говорить о нем! Тем более Сереже. Сколько хорошего отец сделал для него. Сволочь неблагодарная!

- А как я должен говорить? - опирается руками о стену, теперь его лицо в нескольких сантиметрах от моего. Он наслаждается моим страхом и растерянностью.

- Он ублюдок! Тварь! - вдруг переходит на крик, а я вздрагиваю, зажмуриваюсь. В ушах звенит.

- Он изнасиловал мою младшую сестру! Ей было всего 18! Она работала официанткой, а этот ублюдок посчитал, что может взять все, что ему вздумается.

- Ты с ума сошел, Сережа, - шиплю сквозь зубы. - Мой папа, он уже пожилой мужчина! Какая официантка?! Да и он никогда бы на такое не пошел!

- Это было 15 лет назад. Я нашел ее тело в номере гостиницы. Она покончила с собой, не смогла пережить этого, Марианна. Наш отец, он воспитывал нас в строгости. И Кира... у нее был жених. их свадьба должна была состояться через неделю.

А потом вдруг его пальцы вцепляются в мои волосы. Он сжимает их так сильно, что слезы брызжут из глаз.

- Я потерял ее из-за твоего ублюдка папаши, - цедит сквозь зубы, смотрит так, будто я грязь. - А он откупился от правосудия. Но от меня он так и не смог откупиться. Я хотел, чтобы он сдох в мучениях, хотел отобрать у него все, до последней копейки. я забрал у него единственное, чем дорожил ублюдок. дочь. Он должен был увидеть то долбанное видео! Тебя должны были тр*хать ублюдки по кругу, каждый день! А твой папаша должен был все видеть... но тварь не дожил до этого дня.

- Что? - боль и страх исчезают в мгновение, как только я слышу эти слова. Боже, нет! Этого не может быть! Папочка! Бедный мой отец. Ничего не вижу, глаза застилает пеленой слез.

- То, - смеется, брезгливо осматривая меня. - Он сдох, две недели назад. Так и не узнал, за что все это получает, - крепко сжав мои плечи, толкает со всей силы. Я падаю на кровать, пытаюсь слезть, но он забирается сверху, придавливает меня.

- А ты, сучка, сразу выход нашла, - шипит, сжимая мою шею рукой. - Папина дочка. легла под турка вонючего, ноги расставила, мозг запудрила мужику, что он против своих людей пошел. тварь. - вижу, как он размахивается, а в следующий момент перед глазами вспыхивают искры, нутро скручивает от боли. Удар. Еще удар. Я пытаюсь сопротивляться, но он взял в захват ногами мои руки.

Я не знаю, когда он перестал меня бить. Глаз заплыл, я перестала чувствовать боль после пятого удара по лицу. Она просто слилась в единое целое, затопив мое тело.

- Сука, - рычит, приходя в бешенство. Слезает с меня, отходит. А я сворачиваюсь в комок, вою от боли.

- Отъ*бал бы тебя, но не сейчас... Не волнуйся, ты скоро получишь свое. Нам нужно спешить. Миротворец ждет. И твой друг Берк там будет, - он хватает меня за руки, стягивает с кровати.

- Он будет лично смотреть, как тебя сношают. Нас будет много, Марианна. Но начну я. Ты мне очень задолжала... - его слова должны пугать меня, но внутри тишина. Боли так много, что я не чувствую ничего, кроме нее.

Берк

Наши люди доложили, что Миротворец находится в своем доме в центре Стамбула. Еще несколько лет назад я прикормил пару его человек, на всякий случай. Всегда знал, что наша «дружба» с этим человеком имеет срок годности. Когда-нибудь мы окажемся по разные стороны баррикад. Как в воду глядел.

Там не дом - крепость. Мы собирались на войну и понимали, что обратно не вернемся. Вслух, естественно, никто не говорил об этом. Но по напряжению, витавшему вокруг, все было понятно без слов. Еще раз проверил курок у пистолета и на секунду задержал его в руке, стиснул крепче.

Это то самое оружие, которым я ласкал Марианну. При мысли о ней сердце начинало гореть огнем. Отпустить ее, посадить в тот еб*ный поезд было самым тяжелым решением в моей жизни. Но и самым правильным. Конечно, я мог забить на все и уехать вместе с ней, как она и предлагала. Мы могли бы попытаться скрыться, уехать на необитаемый остров и жить там. Но никто бы не дал нам этого сделать. Пока жив Миротворец - мы обречены. Поэтому этого скота нужно убрать.

Я подохну счастливым человеком, потому что любил и был любимым. Каким бы сумасшествием это не казалось. Я? Люблю? Никогда бы не подумал, что во мне есть это чувство! Есть! Твою мать! Как я люблю эту женщину. С ума схожу по ней. Хочу улыбаться, как придурок, только потому, что она рядом. Я с ней ожил! Она стала для меня всем. Абсолютным смыслом.